Группа компаний «Сибирь Контракт» является одним из ключевых игроков на рынке железобетонных изделий в Алтайском крае. За время своего существования она прошла путь от торговли к производству. О том, что происходило на Алтае в «лихие девяностые», зачем нам нужно лететь на Марс и что общего между бизнесом и лопатой, корреспонденту «КС» МИХАИЛУ ПАЛОЧКИНУ рассказал генеральный директор «Сибирь Контракта» ЮРИЙ ФРИЦ, который с 2012 года является еще и председателем правления Алтайского союза предпринимателей.
Юрий Александрович Фриц родился 7 июня 1969 года в городе Барнауле. Окончил Алтайский политехнический институт им. И. И. Ползунова по специальности «технология машиностроения, металлорежущие станки и инструменты».
В 1989 году начал трудовую деятельность в ЖЭУ Треста «Алтайэлеваторстрой» рабочим-диспетчером 4-го разряда. С июня 1993 года занимал должность директора ТОО «Торгово-промышленная компания Сибирь контракт». С октября 1996 года по ноябрь 1998 года — директор ООО «Торгово-промышленная компания Сибирь-Контракт». С ноября 1998 года по настоящее время — генеральный директор ООО «Группа Компаний Сибирь Контракт». Общий стаж работы — 20 лет, из них 18 лет в строительной сфере. Был депутатом Барнаульской городской Думы. В 2012 году избран председателем правления Алтайского союза предпринимателей.
Юрий Фриц в 2006 году награжден Орденом мецената России, в 2011 году — званием Почетного строителя России. Также имеет награды и дипломы администрации города, администрации Алтайского края, Алтайского краевого Законодательного собрания.
Женат, имеет двух дочерей.
«Группа Компаний Сибирь Контракт» является одним из ведущих производителей железобетонных изделий в регионе. Компания также развивает направление черного металлопроката и строительства.
Из инженеров — в кооператоры
— Юрий Александрович, как вы пришли в бизнес?
— Это давняя история. Как и большинство моих ровесников, я после школы поступил в Алтайский политехнический институт на специальность «технология машиностроения, металлорежущие станки и инструменты». После окончания учебы пошел работать на завод «Трансмаш» в отдел главного технолога. Там в течение года я занимался разработкой режущего инструмента. Затем началась перестройка. Завод начал чахнуть, заказы прекратились, сотрудникам стали подолгу задерживать зарплату. К тому времени я был уже женат и думал, как содержать семью.
Поэтому я принял решение пойти работать к своему отцу. У него был один из первых в крае кооперативов, который занимался проектированием строительных объектов, конструированием машин и механизмов. Это была работа, вполне подходящая для моего инженерного образования. Там я, собственно, и получил первые предпринимательские навыки.
В девяностые годы стали бурно развиваться торговля, посреднические услуги. Мы решили, что не должны отставать. Поэтому в 1993 году была основана компания «Сибирь Контракт». Вместе со мной ее учредителями стали мои друзья. Отчасти помогал отец, он и сейчас частенько дает мне полезные советы. Торговать китайским ширпотребом нам не хотелось, поэтому мы выбрали для себя нишу снабжения промышленных предприятий оборудованием, металлопрокатом и электротехнической продукцией. Затем мы сконцентрировались на направлении черного металлопроката.
Со временем мои партнеры выбрали другие направления бизнеса, организовали собственное дело, а я продолжил то, с чего мы начинали. Мы до сих пор сохранили дружеские отношения и с удовольствием при встречах вспоминаем, как все начиналось. При этом отмечу, что ни один из нас не стал чиновником — для нашего поколения это никогда не было престижно и важно.
— Какими вам запомнились девяностые? Они и правда были лихими?
— Они были разными. Барнаул — небольшой город, где все друг друга более или менее знали и были знакомы между собой. Зачастую за одним столом где-нибудь в кафе можно было встретить и предпринимателя, и милиционера, и «криминального авторитета». В то время это было обычное явление. Это был период становления бизнеса в стране. Каждый пытался заниматься тем, что приносит хоть какую-нибудь прибыль. Большинство людей начинали с торговли. Постепенно бизнес становился все более цивилизованным: люди начинали развивать производство, гостиничный, ресторанный, сервисный бизнес.
