Единственный новосибирский кинофестиваль «Встречи в Сибири» всю неделю собирал в «Победе» полные залы. Фестиваль под руководством известного новосибирского режиссера-документалиста Эллы Давлетшиной, который проходит уже в пятнадцатый раз, неизменно привлекает пристальный интерес российского и международного профессионального сообщества и любителей документального кино. С 3 по 7 сентября зрители познакомились с 20 картинами, встретились с режиссерами и продюсерами лучших фильмов, посетили круглый стол по актуальным проблемам кинодокументалистики.
За эту неделю зрители успели увидеть фильм «Да здравствуют антиподы!» Виктора Косаковского, ставший триумфатором Венецианского кинофестиваля; представительную программу немецких документальных фильмов, приуроченную к году российско-германского культурного сотрудничества; подборку документальных лент о науке, две премьеры новосибирских кинодументалистов, оригинальные цифровые показы и другие работы. Единственным художественным фильмом на этом празднике документального кино стала премьера картины Бориса Хлебникова «Пока ночь не разлучит», которая выйдет в широкий прокат только в октябре.
Организатор и бессменный руководитель фестиваля «Встречи в Сибири» ЭЛЛА ДАВЛЕТШИНА в эксклюзивном интервью поделилась с корреспондентом «КС» АННОЙ ОГОРОДНИКОВОЙ своими размышлениями о природе документального кино.
— Элла Хамзинична, в чем для вас состоит прелесть и очарование документального кино?
— Мы начинали наш фестиваль в такие годы, когда вообще было странно что-либо начинать. Уже тогда появился девиз, который и отвечает на этот вопрос: «Документальное кино — искусство говорить правду». Здесь два ключевых слова — «правда» с одной стороны и «искусство» с другой стороны. С одной стороны, ничто иное не говорит так открыто, так визуально и так доходчиво о реальной действительности. Вместе с тем сказать эту правду надо уметь — и это искусство. Воспользуюсь аналогией: начинающему писателю или думающему читателю важно вовремя прочитать хорошие книги. Помните, как пел Высоцкий: «Значит, нужные книги он в детстве читал». Точно так же важно вовремя увидеть хорошие документальные фильмы, чтобы научиться соотносить свою жизнь с необыкновенными событиями на экране, с жизнью других сообществ, пережить непривычные эмоции. Наш фестиваль — идеальная возможность для встречи с миром документального кино.
— Зачем нужна эта прививка вкуса к документальному кино?
— Смотреть хорошее документальное кино — все равно что слушать классическую музыку и читать хорошие книги. Настоящее искусство дает ощущение реальности, несравнимое с поверхностным визуальным взглядом на мир, культивируемым голливудским кино, телевидением и Интернетом. В то же время документальное кино — элитарный вид искусства. В любом поколении есть молодежь, которая хочет слушать оперную и симфоническую музыку, и молодежь, которую не заманишь в театр никаким авангардом. Это всегда так, и каждая часть общества себя воспроизводит. Другое дело, что людям, близким нам по духу, воспроизводить себя становится все сложнее и сложнее. Это главная проблема современной молодежи, выросшей уже без привычного нам культа книг, симфонической музыки и классического воспитания. Ведь раньше было естественным отдать ребенка в музыкальную школу, приобщить его к чтению. Сегодня этого нет. Ушли живые сообщества дворов, где ты жил настоящей жизнью, соотносил себя с другими, где неважно было, какой ты национальности, главное — ты предатель или нет, хороший товарищ или нет, поделился ли ты с другом куском пирога. Документальное кино возвращает вот это чувство настоящей жизни.
— Сегодня многие виды искусства обращаются к реальности: нон-фикшн в литературе, вербатим в театре, перформансы и акционизм. К тому же техника стала очень доступной, и получается, что каждый человек, который может нажать на кнопку, становится творцом.
