В чём слабость российской политической системы? Ждёт ли нас дальнейшее закручивание гаек после президентских выборов и нужна ли вообще кампания по переизбранию главы государства? Почему стал возможен мятеж Пригожина — в интервью «Континенту Сибирь» рассуждает политолог, который считается близким к власти, СЕРГЕЙ МАРКОВ.
Сбой системы
— Что вам не нравится в том, как устроена политическая система РФ сегодня, в августе 2023 года?
— Меня очень многое не устраивает. Во-первых, эта политическая система сильно устарела. В прошлом она более или менее соответствовала интересам различных социальных групп, которые представляла в парламенте. Так, КПРФ — вообще не коммунистическая партия, а представительство субкультуры остатков советского народа. Подконтрольное ЛДПР выражало запросы русских националистов. «Справедливая Россия» — некая партия второго выбора для тех, кто за Путина, но не за «Единую Россию», за социальную справедливость, но не за коммунистов, для тех, кто против всех, но и не за Жириновского.
Раньше в таком политическом устройстве просматривалась целесообразность, разумность. В принципе, правильно и понятно, что к нему подстроили такого политического киборга, как «Новые люди» для искусственного выражения интересов прозападно настроенных групп населения. Сегодня это представительство не так важно, оно ушло на задний план. Сейчас есть потребность в усилении политического контроля над принятием решений.
Характерный пример: в апреле этого года в Екатеринбурге мужик обзывал и чуть не ударил пятиклассника с буквой Z на шапке. Мальчик так поддерживал отца, который служит на спецоперации. Папа защитить сына не может, но и государство тоже этого не сделало, оно присудило хулигану какие-то семь тысяч рублей штрафа. Просто оскорбительно для сотен тысяч наших ребят, которые ушли на СВО. (В момент интервью ещё не было известно, что Генпрокуратура РФ потребовала пересмотреть решение суда о прекращении уголовного дела в отношении мужчины — «Континент Сибирь»).
Политическая система должна была действовать иначе: сначала зафиксировать оскорбительный приговор, а дальше «Единая Россия» или предположим, Общественная палата быстро выходят на орган принятия решения, подают апелляцию. (Реакции Генпрокуратры, потребовавшей пересмотра дела спустя два месяца после его прекращения, предшествовал резонанс в СМИ, выступления депутатов Госдумы и чиновников — «Континент Сибирь»). Затем судей, вынесших такой вердикт, отстраняют. Говорят, что вице-губернатор Свердловской области звонил в суд и требовал, чтобы нарушитель получил сверхлёгкий приговор. Его тоже нужно отстранять от власти. Очевидно, что в этом смысле действующая политическая система парализована.
Второе — информационная политика. Z — эмблема операции по денацификации. То есть, мы боремся за русский язык, но берём на вооружение букву, которая не является частью русского алфавита. Более того, Z — чуть ли не главная составляющая слова «нацизм», а две этих буквы складываются в свастику. Просто неадекватность использовать этот символ в качестве главного в борьбе за денацификацию. Я понимаю, что задумка была другой. Имелось в виду Zorro: наши солдаты появляются как чудесники, берут под контроль всю Украину. Однако к марту 2022 года было ясно, что всё это вовсе не Zorro, а наши войска не волшебники. Политическая система оказалась не в состоянии принять решение о смене символики, что говорит о её глубочайшей дисфункциональности.
Перейдём к мятежу Пригожина. Хороший он или плохой — решается на высшем уровне. Но политические структуры, которые работают с ЧВК «Вагнер», должны были предоставить информацию наверх о том, что что-то такое готовится.
В советское время политическая система была хорошо отстроена: единоначалие, военное командование с одной стороны и независимая система комиссаров с другой. Комиссары были подчинены военным, но имели возможность докладывать о происходящем руководству страны по собственной линии. Понятно почему полковники и генералы их ненавидели, так как эти доклады комиссары с ними не согласовывали. Кроме того, в СССР действовал «Смерш» — силовой орган, тоже не подчинённый военному руководству. У нас сейчас таких систем я не знаю и не вижу. И именно поэтому стал возможен мятеж Пригожина.
