В Институте математики СО РАН продолжается противостояние вокруг поста директора. О последствиях этого процесса и текущем положении дел в интервью «Континенту Сибирь» рассказал доктор физико-математических наук, главный научный сотрудник Института математики СО РАН ЮРИЙ ВОЛКОВ.
Напомним, что 29 июля 2021 года в Институте математики им. С.Л. Соболева СО РАН (ИМ СО РАН) прошли выборы директора института, на которых боролись два кандидата: заместитель предыдущего директора, специалист в области теории и приложения сплайнов (направление математики, которым очень интересуются авиастроители и ряд других высокотехнологичных отраслей), д.ф.-м.н. Юрий Волков и член-корр. РАН, специалист в области геометрии Андрей Миронов. Убедительную победу на выборах, набрав 64% голосов, одержал Юрий Волков. Обычно в таких случаях утверждение победителя в должности не занимает много времени, поскольку все предварительные согласования кандидатов с комиссией по кадрам в Администрации президента РФ и Академией наук проходят до выборов. Так было и в этот раз. Однако Минобрнауки 25 сентября 2021 г. назначило временно исполняющим обязанности директора Института, Андрея Миронова, занявшего на этих выборах второе место с 34% голосов. Вот уже более двух лет Юрий Волков при поддержке коллег пытается добиться справедливости от Министерства и помощи от РАН в разрешении конфликта. Подробности он рассказал в интервью «Континенту Сибирь».
– Юрий Степанович, как вы оцениваете итоги деятельности Андрея Миронова в качестве и.о. директора Института математики?
– Результатом этой деятельности стало то, что ситуация в Институте математики сложилась очень удручающая. По результатам опроса сотрудников почти 90% научного коллектива не доверяют Андрею Миронову как руководителю Института.
Уже более года в Институте отсутствует Ученый совет, который был распущен приказом Миронова. Но, когда он ещё действовал, большинство членов Ученого совета высказалось за недоверие Миронову как руководителю института, и ни один член Ученого совета не проголосовал за доверие. Но затем Минобрнауки три раза вносило изменения в Устав Института, добавив такие «удивительные» правила и нормы, которых, по моим наблюдениям, нет ни в одном научном учреждении РАН!
Например, согласно новой редакции Устава, для включения в список для избрания в члены Ученого совета кандидатура должна быть согласована и.о. директора. Понятно, что это дает ему возможность сформировать полностью управляемый Ученый совет, который будет одобрять все его начинания. Естественно, научные работники отказались от участия в таких выборах: из 226 имеющих право голоса, на «выборы» пришло 58 человек. Тогда Андрей Миронов сформировал некий Научный совет и несмотря на Устав института, передал ему часть прав Ученого совета. Таким образом, вот уже более года все решения, принимаемые Научным советом, с этих позиций можно считать нелегитимными. Но Министерство и РАН это, почему-то, не беспокоит.
– В своих отчетах Миронов указывает в качестве достижения рост доли молодых ученых в коллективе института. Это же хорошо?
– Во-первых, по имеющимся у меня данным, институт покинуло около ста человек, несколько человек умерло. Таким образом, омоложение кадрового состава идёт в основном за счёт существенного уменьшения числа сотрудников старше 40 лет. А во-вторых, молодых ученых почти не принимают на работу в лаборатории, сотрудники которых находятся в оппозиции к Миронову, а это подавляющее большинство. С теми, кто там уже работает, часто либо не продлевают срочные контракты, либо молодые ученые сами, устав от противостояния, увольняются и уезжают.
– Сегодня много говорят о необходимости усиления прикладного направления исследований. Что делается в этом направлении в Институте?
– Хоть наш институт и занимается, прежде всего, фундаментальной наукой, но в нем ведутся и прикладные исследования, например, совместно с коллегами из других институтов СО РАН, мы работаем в проекте с компанией Huawei. Только все эти направления возникли еще до назначения Миронова и.о. директора, и ему в заслугу их поставить нельзя. Более того, при нем некоторые направления такой работы стали сворачиваться. Так, руководство, мягко говоря, не поддерживало работу семинара «Индустриальная математика», идеей которого является стыковка специалистов из СО РАН с главными инженерами новосибирских предприятий с целью решения производственных проблем и внедрения результатов исследований сибирских учёных.
С кем полетит беспилотье: зачем в Новосибирске прошёл масштабный смотр БПЛА «Архипелаг»
– В чем, по вашим данным, это выражалось?
– Семинар работает в Новосибирском государственном университете, и когда сотрудники Института уходят в НГУ для участия в его работе, администрация, по моим данным, составляет акты об отсутствии на рабочем месте – прогуле, после чего объявляются выговоры. Несмотря на это, работа семинара уже принесла значительные результаты: заключены договоры, сотрудники института работают по ним. Иногда действия руководства откровенно мешают этой работе! Например, на запрос Новосибирского авиационного завода им. В.П. Чкалова они, по моим данным, сообщили, что нужных им специалистов в институте нет, хотя все прекрасно осведомлены о том, что в Институте есть целая лаборатория по этой теме, уже имеющая опыт работы с НАЗ им. Чкалова.
