«Без развития университета не будет развития Академгородка»

Новосибирский государственный университет (НГУ) продолжает играть заметную роль в развитии города. Университет всегда был одной из главных кадровых кузниц региона: его выпускники проявляли себя и достигали заметных результатов в науке, политике, бизнесе и других сферах. В каком направлении сейчас развивается университет, какое место занимает в научной системе Академгородка, каковы его планы и перспективы? На эти вопросы в интервью «КС» ответил ректор НГУ МИХАИЛ ФЕДОРУК.

— Михаил Петрович, в 2017 году НГУ занял 8-е место в рейтинге российских вузов. Согласно официальным данным, качество образования растет. Как вы сами оцениваете итоги 2017 года для НГУ?

— Если говорить о рейтингах, в этом году НГУ продолжил движение вверх. Вы упомянули рейтинг «Эксперт РА», но есть и другие, и они порой очень отличаются. В каких-то рейтингах мы находимся выше, в каких-то ниже. Рейтинг университетов мира QS, например, поставил НГУ на 250-е место среди десятков тысяч вузов мира, это третья позиция среди российских вузов. В рейтинге университетов стран Восточной Европы и Центральной Азии мы четыре года стабильно держим 2-е место. Среди стран БРИКС мы поднялись на 11-е место и стали вторыми в России. Мы также хорошо продвинулись в предметных рейтингах. Например, вошли в топ-50 по физике и астрономии. Это отличный результат, но мы не собираемся останавливаться. Рейтингов много, но они не главное.

— Какие меры все же будут приняты для укрепления рейтинговых позиций?

— Залог продвижения в рейтингах, да и развития в целом — это качественное образование, сильная наука и выпускники, уровень научных и карьерных достижений которых является лучшим показателем хорошей работы любого университета. Одним словом, смысл не в рейтингах и не в погоне за ними, развитие должно происходить естественным путем.

— В 2017 году рекордное число абитуриентов выбрали для поступления НГУ. Можно ли этот факт считать показателем развития университета?

— Безусловно. Мы ежегодно проводим социологические опросы и их результаты демонстрируют, что абитуриенты и их родители зачастую при выборе университета для поступления во многом исходят из рейтингов. Это несколько неожиданно, но около 30% поступающих указывают, что в качестве ориентира при поступлении они изучали именно рейтинги вузов. Хотя, конечно, мы считаем, что наш университет хорошо известен и без них.

Что касается поступивших в ушедшем году абитуриентов, конкурс на самом деле был большой, и средний балл поступивших составляет 84,6. Это третий результат среди классических университетов страны, что, безусловно, является хорошим показателем для регионального вуза, хотя по уровню мы не считаем себя региональным университетом. Тем не менее останавливаться на достигнутом нельзя и необходимо продолжать вести работу с абитуриентами. Хорошо зарекомендовала себя практика дня открытых дверей, который мы стали проводить дважды в год и на последний из которых пришло около 3000 человек, участие в выставках, работа со школами. Мы знаем, что мы хороший вуз, но мы также понимаем, что другие университеты не стоят на месте и активно развиваются, в том числе в плане продвижения своих образовательных программ.

— Известно, что поступление большого числа абитуриентов среди прочего создает проблему с общежитиями. Вы уже поднимали эту проблему на заседании стратегического совета Новосибирской области. Будет ли этот вопрос решаться в 2018 году?

— Да, такая проблема есть. Мы хотим увеличить набор на факультеты STEM-направлений (STEM = science, technology, engineering, mathematics. — «КС»). Именно естественнонаучные направления требуют развития, в первую очередь в интересах высокотехнологичной промышленности. Например, мы готовим всего 50 биологов в год, я имею в виду бюджетные места, а это очень мало. Этих студентов едва хватает, чтобы обеспечить кадровую потребность профильных институтов Сибирского отделения. А ведь есть еще компании Биотехнопарка, а также традиционный бизнес, который нуждается в качественных биологах. И конечно, если мы собираемся увеличить набор студентов, нам нужно решать вопрос недостатка мест в общежитиях. Это один из основных факторов, сдерживающих развитие университета. Несмотря на то что у НГУ довольно приличный фонд койко-мест — мы традиционно селим не только иногородних, но и студентов из удаленных районов города, — очевидно, что имеющихся общежитий не всем хватает. Некоторые из них построены давно, с тех пор требования к ним сильно изменились. За предыдущие два года мы капитально отремонтировали два общежития, но этого недостаточно. У нас есть земля, выделенная под строительство двух новых общежитий, и на данный момент все упирается в финансы. При этом, понимая, насколько болезненно воспринимается тема строительства в Академгородке, я особенно подчеркиваю, что университет ориентирован на то, чтобы сохранить природный ландшафт и зеленые насаждения. Но поймите и нас, без развития университета не будет развития Академгородка. Нельзя все законсервировать.