Я не скажу, что девяностые годы были «лихими». Мы все-таки не Москва, и огромных денег здесь никогда не крутилось. Хотя и криминал был, и разборки были, и силовые структуры пытались подмять некоторых предпринимателей под себя. Впрочем, такие проявления бывают и сейчас. Просто я всегда считал и считаю, что если ты ведешь свое дело ответственно и порядочно, то это лучшая страховка от неприятностей.
Финский завод
— Как вы стали заниматься стройматериалами?
— В сферу производства стройматериалов я пришел в начале двухтысячных годов. Мы арендовали складские площади на Барнаульском заводе экспериментального крупнопанельного домостроения (БЗКПД). В народе его называли «финским», так как оборудование на завод поставляли финны. В 2001 году там была введена процедура банкротства, и предприятие умирало на глазах. Мы с партнерами решили выкупить имущество завода и попробовать себя в сфере производства железобетонных изделий. К тому времени на заводе была сложная обстановка. Много оборудования было вывезено, распродано или сдано в металлолом. К примеру, из 14 мостовых кранов работало всего два. Пришлось поднимать завод практически с колен.
Сегодня мы работаем в нескольких направлениях — черный металлопрокат, производство ЖБИ, строительство. Приоритетным направлением является производство стройматериалов. Мы работаем практически со всеми строительными организациями Барнаула, и ассортимент выпускаемой продукции очень велик — более 100 наименований. В некоторых сегментах мы занимаем ведущие позиции — в производстве пустотных плит, опор для электрификации и ряде других направлений. Также мы освоили производство изделий для каркасного многоэтажного домостроения.
Правда, сегодня развитие происходит в обстановке нестабильности. Это связано с колебаниями мирового рынка. Кроме того, сейчас в крае снижаются объемы строительства. Это приводит к снижению спроса на стройматериалы. Однако отрасль серьезно поддерживают государственные заказы. Строится много школ, больниц, государство помогает в приобретении жилья ветеранам, молодым семьям.
— Насколько конкурентен рынок ЖБИ?
— Конкуренция есть, и она только усиливается. Наряду с крупными игроками на рынок приходит малый и средний бизнес. И сегодня он достаточно серьезно влияет на рынок. Конечно, бороться с крупными игроками в плане ассортимента молодым предприятиям довольно сложно. Однако по некоторым позициям они могут составить реальную конкуренцию. Поэтому в наиболее распространенных сегментах — товарный бетон, блоки ФБС, железобетонные кольца — жесточайшая конкуренция. У малого бизнеса меньше издержки, проще логистические схемы. Иногда это происходит в ущерб надежности, например, некоторые небольшие предприятия не всегда имеют лабораторию по контролю качества продукции, а крупный производитель просто без нее не имеет права работать.
— Как крупные производители борются за сохранение своих позиций?
— Прежде всего за счет качества и объемов. Крупным потребителям нужны большие объемы, стабильность поставок. Некоторые мелкие производители работают только летом, мы же — круглогодично. И конечно же, крупные производители обеспечивают высокое качество продукции. Мы просто не можем, например, уменьшить количество цемента в том или ином изделии. Ведь это будет не просто ущерб для репутации, а уголовная ответственность.
Кроме того, крупные производители имеют возможность отгружать ЖБИ строителям с большой отсрочкой оплаты, а небольшие игроки такого себе позволить не могут.
— Как развивается строительное направление?
— Изначально завод был ориентирован на программу сельского домостроения. Он выпускал комплекты полносборных домов. В то время в Алтайском крае работала программа сельского домостроения, было построено более тысячи домов. Когда эта программа была свернута, у завода начались проблемы, которые и привели к его банкротству.
Сейчас мы в основном производим те материалы, которые востребованы рынком. Это плиты перекрытия, сваи, опоры освещения, блоки и т. д. Немного строим сами. В ближайшее время планируем заняться многоэтажным жилищным строительством. Но развитие строительства сдерживают два главных фактора — земля и бюрократизм. Оформить любые документы архисложно. Нужно собрать безумное количество подписей, обойти огромное количество кабинетов. Не упрощают дело и амбиции монополистов, ресурсоснабжающих организаций. Если бы этих проблем не было, то строительство развивалось бы активно, и никаких проблем с жильем не было бы в принципе. А ведь строительная отрасль — одна из базовых, и от ее стабильности зависит развитие многих смежных отраслей.