– Почему, на ваш взгляд, они так могли поступить?
– Могу только предполагать, что это из-за того, что сотрудники лаборатории в оппозиции к Миронову.
– А на сотрудниках, не вовлеченных в этот конфликт, он как-то сказывается?
– Конфликт формирует в институте в целом нервозную атмосферу, которая совсем не подходит для научного творчества. Уже в прошлом году упала наша публикационная активность, а в этом и выполнение госзадания уже не гарантировано. К тому же, некоторые решения и.о. директора сказываются на всех, независимо от того, за кого они голосовали на выборах. Например, новое Положение о стимулирующих надбавках.
– Что, на ваш взгляд, с ним не так?
– Зарплата учёного в институте в основном состоит из двух частей: оклад и выплата за научную активность, которая большей частью и определят, сколько денег сотрудник получит. Ранее для подсчета баллов научной активности анализировали научную работу (статьи, участие в конференциях и т.д.) за пять предыдущих лет, а Андрей Миронов сократил этот срок до года. Но в хорошем научном журнале только от дня поступления статьи в журнал до публикации в среднем проходит год-полтора. Срок в пять лет хоть как-то нивелировал «тучные» и «худые» года, и позволял заниматься серьёзными проблемами.
Теперь учёный за год должен успеть решить проблему, написать научную статью и опубликовать её. Из этого следует, что он должен браться за лёгкие задачи, чтобы уложиться в назначенный срок. Как следствие, у большинства сотрудников зарплаты уменьшились, а некоторым пришлось менять тему, отказываться от важных направлений в пользу тех, что дают пусть менее значительный, но быстрый результат.
Из Института изгнан журнал «Алгебра и Логика», чья переводная версия находится в топе мировых рейтингов научных журналов этой направленности. Под надуманным предлогом было принято решение закрыть журнал «Математические труды», издаваемый с 1979 г. и в настоящий момент тоже занимающий высокие позиции в этих рейтингах.
Зато административно-управленческий аппарат, по имеющимся данным, увеличен более чем вдвое относительно прежнего. Деньги, которые могли бы пойти на оплату научной деятельности, тратятся в том числе на содержание юристов, административных функционеров и PR-менеджеров.
В конце прошлого года Андрей Миронов устроил тотальную аттестацию научных работников Института. По ее результатам несколько заслуженных ученых, в том числе и научный руководитель Института академик РАН Ю.Л. Ершов, были аттестованы с формулировкой «не соответствуют занимаемой должности». А уже в этом году Ершов, за монографию, которую не оценила аттестационная комиссия, получил престижнейшую премию им. Н.И. Лобачевского. Другие же, некоторые аттестованные с такой же формулировкой и уволенные сотрудники, по имеющимся данным, подали иски в суд и были восстановлены в своих должностях.
– Хорошо, но если подойти непредвзято, есть ли у Андрея Миронова, по вашим оценкам, какие-то достижения на своем посту?
– Министерство особо выделило два достижения за эти два года. Сдано в аренду помещение институтской столовой сетевому заведению общепита, и у сотрудников появилась возможность пообедать в 48-минутный перерыв в работе. Правда, произошло это почему-то без торгов. Заведение общепита начало свою деятельность с перепланировки помещения, что можно считать капитальным ремонтом и нарушением договора аренды. Администрация должна за этим следить, но Андрей Миронов утверждает, что он этого не заметил, хотя весь институт слышал, как в столовой несколько месяцев долбили стены. Еще заведение общепита повесило на фасад здания Института свою вывеску, рядом с мемориальными досками известных ученых, ранее работавших у нас. Мэрия выдала предписание о демонтаже вывески, но заведение не спешит его выполнять.
Также им разработано большое количество нормативных актов и положений, относящихся к деятельности института. Правда, почему-то их итоговые версии не содержат те дополнения, которые вносит профсоюз, более того, ряд принятых нормативных документов были признаны некорректными. Еще из достижений можно упомянуть, что закуплено много новой мебели.
– А научные достижения все же есть?
– Андрей Миронов отмечает выступление Искандера Тайманова на Международном конгрессе математиков, однако меня смущает, что участники конгресса молчаливо согласились с его руководством, которое осудило СВО и руководство РФ, перенесло в знак протеста площадку проведения конгресса из России в другую страну.
Он ставит себе в заслугу открытие новой лаборатории под руководством С.И. Кабанихина. Но и тут есть нюансы. Позже прокуратура вскрыла нецелевое расходование бюджетных средств: деньги шли на зарплаты сотрудников этой лаборатории, в то время как работ по госзаданию ими не проводилось, и их результаты не нашли отражения ни в одном отчёте по госзаданию. За такие «достижения» отдельные руководители могут отстраняться с далеко идущими правовыми последствиями, но не в нашем случае.
Андрей Миронов упоминает о премии им. А.М. Ляпунова, присуждённой ему в 2022 г., и премии Новосибирской области для молодых ученых, присужденной Ольге Криворотько в 2023 году. Эти результаты ярко освещены на сайте института. А вот другие премии, полученные учеными, его не поддержавшими, наоборот оказываются в тени, как это было с Юрием Ершовым. И это не единичный случай.