Следующий пример — как у нас сегодня выстроена работа с массовым сознанием? Почему главный певец в православной стране носит название Shaman? При том, что у него на самом деле великолепные фамилия и имя. Его зовут Ярослав. Фамилия его Дронов — можно сказать, символ специальной военной операции. Супер! Но почему же система не в состоянии сделать на этом акцент? Что-то абсолютно неадекватное. Я даже не знаю, кто за это отвечает, кому надо об этом говорить?
Далее. В основе СВО лежат оценки — очевидно, неверные — украинских настроений. Ясно, что экспертные структуры там не работали.
Или, например, недовольство вызывают некоторые наши ток-шоу, которые играют гипертрофированную роль в формировании информационной политики, при том, что представляют больше интересы конкретных клановых группировок, чем отвечают на государственный запрос. В этом тоже проявляется сбой политической системы.
Так что у меня огромное количество претензий.
В стиле нирваны
— Когда, по вашему представлению, эта система дала сбой? Тридцать лет назад пошла не туда? Или двадцать три года назад?
— Тридцать лет назад мы пошли правильно, но некоторые клановые группы сосредоточили власть в своих руках, что привело к деградации информационной политики. Президент сменился, а люди, ответственные за информационную политику, нет. Эти клановые группировки создают чёрные списки, осваивая бюджетные деньги, приглашают на ТВ противников Путина, и не хотят пускать в эфир искренних сторонников президента — якобы у них с ними одни проблемы.
— Какие группировки вы имеете в виду?
— Я имею в виду, клан одного известного телеведущего, например, который контролирует огромнейшую часть информационного пространства. В эфиры ходят одни и те же люди, точно знаю, что среди них есть убеждённые ненавистники Путина, но которые его хвалят за деньги. При этом с искренними сторонниками Владимира Владимировича эти группировки не работают. Это неправильно. Речь не только о телевидении, но и о радио, а также существенной доле интернета.
В нынешнем государстве отсутствует система политического контроля над многими процессами. Яркий пример — арест Бориса Кагарлицкого (Минюст РФ признал Бориса Кагарлицкого иностранным агентом. Росфинмониторинг внёс социолога в список причастных к экстремистской деятельности или терроризму), что нанесло огромный ущерб Российской Федерации. За что его закрыли? Кагарлицкий — знаковая фигура во влиятельном мировом марксистском сообществе. В то время, когда марксисты колеблются между тем, поддержать ли нашу страну или выступить против неё, их толкают во враги России.
Игорь Минтусов: «Не все регионы услышали, что выборы должны быть белыми и пушистыми»
Причём, мы не видим внятного экспертного, политического анализа подобных решений. Всё это демонстрирует слабость системы.
— Какую слабость вы имеете в виду? Что позволяет силовым структурам во многом определять внутриполитический климат? Ведь наверху пирамиды стоит президент, внутриполитические администраторы — структуры, отвечающие за информационную политику. У президента слабые кадры?
— Кадры все сильные. Но проблема в том, что клановая лояльность оказывается выше государственной и идеологической лояльности.
— Так президент время от времени и сам не прочь встать и развести тучи руками.
— Нельзя всё вешать на президента, должна работать система.
— До выборов президента остаётся всего полгода. Вы видите, что кампания уже активно идёт?
— Нет, хотя многие коллеги-политологи раскачивают тему. Понятно: им нужно обозначить какие-то угрозы и получить бюджеты. На самом деле выборы состоятся в стиле нирваны — спокойно и незаметно. Нирвана — это состояние недеяния и гармонии. Путин получил свои девяносто процентов. Население хочет, чтобы президент занимался не избирательными процессами, а выигрывал войну. Так что мы увидим полную гармонию между населением и властью в желании провести кампанию по принципу недеяния — ничего не будет происходить.
— Но получится ли это? Некоторые события всё-таки волнуют россиян, что показала осенняя мобилизация. Что-то может повлиять на эти гипотетические девяносто процентов Путина?