Бизнес и лопата
— Каких принципов в управлении компанией вы придерживаетесь?
— На мой взгляд, каждый сотрудник должен быть заинтересован в успехе общего дела, это главное. При этом важнейшим элементом нашей компании является команда. Во главе каждого направления стоит руководитель, который является профессионалом, ответственным и мотивированным человеком. Один человек — руководитель — не может вникнуть во все. Поэтому моей задачей является разработка стратегии, определение магистральных направлений развития компании.
— Как вы подбирали людей на ключевые должности?
— Я осуществлял это по двум критериям — порядочности и профессионализму. Важно, чтобы человек сочетал эти два качества. Конечно, сегодня понятие порядочности не в чести, и многие хотят достигнуть цели любой ценой. Но для меня такой подход неприемлем, поэтому и подобные люди со мной не работают. При этом порядочность я ставлю на первое место. С мерзавцем невозможно иметь дело, а порядочного человека всегда можно научить.
— Каким образом вы мотивируете персонал?
— Мотивирую и материально, и нематериально. Я считаю, что любой человек должен быть заинтересован в результатах своего труда и в повышении его качества. Система выстроена так, что чем более эффективен работник, тем больше он зарабатывает. Для меня очень важно, чтобы каждый человек понимал свою роль в производственном процессе и желал достижения нужного общего результата.
Ведь завод, оборудование, это, по большому счету, просто средство производства, лопата, грубо говоря. Если с ней обращаться неумело, то можно быстро сломать черенок и остаться без лопаты. А можно выкопать ею лунки, посадить картошку, она вырастет, и все будут сыты. При этом я стараюсь донести до работников, что это не моя, а наша общая лопата.
— И работники на самом деле понимают, что от их усилий зависит общий успех?
— Пока еще не все, и это важная проблема. Наш мир разделился на собственников и несобственников, на богатых и бедных. И эта дистанция постоянно растет. А информационное поле такое, что оно стимулирует увеличение этой пропасти. Все ругают неких олигархов. А кто их реально видел? На всю страну два десятка человек, которыми пугают все кому ни лень. Но при этом у многих сформировалось мнение, что предприниматели тоже в некотором смысле олигархи.
А ведь рядовой бизнесмен — это трудяга, который потом и кровью зарабатывает свой хлеб, производит важный для общества продукт или услугу. А народ считает его нуворишем, который хочет въехать в рай за чужой счет. У среднего предпринимателя, как правило, вложены в бизнес почти все деньги, имущество заложено в банках, он находится под прессом всевозможных надзорных органов. Он инициативный человек, готов брать на себя риски.
Я считаю, что объединить предпринимателей и других людей может большая общая цель. Пусть даже она будет спорной — вроде полета на Марс к 2020 году.
Смещение акцентов
— Как изменилась Россия за то время, пока вы занимаетесь бизнесом?
— В последнее время произошло серьезное смещение акцентов. В юные годы мы стремились к знаниям, ходили во всевозможные кружки и секции, старались попробовать себя в разных сферах. Тогда все это было очень доступным, бесплатным. Сегодня все изменилось в худшую сторону — все завязано на деньгах. Детям из необеспеченных семей сложно получить качественное образование, все секции платные. В итоге определенная категория талантливых ребят отсекается от возможности реализовать себя.
В обществе очень сильно сменились приоритеты. Мы больше не строим космические корабли, Байкало-Амурские магистрали. Беда в том, что исчезли надличностные цели, остались сугубо личностные — заработать побольше денег, хорошо отдохнуть, больше потреблять. Интернет и телевидение учат молодежь: каждый сам за себя, пробивайся любым путем, стремись взять от жизни все.
Государство ушло из идеологической сферы, и в итоге общество осталось без путей развития. Непонятно, куда мы движемся, к чему идем. Какой будет Россия через 20 или 50 лет? В советские годы идеология была сильной, и это было во многом неплохо. Хрущев говорил, что мы будем жить при коммунизме. К его заявлениям отчасти относились со скепсисом, но большинство в них верило, и мы знали, как жить, верили в социализм. Жизненный путь был предсказуем. Я знал, что после окончания института буду работать инженером-конструктором, затем — начальником отдела, если буду хорошо работать, то стану главным технологом, главным инженером, а может быть, и директором завода. А что сегодня? Предсказуемости и уверенности в завтрашнем дне нет. Молодежь не хочет идти в инженеры, ученые. Сегодня престижно быть юристом, экономистом. Еще лучше стать чиновником.
