«Континент Сибирь» проанализировал и представил в графиках траты участников губернаторских выборов в Сибирском федеральном округе. Самой ли дорогой была кампания кандидата «Единой России», главы Красноярского края Михаила Котюкова? На самом ли деле предвыборный фонд победившего в Хакасии коммуниста был в разы меньше, чем у пытавшегося конкурировать с ним единоросса?
В сентябре прошли губернаторские выборы в шести регионах СФО. В четырёх из них переизбрались действующие главы: Андрей Травников в Новосибирской области («Единая Россия»), Сергей Цивилёв в Кузбассе (ЕР), Виктор Томенко в Алтайском крае (ЕР) и Валентин Коновалов в Хакасии (КПРФ). В двух субъектах выиграли назначенные весной временно исполняющими обязанности руководителей Виталий Хоценко (Омская область, ЕР) и Михаил Котюков (Красноярский край, ЕР). В фондах всех кандидатов от ЕР, согласно открытым данным, было в разы больше средств, чем у выдвиженцев других партий. Речь не только о победителях. Лидер хакасских единороссов, экс-депутат ГД Сергей Сокол в финале снялся с гонки. В его официальной предвыборной копилке было в шесть раз больше денег, чем на счетах второй раз занявшего кресло главы Хакасии коммуниста Валентина Коновалова.
Если посмотреть на вложения команды Сокола с точки зрения трат на каждого потенциального избирателя в Республике, получится: снявшемуся единороссу один голос обошёлся дороже, чем остальным кандидатам в СФО.
По данным региональных избиркомов, не один Сокол потратил на неудавшуюся кампанию (хотя понятно, что кроме него, в СФО никто из выдвинувшихся и не рассчитывал на серьёзное противостояние с действующей властью) больше выигравшего коммуниста Коновалова. Размер предвыборного фонда главы Хакасии в три с половиной раза меньше, чем, например, у занявшего последнее место на новосибирских выборах выдвиженца «Справедливой России» бизнесмена Владислава Плотникова. С другой стороны, в маленькой РХ в пять раз меньше избирателей, чем в Новосибирской области.
Самой дорогой из успешно завершившихся в СФО выглядит кампания руководителя Красноярского края Михаила Котюкова. Его избирательный фонд, по информации краевого избиркома, составил 110 млн рублей. 67,2 млн рублей штаб потратил на момент отчёта 3 сентября. Итоговые сметы избирательные комиссии регионов должны подготовить и опубликовать к середине октября.
Прямая речь:
Публичные отчёты о размерах избирательных фондов зачастую не сопоставимы с настоящими, гораздо более высокими, затратами кандидатов на кампании. Сегодняшняя экономическая, политическая и социальная реальность актуализируют вопросы адекватности вложений в выборы, на которые в основном закрыт вход для серьёзных соперников действующей власти. «Континент Сибирь» попросил экспертов объяснить, зачем партии и бизнес вкладывают солидные суммы в выдвиженцев, которым фактически не грозит конкуренция? Насколько объёмы избирательных фондов влияют на результат в ситуации истинного оппонирования, как в Хакасии? Смета единоросса Сергея Сокола в разы увесистее, чем у выигравшего выборы коммуниста. Но действительно ли эта победа далась КПРФ не столь дорогой (на фоне официальных затрат ЕР) ценой?
АНДРЕЙ ШАЛИМОВ,
социолог, политический аналитик:
— Есть реальный бюджет кампании, а есть — официальный избирательный фонд. Последний требует строгой отчётности, по нему проходят только явные расходы, которые можно запротоколировать: наружная реклама, агитационные печатные материалы, медиаразмещения, частично зарплаты штаба. Наиболее ресурсоёмкая часть кампании — полевая работа, а её крайне сложно проводить через официальный счёт. Параллельно с губернаторской кампанией в ряде регионов шли выборы в Заксобрания регионов (Кузбасс, Республика Хакасия) или городские советы административных центров (Красноярск, Абакан). В таких случаях списки возглавляют губернатор и его партийные конкуренты. Их изображения появляются на баннерах. Агитационные печатные материалы (далее — АПМ), рекламирующие партии, оплачиваются из других избирательных фондов. Кроме того, у губернаторов есть возможность до кампании размещать социальную рекламу в фирменном стиле будущих АПМ: «сколько тонн зерна намолотили», «сколько жилья ввели» — а внизу ещё и слоган, совпадающий с предвыборным. Эти расходы тоже не учитываются. Так что все опубликованные официальные бюджеты носят условный характер, сколько кто потратил на самом деле — не понятно.