— Теоретически, конечно, можно себе представить, что метеорит упадёт или НАТО вступит в войну против нас. Такие события могли бы повлиять, но их вероятность крайне мала. Люди, абсолютно убеждены: главное просто продлить президентство Путина ещё на один срок и оформить так, словно выборы состоялись. Это — идеальный вариант плебисцитарного типа выборов.
— Как вы относитесь к словам Бориса Надеждина, который говорит, что в самых разных слоях общества он чувствует растущий запрос на перемены? В каких переменах нуждается страна, если нуждается?
— Борис Надеждин — прозападный либерал, он говорит то, что нравится слышать его избирателям. Людям нужны перемены — но после окончания СВО. А сейчас у населения запрос один — чтобы армия лучше воевала.
— После того, как президентская кампания закончится, что нас ждёт? Дальнейшее закручивание гаек? Или оттепель?
— Абсолютно ничего с наступлением марта не изменится.
— Когда всё-таки мы начнём обсуждать приближение транзита, когда увидим признаки начала передачи власти? Поиска вариантов трансфера?
— Никакого транзита нет. Его сейчас обсуждают либо безграмотные «эксперты», либо те, кто пытаются напугать власть, чтобы получить бюджеты, либо противники Путина, которые хотят, чтобы он отошёл от власти.
О трансфере не стоит говорить, пока не ликвидирована угроза установления проамериканского режима в России. Только после устранения этой опасности путинская команда коллективно передаст власть новому поколению политиков. Перед ними не будет стоять цель сохранить суверенитет России, они займутся обеспечением модернизации страны. А президент, как когда-то в Китае Дэн Сяопин, отойдёт в сторону, возможно, станет руководителем Госсовета. Насколько я понимаю, решение достаточно давно принято, будет реализовано после, как только ситуация стабилизируется.
— Кто из политиков входит в костяк будущих управленцев России, на ваш взгляд?
Этот день мы приближали, как могли: почему Пригожин не дошел до Москвы, но Москва дошла до Пригожина
— Надо смотреть наверху на тех, кто на двадцать пять-тридцать лет младше нынешнего главы государства. Мне это видится так: Россия побеждает, все санкции сняты, отношения с Западом полностью восстановлены. В этом случае через год путинская команда видит, что все нормально, и задумывается о трансфере. Если гибридная война против нашей страны не закончится никогда, команда Путина останется у власти ещё лет десять-пятнадцать.
— Тема коалиции России и Беларуси имеет давнюю историю. В начале правления Путина в ходу уже были обсуждения, что у председателя государственного совета Союзного государства, президента Беларуси есть определённые амбиции. В последнее время вновь актуализировались разговоры, что Александр Лукашенко вполне может быть одним из действующих лиц будущего транзита в России. Как вы относитесь к этой идее?
— Конечно, амбиции есть. Но я практически уверен, что российская элита, олигархическая, военная верхушка не готова уходить под власть Лукашенко. Выпускники Санкт-Петербургского университета под его начало не пойдут.
Маятник качнулся
— Если считать, что политика в РФ — это взаимоотношения «башен», то как бы вы описали этот расклад? Сколько их и какие мысли одолевают тамошних обитателей?
— Наверное, их можно считать по основным административным фигурам: премьер-министр РФ Михаил Мишустин, секретарь Совета безопасности Николай Патрушев, руководитель президентской администрации Антон Вайно, его первый заместитель Сергей Кириенко, президент «Роснефти» Игорь Сечин. Вот кого можно называть флагами над башнями, наверное, вокруг них идёт какое-то группирование. Речь о неизбежной бюрократической борьбе внутри политической системы. В этом противостоянии есть и плохое, и хорошее, но от него нельзя избавиться.
— Вы говорили, что февраль 2022 года не вызвал раскола в элитах. Вы по-прежнему так считаете после пригожинского мятежа?
— Американцы надеялись на некий раскол, но никто в элитах не занял позицию, противоположную президенту. Основатель «Яндекса» Аркадий Волож высказался, но перед этим у него всё отобрали. Даже те, кто уехали, ни Анатолий Чубайс, ни другие, не сделали ни одного заявления, которое можно было бы расценить как предательство Путина.