А ведь фундаментом экономики является строительство, машиностроение, наука, космические технологии. А мы ведь и в космос не стремимся. Недавно в одной передаче я услышал, что в России не могут набрать отряд космонавтов. В советское время такого бы никогда не произошло.
На мой взгляд, сегодня в России царит культ потребления, насаждается западный стиль жизни с его прагматикой и эгоизмом. Но ведь у России всегда был особый путь. Россия ищет свое место в мире. Кто-то считает, что мы — «банановая республика», и наша роль — быть экспортным придатком. Я категорически не согласен с такой точкой зрения и делаю все для того, чтобы хотя бы немного изменить эту ситуацию.
С возрастом я все чаще задаюсь вопросом: что окружающие получили от моего бизнеса? Да, мы строим разные объекты, есть материальные воплощения наших трудов. Но есть ощущение, что чего-то не хватает в плане реализации. Хотя даже воспитать детей — это уже немаловажно. У меня две взрослые дочери, скоро появится внук.
— Насколько мне известно, вы часто бываете в Германии. Чем бизнес в этой стране отличается от российского?
— В Германии гораздо выше уровень бизнес-процессов. Государственная система устроена так, что помогает предпринимателю развивать свой бизнес. Однако там высокие налоги, что сдерживает предпринимательскую активность. Кроме того, обращает внимание высокая степень доверия немецких деловых людей друг другу, так называемая культура предпринимательства. Там нет понятия «кинуть кого-то». А в России это до сих пор достаточно распространенное явление.
В Германии очень высока конкуренция. Что бы мы ни взяли — дорожное строительство, сферу услуг, торговлю, — там все на высочайшем уровне. От укладки тротуарной плитки до выпечки пончиков. Россия по сравнению с ней — поле непаханое. И это даже хорошо, нам есть куда расти. Да и конкуренция в России существенно ниже.
— У вас не было мыслей совсем уехать в Германию?
— Я совершенно не представляю себя жителем Германии, а тем более немецким бизнесменом. Я немец только по фамилии, а считаю себя абсолютно русским человеком. Если завтра будут играть сборная Германии и сборная России, я однозначно буду болеть за Россию. Я очень плохо знаю немецкий язык. Мне иногда нравится съездить в Германию на Рождество, повидать родственников. Вообще, когда я не занимаюсь работой больше недели, отдыхаю, то начинаю чувствовать себя очень некомфортно. Мне не хватает моей среды, коллег, динамики. Я мучаюсь без дела. Привык работать с семи утра до одиннадцати вечера, и по-другому уже не представляю свою жизнь.
— А как вы проводите свободное время?
— Я люблю плавать, играть в бильярд, читать. В последнее время мне нравится работать на земле, выращивать деревья, цветы и кустарники. А высаженный мною газон — самый ровный и аккуратный в округе! Кстати, это еще раз подтверждает правило, что если к делу относиться ответственно и с душой, то успех неизбежен. Правда, на все это мало времени, ведь я раб своей работы.
Предприниматели объединяются
— Когда вы начали участвовать в работе Алтайского союза предпринимателей (АСП)?
— Коллег из АСП я знаю очень давно. Но активно участвовать в работе союза я стал только в последние годы. Раньше не хватало времени на общественную деятельность.
— Власть сегодня уважает союз предпринимателей?
— АСП, на мой взгляд, достаточно мощная организация. Она объединяет не только предпринимателей, но и их ассоциации. У союза есть определенные возможности — доносить до власти идеи и проблемы, которые существуют у бизнеса, и стараться их решать. И власть прислушивается к нам. Выстраивается взаимодействие по ряду ключевых вопросов. Один из наиболее важных сегодня — внедрение патентной системы ведения бизнеса. И от того, какие решения будут приняты на местном уровне, зависит, насколько эффективно новая система будет работать. И мы пытаемся наладить взаимодействие с властью для достижения сбалансированного и приемлемого для предпринимателей результата.
Конечно, не всегда наше мнение совпадает с мнением власти. Но ведь именно в спорах рождается истина. В диалектическом противоречии и противостоянии заключается основной принцип существования мира. Но есть категория людей, для которых важна критика ради критики. На мой взгляд, это тупиковый путь. Если бизнес высказывает претензии, то должен предлагать альтернативный вариант развития. А просто заниматься самопиаром — это неправильно.
