Набирающая обороты мода на публичные лекции, дискуссии и чтения красноречиво подтверждает: общество нуждается в диалоге, общении и просвещении. В начале октября писатель, публицист, литературный критик, телеведущий и киновед ДМИТРИЙ БЫКОВ возвращается в Новосибирск и проведет поэтический вечер и лекцию «О природе страшного в кино и литературе» в центре культуры и отдыха «Победа». Накануне визита Дмитрия Быкова «КС» вспоминает яркие фрагменты его предыдущей лекции, посвященной советскому экзистенциальному кинематографу эпохи раннего застоя.
Чем интересны 70-е годы?
— Самым интересным советским периодом мне представляются именно 70-е годы в силу столкновения двух обстоятельств. Во-первых, чрезвычайно возросший интеллектуальный уровень страны. Я полагаю, что в этот период завершился один важный процесс — интеллигенция стала массовым явлением, по сути дела стала народом, что подтверждает появление у нее своего фольклора, а именно авторской песни. Определений понятия «народ» давалось очень много, но народ — всего лишь тот, кто пишет народные песни. Это определение функциональное, универсальное и безошибочное. В 70-е народные песни писала интеллигенция. Во-вторых, эта эпоха, по счастливому выражению Сергея Лукьяненко, была «поствременем». Время после великих событий, которое называют застоем, на самом деле было наполнено интеллектуальным бурлением, о котором сегодня мы можем только мечтать. Можно удивиться времени, когда одновременно работают отец и сын Тарковские, братья Стругацкие, отец и сын Ефремовы, Любимов, Эфрос, уехавший Галич, оставшийся Высоцкий, Шукшин, Шпаликов, Авербах и Панфилов. Годы оттепели, как всякий период русского поверхностного и непродуманного реформаторства, привели к экономической стагнации, историческому тупику, но для сферы духа и культуры ситуация была оптимальна.
Глубоководность русской интеллигенции
— Андрей Тарковский справедливо говорил о себе и о своих ровесниках: «Я рыба глубоководная». Привычка русской интеллигенции работать на больших давлениях привела к тому, что одновременно с появлением очень умной, насмотренной и читающей между строк аудитории произошел мощный культурный подъем. Помню, например, как мы с матерью отстояли в очереди, три раза опоясывающий кинотеатр «Витязь», чтобы посмотреть «Зеркало». И на пересечении растущего уровня аудитории и отчаяния художника в России формируются три основных направления выхода из этой ситуации, которые в целом повторяли ситуацию новой волны во Франции или неореализма в Италии (вспомним, как «Дорогу» Феллини критиковали за уход в притчу от социальной проблематики). На смену обаятельному, но схематичному и предсказуемому оттепельному кинематографу приходит экзистенциальная тревога 70-х, и тогда начинается искусство.
Жанровое, поэтическое и экзистенциальное кино
— Первый выход из кризиса совершается через жанровое кино, которое не ставит больших вопросов, а утверждает самоценность жизни, и это по-своему честный выход. «Тема», «Прошу слова», «Валентина» Глеба Панфилова или трагикомедии Эльдара Рязанова — это очень умное, великолепное кино. Второй выход, по большому счету даже более почетный, — поэтическое кино. В «Сталкере» Тарковского перед нами расцветает счастливый мир, прекрасен океан на Солярисе, божественны водоросли в ручье под баховскую фа-минорную прелюдию. Это идеальный гармоничный счастливый мир, и чтобы его снимать, нужно быть Тарковским, но были и другие режиссеры с таким же врожденным чувством гармонии. Третье направление — экзистенциальный кинематограф. Если вспомнить первоначальное значение этого слова, речь идет об одиноком, свободном от социальных масок человеческом существе, беззащитном перед необходимостью выбора. Что удерживает человека, когда ему незачем жить? Искусство, профессия или бессмысленный подвиг — достойное основание для того, чтобы достойно прожить безвременье. «Звезда пленительного счастья» Владимира Мотыля как раз об этом.
Зачем сегодня смотреть кино 70-х?
— Итак, человек принципиально некоммуникабелен и непонятен. Для меня итоговое высказывание в этом смысле — «Охота на лис» Вадима Абдрашитова, где впервые показано, до какой степени все отвратительны и никто не виноват. Это и есть ключевое ощущение советских 70-х. Сегодня советский экзистенциализм не повторится, потому что ситуация голого человека на голой земле для нынешнего россиянина не актуальна. Давайте вспомним, как просто была устроена материальная сфера жизни советского человека, и это равенство в быту сближало, заставляло больше думать о высоких материях. Кроме того, сегодня у нас нет такого уровня образования, нет той интеллигенции. Но если мы не можем делать это кино заново, можно его пересматривать, можно с помощью его надежных рецептов спасти себя. Когда некуда и незачем жить, попытайся сделать что-нибудь лучше всех или помоги кому-нибудь одному. Такое одинокое бессмысленное спасение приведет по крайней мере к спасению одного человека, а для безнадежных ситуаций это не самое худшее. Да и вообще безнадежные ситуации — штука хорошая, потому что нет ничего более пошлого, чем надежда.
ПРЯМАЯ РЕЧЬ
Лидия Маркова, PR-директор центра культуры и отдыха «Победа»:
— Объясняя выбор темы для очередной встречи, Дмитрий Быков и сам отметил некоторое противоречие: хотя разговор будет касаться категории страшного в искусстве, лекция будет прочитана в городе, который спикеру близок и приятен. Он не раз говорил о своей любви к Новосибирску и Академгородку, считая их местами необычайно доброжелательными и уютными, островом ума, знания и модерна среди тайги. Так что лекция о приемах достижения ужаса в кинематографе и литературе в некотором роде станет разговором о том, как избежать всего этого в жизни. Лекция запланирована на 6 октября, а накануне вечером в клубе «Ночь» состоится поэтический вечер Дмитрия Быкова.
WPBuild.Ru