12 ноября в суде был продолжен и в основном завершен допрос свидетеля Константина Юпинжана, 1978 г. рождения, работающего гендиректором ООО «Чистый квардат». Однако перед завершением судебного допроса адвокат Солодкина-младшего Украинцев заявил ходатайство об оглашении целого длинного ряда материалов уголовного дела, связанных с показаниями данного свидетеля в предыдущие годы в ходе предварительного следствия, поскольку они не во всем соответствуют нынешним показаниям. Если федеральный судья Л. Чуб удовлетворит ходатайство, 15 ноября допрос Юпинжана может быть продолжен.
Юпинжан является одним из обвиняемых на закрытом процессе «преступного сообщества Трунова», который завершается в эти дни в том же областном суде. Примечательно, что Юпинжан избежал там обвинения в «членстве в ОПС», поскольку по усмотрению следствия и прокуратуры он некоторым образом «вышел из группировки» осенью 2005 г. (Это обстоятельство о де-факто признанном «выходе из ОПС» в дальнейшем наиболее интересовало адвокатов подсудимых.)
Как бы то ни было, опыт дачи показаний и судебных допросов у Юпинжана значительный. Вел он себя еще более самоуверенно, чем предыдущий «свидетель» Ренат Ганеев. Да и говорил в основном четко, умно, используя иногда впечатляющие метафоры.
Вот только в отношении троих подсудимых ему буквально нечего было сказать. Юпинжан непосредственно участвовал в том самом поджоге джипов семьи Хачатрянов в ноябре 2003 г., заказчиком которого обвинение считает Александра Солодкина-младшего, и смог подробно описать конкретные обстоятельства преступления. Однако ни одним словом свидетель не обмолвился о причастности Солодкина. Он даже не знал, чьи машины они сжигают: Хасан Ганеев приказал, потому что это надо «в интересах группировки», и было исполнено. Расходы на операцию: 5 тыс. руб. на подготовку и $1 тыс. — гонорар на троих. Это как сверхурочные, помимо основной «бойцовской» зарплаты… А о Солодкиных он тогда просто ничего не знал, впервые увидел Александра-младшего в 2004 г., когда стал работать в ЧОП «Георгий Победоносец», которое в том числе охраняло А. Трунова.
Терминальная стадия
Другой эпизод, который имеет косвенное отношение к обвинению Солодкиных, — работа ООО «ЦентрСистем» и конфликт вокруг него в 2008 г. с участием сотрудников правоохранительных органов, красочно описанный в обвинительном заключении. После «выхода из ОПГ» в 2005 г. Юпинжан был назначен (с подачи Хасана Ганеева) генеральным директором этой фирмы, а также ее «двойника» ООО «Центр–Систем» (с тире посередине). Обе фирмы занимались установкой платежных терминалов для оплаты населением различных услуг. Но при этом еще служили, по словам Юпинжана, «прачечными» для легализации «черного нала» группировки Трунова. Одним из учредителей «ЦентрСистем» (или ее двойника? Я, в общем, не разобрался) являлся Юрий Солодкин, младший сын Александра Солодкина-старшего, с февраля 2009 г. находящийся в полицейском розыске.
И вот в 2008 г. Юрий Солодкин-младший якобы проинформировал Юпинжана, что тот уволен с поста директора, и добавил: «Это не наша с тобой война, а война моего старшего брата и Радченко против Ганеева». Тогда же последовали события с конфликтом не только среди учредителей обоих ООО, но и внутри правоохранительных органов, когда следователи то начинали обыск в офисе Солодкиных-сыновей на Серебренниковской, 23, то прекращали его «под давлением». Но Константин Юпинжан отказался описывать различные сцены с участием Солодкина-младшего и других, которыми богато обвинительное заключение, разумно подчеркивая, что сам он не присутствовал и ничего конкретно не знает.