Важно уметь не только говорить, но и слушать друг друга. Ведь без взаимопонимания не может существовать ни семья, ни власть, ни бизнес. Кроме того, власть и бизнес — важные элементы сегодняшнего общества, они не могут существовать друг без друга.
— Региональный бизнес умеет сплотиться для решения проблем или каждый действует сам за себя?
— Он может сплотиться, например, по ключевым проблемам — вроде кадастровой оценки земли, в сфере регулирования рекламной деятельности. И бизнес объединяется — кто-то по отраслевому признаку, кто-то — по территориальному. АСП объединяет широкий круг бизнесменов. Наша задача — транслировать их проблемы и добиться помощи со стороны власти. Хотя зачастую бизнесу не нужна помощь, нужно, чтобы ему просто не мешали.
— В Алтайском крае есть отделение «Деловой России», АСП взаимодействует с ним?
— У нас есть не только «Деловая Россия», но и отделение «ОПОРЫ России», — его возглавляет мой предшественник в АСП Павел Нестеров, — Алтайская торгово-промышленная палата, «Алтайская ярмарка». Со всеми этими организациями мы взаимодействуем, проводим совместные мероприятия. У всех нас одна задача — создать для бизнеса комфортную среду. Мы хотим, чтобы предпринимательство стало ведущей силой развития общества. В бизнес идут инициативные, амбициозные, образованные люди. Не побоюсь этого слова, это элита общества, наряду с деятелями культуры и науки. Предприниматель должен стать важной и значимой фигурой в жизни сегодняшнего общества.
— Каковы сегодня основные проблемы алтайского бизнеса?
— Прежде всего это нехватка финансовых ресурсов, оборотных средств и финансов для инвестиционной деятельности. Да, есть масса программ господдержки бизнеса, как на краевом, так и муниципальном уровне. Но этого недостаточно. Для помощи всем желающим не хватит никакого бюджета. Должны быть сформированы более совершенные механизмы кредитования и финансирования бизнеса. Очень сдерживают развитие бизнеса высокие процентные ставки по кредитам. Корпоративные интересы банкиров входят в конфликт с интересами малого и среднего бизнеса, а по сути, с общественными интересами.
Следующая проблема — высокая налоговая нагрузка. И любое снижение налогов будет толчком к развитию бизнеса. Достаточно посмотреть на динамику развития бизнес-процессов у наших соседей в Казахстане, где налоговая нагрузка значительно меньше. Кроме того, в крае одни из наиболее высоких в России энерготарифов. Возможно, это имеет объективные причины — мало собственной генерации. Но в итоге наша продукция становится менее конкурентоспособной.
Мешает бизнесу и карательная система штрафов. За различные, порой даже незначительные нарушения можно получить штраф до 500 тыс. рублей и более. Большая проблема — постоянные изменения «правил игры» для бизнеса. Сегодня одна форма счет-фактуры, завтра другая, сегодня одни правила сдачи налоговой отчетности, завтра другие. И таких изменений — море. За всеми уследить невозможно, а любая ошибка приравнивается к преступлению.
Некоторые чиновники пытаются давить на бизнес. Они не понимают, что их зарплата формируется из двух вещей — средств от продажи нефти и налогов с бизнеса и промышленности. Но нефть когда-то закончится или упадут цены. Если задушить бизнес, то на что будут жить чиновники? Вообще, большая проблема России — ориентированность прежде всего на добычу сырья. Это тупиковый путь. Нас скоро вытеснят со всех рынков, и мы реально станем «банановой республикой».
— Вы полагаете, что сырьевая обеспеченность — это зло, а не благо?
— Да. Существует масса исследований, которые показывают, что в период падения цен на нефть предпринимательство и производство развивались более энергично. С одной стороны, несметные запасы ресурсов — это счастье для страны. Но в более широком, фундаментальном смысле — это беда. Посмотрите на Японию — там почти нет ресурсов, и при этом это одна из ведущих экономик в мире.