— В 2017 году в Новосибирской области произошло знаковое событие: смена главы региона. Врио губернатора Андрей Травников уже успел посетить и Академгородок, и НГУ. В ходе визита он отметил, что уделит образованию особое внимание. Какой поддержки вы ждете от региональной власти в 2018 году?

— Хотя мы федеральная структура, НГУ находится на территории региона и должен активно работать на его развитие. И конечно, мы рассчитываем на областную власть, на ее помощь в реализации наших проектов — хотя бы моральную. И Андрей Травников уже в курсе всех планов и проблем университета. Я лично встретился с ним через три дня после его приезда в Новосибирск. Мы участвуем во всех проектах региона, в том числе в создании стратегии развития Новосибирской области, и в программе реиндустриализации. И, безусловно, мы активно взаимодействуем с Технопарком новосибирского Академгородка, который существенно расширяет возможности наших студентов. Поэтому неудивительно, что более 60% компаний-резидентов Технопарка основаны нашими выпускниками.

— В течение прошлого года звучала критика работы новосибирского Технопарка и его взаимодействия с НГУ. Как вы считаете, она справедлива?

— Отчасти это справедливая критика. Технопарк увлекся девелоперскими проектами. К тому же назрел вопрос о схеме взаимодействия Технопарка и университета: ее нужно менять, но менять осторожно. И мы готовы в этом вопросе помогать. Мне кажется логичным, чтобы стратегии развития НГУ и Академпарка были согласованы. Мы непременно будем это делать. Но здесь ведь много сложностей. Мы относимся к разным структурам: НГУ — к Министерству образования, институты — к Федеральному агентству научных организаций, Технопарк — к региональному правительству, помимо этого, есть Академия наук, президиум РАН. Все эти ведомства имеют разные интересы. И поэтому необходимо создание некой координирующей структуры, согласующей направления развития науки в Академгородке. И мы очень активно обсуждаем с Андреем Травниковым вектор развития всех этих структур.

— Какие задачи может помочь решить координирующий орган? Ведь по сути цели у всех одни: обучение качественных кадров и их последующее устройство.

— Я бы уточнил: наша цель — это работа на экономику региона и страны. С этой целью в Академгородке никто не спорит, но у каждой организации могут быть свои интересы. Например, 80% наших преподавателей — это люди, которые совмещают преподавание с работой в исследовательском институте. И не исключена ситуация (пусть и чисто гипотетическая), что руководство ФАНО, которому подведомственны институты, может запретить ученым преподавать в свое рабочее время. Уже сейчас звучат мнения, что сотрудникам научных организаций, которые преподают — а это, как правило, самые активные люди, — нужно платить только часть ставки в институтах. Или вообще запретить практику совмещения. А 2500 преподавателей университета — это именно такие совместители. С другой стороны, 90 комнат в новом общежитии НГУ, например, занимают аспиранты институтов СО РАН. И поверьте, эти места нам самим бы очень не помешали, но мы прекрасно понимаем, что если не будет аспирантов в Сибирском отделении, то не будет науки и не будет университета.

— Как вы оцениваете взаимодействие университета с новым председателем СО РАН Валентином Пармоном?

— Развитие Академгородка не может зависеть от личных отношений кого-либо с кем-либо. Ответ такой: мы готовы к конструктивной работе с любым председателем. Тем более что с Валентином Николаевичем (Пармоном) мы давно вместе работаем, он член Наблюдательного совета НГУ и завкафедрой физической химии ФЕН НГУ. Перед системой НГУ — СО РАН стоит много актуальных вопросов, которые надо решать в регулярном режиме. В том числе в области естественных наук — например, развитие агробиотехнопарка в Краснообске, в котором будет активно участвовать университет совместно с ФИЦ цитологии и генетики СО РАН.

— В наше время отрасли ТЭК играют огромную роль в развитии экономики регионов и страны в целом. Как вы оцениваете способность университета удовлетворять кадровые потребности нефтегазовых компаний?

— У нас есть геолого-геофизический факультет, но он довольно небольшой: всего 65 студентов на потоке. Мы планируем его существенно увеличить, в полтора-два раза. Так как того, что есть, мало для удовлетворения потребностей отрасли в геологах и геофизиках. И разумеется, это тоже одно из направлений нашей стратегии.

— А сами компании готовы финансировать обучение студентов? Ведь они в итоге могли бы получать высококлассных специалистов.