Реальные расходы на кампанию зависят от: а) размера территории региона, наличие труднодоступных мест. В Хакасии вести кампанию легко, практически в любой уголок региона можно в течение дня съездить на машине, а Красноярский край — огромный север: самолёты, вертолёты, часы в дороге. б) от численности избирателей, в опоре на неё делаются тиражи АПМ, производится расчёт интернет-рекламы, также строиться сеть агитаторов в) от возможности спонсоров кампании. Есть регионы, где на кампанию скидываются финансово-промышленные группы (бюджет практически неограничен), а есть территории, где приходится выкраивать каждый миллион из каких-то фондов (как было в Хакасии у Коновалова). г) от аппетитов политтехнологической команды и её административных кураторов.
В Хакасии, например, для успешной конкурентной кампании требуется примерно 30-50 млн рублей. В Красноярском крае примерно в 3-4 раза больше. Но выборы в Красноярском крае не были конкурентными, значит, деньги и затраты условны. Думаю, что часть агитаторов Коновалова получали деньги из бюджета, вероятно, средства на баннерную предкампанию тоже были оттуда. Плюс на коммунистов работала региональная телекомпания РТС.
Если складывать расходы победившего в Хакасии коммуниста Коновалова, думаю, они сравнимы с тратами снявшего кандидатуру с губернаторских выборов единоросса Сокола. Просто не в виде «живых» денег, а через админресурс и бюджет КПРФ. Аппетиты технологов Сокола были заоблачными, ведь вокруг него собрался весь пантеон политтехнологической мысли страны.
ИЛЬЯ ГРАЩЕНКОВ,
руководитель Центра развития региональной политики:
— Ряд основополагающих трат на кампанию редко идут с официального избирательного фонда. Политтехнологи «Единой России» работают по старинке: пять-семь волн — газеты, листовки, биографии, баннеры и так далее. Это дорого, и такая агитация идёт через публичные отчёты, поэтому у ЕР в избирательных фондах такие суммы — шестьдесят миллионов, семьдесят, сто и более.
К кому ведут поиски серого на замену красному мэру Новосибирска?
Есть губернаторы, которые уверены в своей победе и просто не хотят тратиться. Вероятно, основные их расходы пришлись, например, на билборды, а газету могли финансировать не как предвыборную, а как партийную. В итоге, в отчёте получается всего условно шесть миллионов рублей.
В Хакасии коммунист Коновалов уже был действующим губернатором. В отличие от единоросса Сокола, узнаваемость поднимать ему не нужно. Выпускать газету могла партийная ячейка КПРФ. Фактически речь о том, что Коновалов по большей части сделал ставку на консолидацию полевых структур, на кампанию через районы, национальное сообщество и через муниципалитеты, которые явку обеспечили за него.
ЕКАТЕРИНА СЕРГЕЕВА,
директор Алтайского центра политического консалтинга:
— Кандидат, идущий на победу, обязан присутствовать во всех нишах, иметь билборды, несколько видов АПМ, вкладывать в СМИ, содержать сеть агитаторов. Именно поэтому потраченные инкубментами (действующими главами, врио — «Континент Сибирь») суммы вполне адекватны электоральным процессам в их кампаниях. Оппозиция, которая не собиралась побеждать, не тратила деньги на свою кампанию. Исключением является Сокол, который шёл против действующей власти в Хакасии. Поэтому он потратил больше, чем Коновалов.