Здесь можно провести аналогию с человеческим организмом. Как известно, для него полезно голодание, это стимулирует его на мобилизацию, повышает иммунитет. Если бы в России был «нефтяной голод», то это пошло бы на пользу. Вообще, наша страна всегда развивалась в противостоянии кому-то. СССР был в противостоянии капиталистическому миру, и он был закален в борьбе. Сегодня нам не с кем бороться, мы расслаблены и заплываем жирком. Есть что поесть и выпить, есть деньги на развлечения и отдых. Нужен внешний враг. Если его нет, то стоит его придумать. Либо необходима объединяющая страну идея развития и движения вперед.
Это, конечно, в определенном смысле преувеличение. Но одно ясно: стране необходима мотивация, чтобы сосредоточиться и реализовать важные общие задачи. Сейчас непонятно, ради чего все делается? И сегодня я начинаю тосковать по комсомольским порывам моей юности, хотя тогда относился к комсомолу достаточно критично.
Правый берег
— А лично у вас есть цели, о которых вы говорили выше?
— Да. Одна из них — застройка правого берега Оби, которая была заложена еще в генплане 1969 года. Мне хотелось бы принять участие в этом масштабном проекте. Это проект на десятилетия, где можно себя реализовать. Освоение правого берега можно очень интересно решить с инфраструктурной точки зрения. Там можно развивать не только жилищное строительство, но и строить научные центры, академические и студенческие городки, развивать интересные производства — от создания рыбных ферм, выращивания влаголюбивых культур до строительства экологически чистых производств, в том числе центров переработки сельхоз продукции. Там могут быть созданы крупные логистические центры, и конечно, удобные и современные зоны отдыха горожан (чего сегодня очень не хватает Барнаулу). За счет этого проекта Барнаул вместе с Новоалтайском и Первомайским районом может стать городом-миллионником. Это совершенно другой статус, другие возможности и другой уровень финансовой поддержки.
Во всем мире города, стоящие на одной стороне реки, обязательно переходят и на другую. Да, это непростой проект. Городской бюджет его не потянет, краевой, наверное, тоже. Необходимы федеральные инвестиции плюс серьезное участие частных инвесторов. Предпосылки для успешного развития проекта есть — транспортные магистрали (старая автодорога и Правобережный тракт). Сегодня зачастую из Новоалтайска в центр Барнаула можно добраться быстрее, чем из Солнечной поляны. Вдоль Правобережного тракта идет газовая магистраль, энергетическая линия, рядом есть очистные сооружения. Можно сделать инфраструктуру в венецианском стиле — с красивыми каналами. На самом деле этот район может стать самым лучшим для проживания и работы районом города Барнаула.
— Но краевые чиновники пока не разделяют вашего оптимизма относительно застройки правого берега.
— Серьезного обсуждения этого проекта по сути и не было. Сегодня все всего боятся. Бизнес, чувствуя неопределенность, опасается вкладывать средства в серьезные проекты. Чиновник боится принимать решения, потому что за них больно бьют и начальство, и надзорные органы. Сегодня на одного работающего приходится десять проверяющих. В такой конструкции просто невозможно эффективно развиваться. Карательно-надзорная система нависла над обществом, как каменная глыба, и готова раздавить всех нас, как лягушат. Что тогда останется?
— Если все так сложно, то людям не стоит идти в бизнес?
— Обязательно стоит. Бизнес — это важный способ самоутверждения. Мне очень грустно, когда молодые и перспективные ребята ставят себе задачу попасть на теплое место в какое-нибудь учреждение, административный или надзорный орган и по возможности ничего не делать. При этом получать стабильную и высокую зарплату, иметь льготы, длительные отпуска и т. д. Да, сегодня легче быть чиновником. Хотя хорошо зарабатывают только руководители высшего звена. А перспективы у молодежи туманны. Государство в перспективе не способно содержать столь огромный чиновничий аппарат, и он обязательно будет сокращаться. Эти процессы идут уже сейчас. Особенно это видно в проблемных экономиках Европы. И будет обидно, если молодой человек, потратив время на госслужбу, окажется у разбитого корыта.
Другое дело — создание собственного бизнеса. Направлений развития и перспектив сегодня огромное количество. Но важно не лениться работать. Если человек к 12:00 приезжает на работу, отдает ценные указания и уезжает на рыбалку, то его дело рано или поздно зачахнет. Надо пахать! И тогда гарантированно человек сможет обеспечить свою семью, развить свой бизнес.
WPBuild.Ru