Юпинжан, впрочем, впоследствии оставался директором «ЦентрСистем» (или двойника? Не разобрался, там черт ногу сломит, а времени было мало) даже до 2010 г. В заседании не прозвучало, продолжал ли он и дальше, в том числе после ареста Трунова и возбуждения уголовного дела по «оргпреступному сообществу», участвовать в отмыве «черного нала» ОПГ.
Это вообще оказалось реально слабым местом в показаниях Юпинжана. Признает, что в состав группировки Трунова вошел в 2001 г. (Хасан Ганеев принял его в свое подразделение), в преступлениях участвовал. Далее утверждает, что в 2005 г. «вышел из ОПГ», и это молчаливо принимается как факт следствием и гособвинением. Но вышел — куда? По его же собственному утверждению — «отбеливать» деньги того же ОПГ под руководством того же Ганеева?.. Адвокат Солодкина-старшего Михаил Книжин вонзился в эти «неувязки» так страстно, что у него возник конфликт со «свидетелем» и, как уже привычно, с парочкой прокуроров. Под конец Юпинжан как бы устал от вопросов по «ЦентрСистем» и заявил, что уже обо всем рассказывал, а «про документы — к Останину Олегу» (еще один бывший член ОПГ в ранге будущего свидетеля).
Но подсудимые не хотели так просто прощаться с Юпинжаном. Очередная сценка из зала суда (в сокращенном изложении).
К. Юпинжан (отвечает на вопросы): — С Александром Наумовичем я познакомился в 2006 году через Юру Солодкина. Поздоровался за руку… При мне Юра ему звонил, просил помочь в размещении платежных терминалов в Заельцовском районе, там не согласовывала администрация. О других его действиях в пользу группировки мне неизвестно… Солодкиных как членов группировки нам не представляли…
А. Солодкин-младший: — ЧОП «Георгий Победоносец», где вы работали, вел лицензированную охранную деятельность. Там что, все сотрудники были членами «ОПС Трунова» так называемого?
К. Юпинжан: — Нет. Там были еще простые охранники на разных объектах.
А. Солодкин-младший: — А как вы их разделяете? Чем вы от них отличались?
К. Юпинжан: — Мы оружие никогда не сдавали. (То есть «мы» — сотрудники ЧОП, официально охранявшие предпринимателя Трунова, его встречи и спортивные мероприятия. — Прим. авт.)
А. Андреев: — По объектам экономики, принадлежавшим ОПГ Трунова, были возбуждены уголовные дела?
К. Юпинжан: — Нет… Мне неизвестно.
А. Андреев: — Тогда почему вы их называете «объекты ОПГ»?
К. Юпинжан: — Не могу сказать.
А. Андреев: — Кроме вас, кто еще и когда покинул ОПГ?
К. Юпинжан: — Про других я не могу сказать, у них спрашивайте.
…Еще раз хочу подчеркнуть на правах автора ту простую мысль, что практически весь современный российский бизнес зародился как криминальный и подспудно таковым остается. Больше того, по-другому в условиях «строительства капитализма» по Гайдару-Чубайсу просто не могло и до сих пор не может быть. Пример «экономических объектов», принадлежащих бывшей группировке Трунова, просто наиболее резкий, так как в основе изначально лежал рэкет, а потом велись огнестрельные бои за передел собственности и сфер влияния, с сильным участием и соучастием правоохранительных органов. Но подспудно везде то же самое, и отсутствие оперативных материалов абсолютно на всех — элементарная недоработка.
Теперь система судит саму себя и, понятно, не может справиться. Потому что правду о самой себе система не хочет сказать. Но без этого она не выживет, окончательно сойдет с ума в бреду «инноваций-модернизаций», «демократии» и «прав человека», сгниет вместе со страной заживо.