Суммы, потраченные ЕР, вполне адекватны в кампании референдумного типа. Большинство кандидатов в случае конкурентой кампании вынуждены были бы вложить больше. Эффективность кампаний с точки зрения расходов в отдельных регионах нужно сравнивать не по наличию или отсутствию оппозиции, а в пересчёте на голос одного избирателя в каждом субъекте СФО.
ДМИТРИЙ ЕЛОВСКИЙ,
политический аналитик, генеральный директор коммуникационного агентства ACTOR:
— Избирательный фонд — лишь часть затрат на кампанию. Общая её стоимость сильно зависит от задач кандидата. Достаточно большим фонд может быть в том числе у оппозиционера, который понимает, что выборы он точно не выиграет. Но его цели уходят за пределы избирательной кампании. Например, он потом хочет выдвигаться в ГД или в Заксобрание по списку. Ему нужно подкачать узнаваемость, один из способов — губернаторская гонка.
Одна из задач, которые стоят перед действующими губернаторами, — подтверждение легитимности выборов: избиратели должны видеть, как минимум, кампанию первого лица региона. Если его штаб не потратил никаких денег, не делал наружную рекламу, не разнёс газету, избиратель просто не поверит, что глава действительно получил на выборах поддержку в семьдесят процентов. При том, что достичь этого в общем-то вполне реально. Но проблема не в том, чтобы выиграть, а в доверии к легитимности выборов и к системе в целом.
В некоторых регионах бюджеты оппозиционных кандидатов сформированы усилиями штаба основного кандидата именно для того, чтобы обеспечить легитимность избирательного процесса. Если у людей нет ощущения, что они видели некую политическую борьбу, они начинают сомневаться: доказал ли победивший кандидат право управлять регионом или он зачистил всех оппонентов и выиграл в тепличных условиях. Основной штаб даже может помогать «оппозиционным» кандидатам изображать хоть какую-то конкурентную борьбу, если «оппозиционер» не в состоянии это демонстрировать сам.
Отсюда следует необходимость тратить деньги: так избиратель видит, что выборы происходят и не сомневается, что в них участвует не только административный кандидат, а как минимум один оппозиционер.
АЛЕКСАНДР ПАРФЁНОВ,
политолог:
— От объёма потраченных на избирательную кампанию средств зависит конечно далеко не всё, но многое. Если у кандидата низкая узнаваемость на старте, без массированной рекламной кампании ему её (и как следствие рейтинг), не увеличить. А массированная рекламная кампания стоит денег.
Вы утверждаете, что итог всех губернаторских выборов в СФО, кроме Хакасии, был предрешён, но ведь исход измеряется не только победой конкретного кандидата, а ещё такими ключевыми показателями, как явка избирателей и уровень электоральной поддержки (количество голосов ЗА конкретного кандидата). В фонде победившего Коновалова было в шесть раз меньше денег, чем в фонде Сокола? Но, надо отметить: на стороне Коновалова был административный ресурс, которым действующий губернатор-коммунист умело пользовался, что изрядно удивило многих экспертов.
В условиях, когда победа основного кандидата не вызывает сомнений (таковы условия нынешней политической реальности), на первый план выходят дополнительные ключевые показатели: явка, рейтинги одобрения деятельности, уровень электоральной поддержки. Причём не всегда запредельный результат можно трактовать как успех: итоги выборов должны выглядеть правдоподобно, так, чтобы можно было объяснить, откуда что взялось и что способствовало именно такому результату.
Деньги, потраченные на кампанию, идут на пользу экономике любого региона в котором проводятся выборы. Ресурсы идут в кассу СМИ, рекламных агентств — деньги работают, вступают во взаимодействие с людьми, организациями, предприятиями. Региональному экономическому контуру от такого взаимодействия сплошная польза. Так что не о таких уж больших суммах идёт речь. Рекламная кампания в ходе кампании избирательной — не дешёвое удовольствие.
Говорить, что в Сибири на выборах штабы кандидатов потратили много денег, я бы не стал: в иные времена вкладывали и больше, всё зависит от политической и экономической ситуации.
WPBuild.Ru