— Пока нет. На вопрос об этом компании обычно отвечают, что они платят налоги на территории региона, и этого вполне достаточно. Но уже появляются первые примеры другого отношения. Например, компания OCSiAl, с которой мы открыли совместную кафедру, вкладывается и в образовательный процесс, и в научную деятельность. Кроме того, у нас есть совместная лаборатория с американской нефтяной компанией Baker Hughes, которую последняя полностью финансирует. Еще с 90-х годов мы взаимодействуем с нефтесервисной компанией Schlumberger, и большая доля наших выпускников там работают, они вкладываются в наши проекты и гранты. Хотя сейчас взаимодействие с иностранными компаниями сильно ограничено санкциями. Что касается отечественных компаний, здесь надо понимать, что наша область всегда славилась отраслями, связанными с металлообработкой, машиностроением и оборонной промышленностью, сырьевым регионом мы никогда не были. Наше будущее — за высокими технологиями, и поэтому мы приняли активное участие в разработке программы реиндустриализации.

— Вы ранее указывали на необходимость расширения площади университета для его последующего развития. Новый корпус НГУ был сдан в эксплуатацию два года назад. Он помог университету сделать шаг вперед?

— Безусловно, новый корпус позволяет нам существенно снизить нагрузку на учебные аудитории и развивать образование. Но это сугубо учебный корпус, помещений для занятий наукой нам по-прежнему не хватает. Плюс у нас есть серьезный дефицит в больших аудиториях.

Кроме этого, в последние годы университет стал выполнять новые функции, и они требуют новых инфраструктурных решений. Например, современный университет не может быть закрытым: он должен работать на благо местного сообщества, транслировать в общество ценности науки, заниматься популяризацией. И у нас это очень хорошо получается: на наши научно-популярные лекции приходят сотни людей, которых нам просто негде разместить, потому что в НГУ нет актового зала.

Университет мирового уровня невозможен без мощного медицинского компонента. И у нас есть серьезные планы создать уникальный для России кластер радиационной медицины, включая проект бор-нейтронозахватной терапии онкозаболеваний, над которым мы работаем совместно с ИЯФ. Но для реализации клиники такого уровня, которая может стать одним из якорных элементов для региона, необходимы и средства, и новые площади.

— Большой резонанс приобрела история с компанией ОАО «Строительное управление № 9», которая намерена взыскать с НГУ 400 млн рублей. Расскажите поподробнее о ситуации.

— Вокруг этой истории в последнее время возникло много спекуляций, но факты таковы. В 2008 году университет заключил государственный контракт на строительство нового корпуса с генеральным подрядчиком «СУ-9» на 4 млрд 13 млн рублей. Эта сумма включала в себя в том числе поправку на инфляцию, и, естественно, была выплачена в срок и в полном объеме. Однако перед сдачей корпуса подрядчик завел разговор о том, что сумму договора нужно увеличить еще на 400 млн рублей. Университет пытался выяснить, чем объясняется такое значительное и незапланированное увеличение сметы, однако никакого внятного обоснования так и не получил. Поэтому и обсуждать в Министерстве образования, которое вообще-то является заказчиком этих работ, было нечего.

Однако история не закончилась после сдачи корпуса. Я думаю, все понимают, что такая большая стройка — это история не одного генерального подрядчика, а еще и более мелких компаний, работающих на условиях субподряда. Смета, естественно, включала все выполняемые ими работы. Однако деньги, выплаченные университетом, до части из них так и не дошли. Подрядчик объясняет свои долги тем, что это НГУ якобы не оплатил какие-то «дополнительные работы», выполняемые субподрядчиками. Но для того, чтобы понять, насколько притянута за уши эта версия, достаточно посмотреть, что объявляется такими работами. Я, например, с трудом представляю объект, сдаваемый «под ключ», в котором нет освещения в коридорах, Интернета, СКУДа или телефонии, то есть эти работы никакие не дополнительные, а те, которые изначально были включены в смету. В качестве дополнительных работ, например, заявлен недоделанный светомузыкальный фонтан, которого действительно не было в смете, но который и по сути и не является фонтаном — имеется только большая яма перед входом в корпус ректората. А по документам подрядчика это выставляется как выполненная работа, на которую были потрачены деньги.

Я уже не говорю про чудеса калькуляции, которые обнаруживаются, если вникать в суть иска. Основным должником подрядчика выступает «МСУ-78», которое требует 138 млн рублей с «СУ-9». А «СУ-9» почему-то требует с университета уже 400 млн рублей за те же самые работы и оборудование.

Но иск — не единственная печальная история, связанная с этой стройкой. Мы приняли корпус, а через полгода он начал «сыпаться».

— То есть по качеству сделанной работы тоже есть вопросы?

— Конечно. 120 окон в новом корпусе уже треснуло, мы их меняем. Мы были вынуждены заменить некачественное напольное покрытие на двух этажах в третьем блоке. Кроме того, есть проблемы с качеством крыши, облицовки, отсутствует часть скрытого под другими работами оборудования. Не выполнен ряд пусконаладочных работ, нет мебели на двух этажах в местах временного проживания и т. д.

Поэтому в настоящий момент идут судебные разбирательства, и мы надеемся на здравый смысл людей, принимающих соответствующие решения.