— Не становится. Аналогия, которую я приведу, может многое объяснить. Цифровая технология — это очень простой язык, который дети сегодня осваивают чуть ли не с пеленок. Мне нравится термин digital natives, то есть «цифровые аборигены». Но цифра — только еще один язык, не больше и не меньше. Вспомните, когда дописьменные народы впервые обретали письменность, то писателем становился тот, кто первым научился писать. Но чтобы написать «Войну и мир», недостаточно знать буквы! Люди с видеокамерами просто научились говорить на новом языке, что вовсе не свидетельствует о возможности создать художественное произведение. Это обычное самовыражение на языке видео, которое часто не имеет никакого отношения к искусству. Кстати, именно документальное кино как искусство является предметом нашего фестиваля.
— Где пролегает граница?
— Нет четкой черты, но есть принципиальные отличия. И хотя аналогии хромают, я снова прибегну к сравнению. Если музыкант играет мимо нот, то это не музыкант. Если человек читает свои стихи, то его коллеги сразу чувствует, поэт он или не поэт. Когда актер выходит на сцену, то у зрителей сразу что-то щелкает внутри, и становится понятно: это настоящий актер. Удивительно, но в видеотехнологиях этого внутреннего щелчка у многих не происходит. Люди считают, что все, что снято на камеру, зафиксировано путем простого нажатия кнопки, уже надо смотреть. По какому праву? В конце концов, еще древние греки сказали: «Нет катарсиса — нет искусства». Искусство — это отбор, внятно выраженное послание. Пусть это будет импрессионизм, бессюжетные работы, любая стилистика — но это должно быть сделано внятно, чтобы зритель ощущал, что ему хотели сказать. Кроме того, существует формальное мастерство, и это профессия. Я бы приветствовала разные приемы и жанры, но помнила о том, что говорить на языке — не значит писать роман, и нажимать на кнопку камеры еще не значит снимать кино.
— Настолько документально документальное кино? Ведь само появление человека с камерой заставляет окружающих вести себя иначе?
— Существует точка зрения, согласно которой в некоторых документальных фильмах человек начинает играть самого себя как актер. Но это вопрос героя — если это искренний, талантливый и интересный человек, то зритель часто не видит его игру. Или это бывает так умилительно и откровенно — человек хочет себя показать вот таким. В процессе создания фильма режиссер и герой взаимодействуют. Очень важно, какова мера доверия человека, которого снимают, к режиссеру. Если доверие есть, то все в порядке.
— То есть объективность не является самоцелью документального кино?
— Совсем не каждый кусочек жизни может стать фильмом, и даже технология вербатим, строящаяся на буквальной фиксации реальных разговоров, требует авторской обработки. Попробуйте просто записать все, что за день говорят в троллейбусе, — скорее всего, это будет неинтересно.
— То есть если бы четыре режиссера снимали фильм об одном и том же событии, это было бы четыре разных фильма?
— Конечно. Если это сюжет кинохроники, то мы покажем все по порядку: как готовилось и начиналось событие, основные моменты, мнения и комментарии участников. А можно посмотреть иначе — показать несколько ярких моментов, акцентировать детали, сосредоточиться на одном персонаже. Интересно увидеть то, что поразило режиссера, но не было замечено другими людьми.
— По какому принципу ведется отбор фильмов для фестивальной программы?
— У нас есть такой принцип: «Каждому зрителю свой фильм, каждому фильму свой зритель». Эта логика нас не подводит. У нас нет соревнования, мы предлагаем панораму лучших фильмов, часто уже побывавших на других фестивалях, снятых интересными режиссерами об интересных героях. Очень важно, каким фильмом открывать фестиваль, и в этом году нам повезло. Фильм Косаковского — просто подарок, тем более представленный публике лично режиссером Виктором Косаковским и продюсером Хайно Деккертом. Мы часто представляем другие фестивали, на сей раз это международный фестиваль актуального научного кино «360 градусов». Кроме того, так получилось, что мы одними из первых открыли Год Германии в России программой документальных лент разных лет. Не могу сказать, что наш выбор совершенен — совершенных фильмов не существует. У каждого фильма есть свои достижения, но в целом мы стараемся держать уровень.