Героическое поколение
Е. Корниенко-младший, Р. Ганеев, К. Юпинжан — трое последних свидетелей на процессе как бы сливаются во что-то одно, хотя личности, наверное, очень разные. Но всем им сейчас от 32 до 40 лет, все они дети «перестройки», воспитанники бандитского беспредела. Это ведь поколение, как бы самая активная его часть.
Константин Юпинжан, как мне представляется, наиболее образованный из троих. Можно сказать, наиболее продвинутый в будущее, которое ему-то уж точно небезразлично. (О Корниенко и Ринате Ганееве такого сказать не могу.) И вот что он вспоминает из прошлого (излагаю и цитирую вперебивку).
С Хасаном Ганеевым его познакомил давний приятель Илья Рассказов, который уже был в группировке. В 2001 году Константин после окончания университета работал тренером по классической борьбе. С Ганеевым сблизился через «занятия спортом», турниры по футболу и регболу на стадионе «Заря», в которых участвовали «труновские». Затем Ганеев принял его в свое «подразделение». На вопрос адвоката М. Книжина, понимал ли Юпинжан, что ему предложат совершать «тяжкие и особо тяжкие» преступления: «На тот момент мне было без разницы, как заработать деньги… Какие преступления, мне 21 год был (на самом деле больше? — Авт.), я не заботился об этом». Выполняли задания Хасана. Была ежемесячная зарплата: «10–15 тыс. рублей, нормально по тем временам. Вечером я мог быть на тренировке или в охране, а ночью шел джипы сжигать».
В 2003 г. у них была устойчивая группа — Рассказов, Егоров и Юпинжан, на троих одна машина, «Волга», в ней всегда лежала бейсбольная бита. «Это такой предмет, которым Рассказов владел, как ручкой писатель». Ганеев показал джипы на автостоянке, сказал, что их «нужно сжечь обязательно, охрану просто ломать». «В 2003 году слово «ломать» для нас было без вопросов, мы прекрасно знали, что оно означает. Просто бить так, устранить, чтобы лежали и не мешали». Ну, Рассказов сломал охранника, Егоров и Юпинжан его не трогали, потому что были заняты — они поджигали. (Получились «тяжкие телесные». — Авт.) Мести со стороны владельцев джипов («Машины-то непростые?» — спросил адвокат Н. Украинцев) не опасались, «вообще не думали об этом».
Думать о чем-то подобном, жалеть о чем-нибудь «сломанном» в корне противоречило этике группировки: «Постоянно заниматься спортом, не связываться с наркотиками и проституцией… Если кого-то из наших обидели, надо было ответить как минимум в два раза жестче. Синяк поставили — поставь два. Сломали тебе руку, значит, в ответ две сломай!.. Об убийствах не говорили, но иногда это происходило».
В феврале 2004 г. трех приятелей оформили в ЧОП «Георгий Победоносец», легально выдали оружие, которое «мы никогда не сдавали». Всего в охране Трунова было 11 человек. Подчинялись директору ЧОП Шевцову, а платила группировка. Юпинжан лично к Трунову близок не был, в собраниях не участвовал, в квартиру к нему не допускался, охранял только снаружи. Кроме этого, иногда собирали деньги на Вещевом рынке, относили кассирам в квартиру на МЖК, они отдавали Надеину, тот передавал Ганееву. Иногда «инкассировали» по просьбе Хасана, куда он скажет.
В июле 2005 г. по какой-то причине «Рассказов застрелился». (Подробности ни одна из сторон в суде спрашивать не стала — ну какая, в сущности, разница?) «Тогда мы (с Егоровым?) решили уйти из группировки вообще. Это было наше судьбоносное решение». Каких-либо «санкций» за уход не было, пояснил Юпинжан.
В этот момент допроса свидетеля у потерпевшего Фрунзика Хачатряна зазвонил телефон. Чуть приглушенно и все же достаточно громко он начал по нему разговаривать на армянском или, может, на турецком языке. Судья Лариса Чуб не стала делать ему замечания…
WPBuild.Ru