Новосибирский краеведческий музей с 10 сентября покажет публике удивительную коллекцию Дмитрия Терешкова – частное собрание предметов, стоящих на стыке жанров и миров, на границе науки и художества.
Естественно-научную часть этого концепта составляет геммология – наука о самоцветах, о драгоценных и поделочных камнях. Геммология – наука в равной мере эстетская и азартная. Поскольку её научный материал служит предметом любования. Для всех. Даже для тех, кто к нюансам минерального состава равнодушен.
Камни увлекательно созерцать – особенно когда их врожденная красота выявлена и подчеркнута деликатной обработкой. Геммологическая основа экспозиции – плод десятков экспедиций в самые труднодоступные районы Сибири, Забайкалья и Дальнего Востока. Все эти годы процесс сопровождал и курировал известный сибирский геолог Анатолий Пучков.
А арт-составляющая проекта «Недоступная красота», представленного в главном здании Новосибирского краеведческого музея — объекты и скульптуры, созданные скульптором Андреем Макарским.
Эстетика этих вещей – материалистический иллюзион. Древесина диковинных и смешных скульптур выглядит старинным свечным воском – будто фигуры не вырезаны, а вылеплены. И ещё не завершили цепь своих метаморфоз. Причудливые механизмы забрались в старинные стеклянные бутыли – на манер корабликов из реек и папиросной бумаги.
Только вот «розливу» корабликов по бутылкам можно было научиться в судомодельном кружке любого солидного Дворца пионеров, а как упаковать в бутыль громоздкую железяку непонятного назначения – этому, кажется, даже в Хогвардсе не учат.
Очевидные, даже прозаические материалы, очевидные, нарочито нетехнологичные элементы бытовых вещей – и фантасмагорический суммарный образ, вызывающий у зрителя возглас «Да как же это, черт возьми, сделано?!»
Сферой вдохновения явно служил стим-панк – цитатная и фантазийная культура, базирующаяся на предметном мире викторианской технократии, на машинных образах доэлектрической эпохи.
Точнее, на образах альтернативного мира, в котором электричество и утилитарный атом даже и не собираются покорять. Ибо без них тут куда уютнее.
Стимпанковская техника, не стесняющаяся своей врожденной архаичности, щеголяет своими монтажными швами, заклёпками и подтёками сварки точно так же, как эпический герой гордится своими шрамами, полученными в крестовых походах и в турнирах за сердца прекрасных дам.
Эта наивная эпичность придаёт приборам и машинам странную, зыбкую, но зримую одушевлённость – они кажутся нам не механизмами, а организмами.
И потому, наверное, в их металлическую плоть так по-свойски врастают элементы нерукотворного, природного мира – древесина, камни, полудрагоценные и драгоценные минералы.
Металлические конструкции и природные материи врастают друг в друга, словно имплантаты – до полной неразделимости, до невозможности найти стык и склейку, границу материалов, точку монтажного сопряжения.
«Недоступная красота» – это в рассматриваемом случае не вульгарная предметная недосягаемость под табличкой «Руками не трогать!», а недосягаемость высшего порядка — когнитивная – недоступность для понимания. Невозможность оценивать эти вещи по канонам утилитарного предметного мира. Вещи, которые нарочито материальны. Просто вызывающе, провокационно материальны! Которые манят себя потрогать. И при всём при этом обладают зыбким шармом галлюцинации, реквизита сновидения. Да, потрогать их очень хочется. Но боязно. Потому что подсознание шепчет, что диковинные штуки не допустят встречи с твоим пальцем – растворятся при касании, улетучатся, обращая свой металл и камень в дым и туман.
Так, наверное, выглядел бы ассортимент хозмага в мире Алисы Лидделл, если бы она обжилась в своих снах на более долгий срок и стала бы ходить по местным магазинам.
Для чего эти странные штуки пригодились бы восьмилетней английской девочке? Да Кот Чеширский их знает! Они, кажется, вообще созданы не для того, чтобы пригождаться. А просто так. Как детища живой природы. Родились и живут. Сами по себе, дружелюбно позволяя людям любоваться собой и удивляться себе.
WPBuild.Ru