— Как устроен прокат документального кино в стране?
— Никак не устроен. Раньше этот процесс был централизован — многие помнят «Сибирь на экране». Я обожаю кинохронику и считаю, что это великое дело. Тогда каждый человек смотрел как минимум хронику, сеансы документального кино были и в прокате. Сейчас до широкого массового проката добираются только документальные ленты голливудского масштаба, а документалистика живет в основном в форме фестивального проката. Фестивалей, слава богу, очень много, самого разного формата, есть также клубный прокат. Так что проблема проката документального кино существует.
— Фестиваль делает вас счастливой?
— Показать, как человек может быть счастлив и несчастлив, — основная задача документального кино. Все искусство говорит об этом, о переходе от счастья к несчастью и наоборот. И фестиваль — это тоже перипетии и приключения. Утром ты счастлив, потому что все в порядке, вечером несчастлив оттого, что пришла копия фильма с неправильными титрами. Но острые моменты счастья, конечно, бывают, когда видишь, что людям нравится, что они открыли что-то новое в себе.
ИЗ ЗРИТЕЛЬНОГО ЗАЛА
Татьяна Бычковская, заместитель генерального директора агентства недвижимости «Грановит»:
— «Да здравствуют антиподы!» Виктора Косаковского — красивый фильм, можно было бы еще раз посмотреть. Посмотрев такое кино, понимаешь, что при всем разнообразии жизни на земле у всех нас много общего. Удивительная работа оператора — полет птицы впечатлил! Возникло ощущение того, что мир разнообразен, и сама жизнь прекрасна!
Александр Шуриц, художник:
— Я побывал на нескольких фестивальных показах. Понравился фильм «Да здравствуют антиподы!». Интересная идея, яркие контрасты, великолепные съемки, но, на мой взгляд, фильм несколько затянут. Очень интересен фильм «Сколько весит Ваше здание, мистер Фостер?» про знаменитого архитектора Нормана Фостера. Когда-то он только мечтал о том, чтобы войти в среду архитекторов, и когда пришел устраиваться на первую работу, даже не знал, что такое портфолио. Увидев его рисунок с видом из окна, наниматель воскликнул: «Вы достойны лучшего рабочего места!» — и выделил Фостеру отдельный кабинет. Постепенно Фостер стал одним из ведущих архитекторов мира, признанным автором стиля хай-тек, его здания украшают многие города. Например, пекинский аэропорт, который признан самым большим зданием мира. Главная идея архитектуры Фостера — чистота линий и технологичность. Хотелось бы, чтобы наши власти были более амбициозны в своих проектах и приглашали для развития города фигуры подобного масштаба. Ведь знаменитое здание оперного театра было просто фантастическим для одноэтажного деревянного Новосибирска, каким он был в 30-е годы. Такие объекты формируют привлекательный образ города.
Наталья Сухарева, генеральный директор ГК «Медицинский центр «Здравица»:
— Пойти на фильм «Пока ночь не разлучит» я решила, потому что обычно такого рода мероприятия предлагают на самом деле интересное кино. Фильм меня удивил. Мне он показался грустным и смешным одновременно, при этом с налетом легкого идиотизма. Мне так и осталось непонятно, какова была цель создания фильма, что хотел им сказать режиссер? Да, жизнь некоторых людей выглядит именно так, да, некоторые моменты в жизни большинства людей могут быть такими. Но это не все, из чего состоит жизнь. В общем, рекомендовать кому-то посмотреть я не буду, и у самой не возникает желания пересмотреть.
Ксения Абрамова, управляющий бутиком Kenzo:
— Фильм Бориса Хлебникова «Пока ночь не разлучит» порадовал яркими образами и бесподобной игрой актеров. И даже плотность мата только поначалу обескуражила, но затем очень органично выписалась в сюжет! Обсуждаем, смеемся и разбираем на цитаты уже второй день!
WPBuild.Ru