Евгений Пригожин не устраивал бунта против президента. Речь о классическом конфликте главы крупной частной компании с руководителем государственной структуры. Пригожин — наш российский Илон Маск и Джек Ма. Его выступление против военной системы — это аналог столкновения Маска с американской бюрократией, Джека Ма — с китайской. Пригожин — аналог русского боярина. Лидер «Вагнера» бунтовал за право упасть в ноги Путину и иметь возможность подать ему челобитную. Нет никакого раскола.
— Обывателям тяжело ориентироваться, куда политический ветер дует, что происходит. Некоторые системные фигуры много лет были охранителями и участвовали в укреплении нынешнего режима, вдруг они говорят, что нужны народные выборы (сенатор Елена Мизулина) или высказывают предположения о том, что возможно стоит остановить боевые действия (Маргарита Симоньян). Андрей Клишас возражает Дугину, который призывает к репрессиям. А кто вообще является флюгером настроений власти, от которой зависит принятие решений, от которой зависит курс страны? Кто стоит за высказываниями Дугина, чью позицию продвигает Клишас?
— У Мизулиной был очень ограниченный участок, в рамках которого она высказывалась. А Маргарита Симоньян работает на повестку одного из кланов. Дугин — слишком самостоятельный мыслитель с несколько экзотическим и оригинальным прошлым. Он — из партии «пожёстче надо», тогда как Клишас принадлежит к стороне «не пережестить бы». Но я бы не сказал, что за ними стоят какие-то внятные влиятельные группировки. Это не борьба башен.
В России есть более фундаментальные проблемы. Пока Россия остаётся свободным государством, американцы на Украине создали искусственный тоталитарный политтехнологический фашизм. Признак свободного государства — разные мнения, которые на нашем телевидении были представлены восемь лет до февраля 2022-го. В Киеве все эти годы ни на одном канале, ни в один из дней не было точки зрения Москвы. Это ясно говорит об уровне свободы средств массовой информации в России и на Украине.
Тоталитарная Германия когда-то одержала верх над демократической Францией, почти победила демократическую Британию, но этого не допустил СССР, который вовремя пришёл на помощь. Более тоталитарный Советский Союз выиграл войну у менее тоталитарной Германии. Талибан и Вьетконг — у свободных Соединённых Штатов. Мировая история свидетельствует: тоталитарные государства выигрывают войны. Поэтому у Украины есть сейчас преимущество перед свободной Россией. Поэтому правы люди, которые утверждают, что мы не можем себе позволить быть свободной страной — в этом случае мы проиграем.
— Так куда маятник качается? В июле корреспондент «Коммерсанта» Андрей Колесников спросил президента, не 1937-й ли год уже наступил. С другой стороны, радикальное крыло, Пригожин и Гиркин, выведены из строя, что, по мнению некоторых наблюдателей, может свидетельствовать о том, что власть наоборот настроена более миролюбиво.
— Мне представляется, что маятник качается в сторону большей жёсткости. Европа и США стремительно идут по пути ликвидации демократических институтов, там фальсифицируют выборы, подавляют свободу слова. Многие страны мира, которые мы называем свободными, поддерживают антидемократический режим на Украине. Общая тенденция — переход к манипулятивному авторитаризму. Мы видим, что экономически эффективными оказываются более авторитарные страны, такие как Китай, Объединённые Арабские Эмираты, Вьетнам и так далее. Невозможно выиграть серьёзную войну у тоталитарной страны, будучи свободными. С другой стороны в конкуренции за скорость развития, за будущее свободные страны выигрывают у авторитарных.
Поэтому наша задача — создать по-настоящему гибридный режим, объединив и свободу, и тоталитарные военные системы. Как это сделать, не рухнув в политические репрессии, как в тридцатые годы, к которым мы не хотим возвращаться? Как сохранить экономическую, социальную и культурную свободу для элиты? Как сделать так, чтобы население не видело в происходящем оскорбительной диктатуры? Как сохранить определённую социально-культурную политическую свободу для среднего класса городов-миллионников? Эта задача стоит перед нашей страной, но пока не вышла за пределы полубессознательного уровня осмысления.
WPBuild.Ru