– Но это же достижения?
– Да. Но Андрею Миронову премию дали за результаты, полученные еще до выборов директора, а Ольга Криворотько, по моим данным, основную часть работы выполнила, когда работала в другом институте.
– Обращались ли сотрудники Института в министерство, в другие органы с просьбой разобраться в сложившейся ситуации?
– Куда только мы не обращались! И в министерство, и к президенту РФ и в его администрацию, и в правительство РФ, и к прокурорам различных уровней, и в Следственный комитет, и к губернатору Новосибирской области Андрею Травникову как председателю комиссии Госдумы РФ по направлению «Наука», и в Академию наук. За два года у нас накопилось уже около двух сотен различных писем и обращений.
Как правило, всё строится по схеме: мы обращаемся в какую-либо инстанцию, там определяют, что речь идёт о министерстве науки и образовании РФ и выносят решение перенаправить наше письмо в министерство для ответа нам по существу. А в министерстве отвечают на то, о чём их не спрашивали, но не «замечают» чётко поставленные в нашем обращении вопросы. Справедливости ради нужно отметить, что нам в нашей деятельности активно помогает депутат ГосДумы Анжелика Глазкова и особенно её помощница Анна Левашова, снявшая в течение этих двух лет несколько фильмов о событиях в нашем институте.
– Предпринимали ли Андрей Миронов или министерство какие-либо шаги к урегулированию ситуации?
– Все шло только к увеличению раскола в коллективе и усугублению ситуации. Например, сразу после занятия должности попытался привлечь для проверки деятельности института неких людей из Ханты-Мансийска, которые начали «проверку» с морального давления на бухгалтерию. Когда главный бухгалтер объяснила «проверяющим», что частные лица или аудиторская фирма не имеют права проверять государственное учреждение, то министерство, могу предположить по чьей просьбе, инициировало свою внеплановую проверку по пяти направлениям. Проверяющим не удалось найти каких-либо значимых нарушений. Тем не менее, Андрей Миронов написал в Следственный комитет «Сообщение о преступлении», приложив к нему Акты внеплановой министерской проверки, добавив к ним ещё пару «фактов», которые даже проверяющие не захотели считать нарушениями. И в апреле 2022 года, по имеющимся данным, было открыто уголовное дело в отношении неопределенного круга лиц.
Спустя полгода с начала событий прибыл заместитель министра науки Петр Кучеренко с целью погасить конфликт. Но на встрече с коллективом Института повёл себя так, что сотрудники покинули встречу спустя семь минут после её начала.
Так вот, если в первые месяцы министерство тормозило утверждение моей кандидатуры, несмотря на победу на выборах, ссылаясь на отсутствие согласования со стороны полпредства (хоть это и противоречит нормам закона), то после открытия уголовного дела, по которому я проходил лишь свидетелем, у них появился новый аргумент. Якобы могут существовать какие-то репутационные риски, а министерство должно быть уверено в человеке, которого оно назначает на должность!
Я подал иск в суд с целью обязать министерство в соответствии с законом назначить меня на должность директора. Во время слушаний по делу полномочный представитель министерства утверждал, если уголовное дело будет закрыто, то не будет никаких препятствий в назначении меня директором. Через год после открытия уголовное дело, по моим данным, было закрыто с формулировкой «в связи с отсутствием события преступления». Ну, а министерство вопреки своим обещаниям в суде не торопится назначить меня директором.
Тем временем, к концу второго года стали приносить плоды наши многочисленные обращения в различные инстанции. Прокуратура наконец-то провела ряд проверок. Были установлены факты коррупции, нецелевой траты бюджетных средств, на Андрея Миронова было заведено несколько административных дел. Мы обратились в министерство. Вот, смотрите, это не мифические риски, это факты, доказанные проверками прокуратуры и материалами дела в суде. Не планирует ли министерство внеплановую проверку института? Нам ответили, что проверка не запланирована, … и назначили Андрея Миронова исполнять обязанности директора на третий годовой срок.
– Получается, что министерство хочет, чтобы Андрей Миронов был руководителем института, несмотря на все происходящее?
– У меня складывается такое впечатление. А еще есть ощущение, что в министерстве очень не хотят объяснить сотрудникам института, чем я не угоден, почему два года продолжается эта беспрецедентная ситуация, почему бóльшая часть коллектива вместо того, чтобы заниматься наукой на благо родного государства, вынуждена в неравной схватке с чиновниками отстаивать от уничтожения родной институт.
Нас всё время призывают к компромиссу, призывают договариваться с Андреем Мироновым. Мы же стоим на позиции, что должны соблюдаться законы. О каком компромиссе идёт речь? Будем нарушать законы, но не так, чтобы очень? На наш взгляд, возможно только одно единственное решение проблемы – как указал полномочный представитель президента РФ в СФО Анатолий Серышев, «в соответствии с требованиями законодательства РФ». Законы должны соблюдаться в полном объёме! А когда этого не происходит, мы имеем не мифические, а реальные репутационные риски и потери для министерства и РАН.
WPBuild.Ru