Известный российский политолог, общественный и политический деятель Сергей Кургинян посетил Новосибирск 17 февраля, одновременно с визитом в город премьер-министра Владимира Путина. Впрочем, как утверждает он сам, это «совпадение», цель его приезда в Новосибирск — участие в открытии фотовыставки «20 лет без СССР» и встреча со своими политическими сторонниками.
«20 лет без СССР» — это международный фотопроект. Все фотографии, представленные в его рамках, сделаны в один день — 27 августа 2011 года людьми из разных уголков бывшего СССР. Из более чем 30 тысяч снимков 350 были выдвинуты для экспозиций на различных выставочных площадках России. В Новосибирском художественном музее, где демонстрировалось 100 фоторабот, в день открытия наблюдалось большое стечение публики.
Выставка действительно производит сильное впечатление. Визуальное зрелище заката великой империи, которой был СССР, не может не впечатлять. Хотя, если судить по реакции многих зрителей, крушение великой страны начинает восприниматься уже не столько как личная трагедия, сколько как исторический факт, требующий осмысления. Вспоминается Шиллер в переложении Жуковского: «Все великое земное// Рассыпается как дым// Нынче выпал жребий Трои// Завтра выпадет другим».
Немецкий драматург в этом контексте вспомнился не случайно, Сергей Кургинян не только политик и политолог, он еще оригинальный театральный режиссер, умеющий из любого действа, будь то телевизионная дуэль на ток-шоу «Исторический процесс» или выступление перед людьми, собравшимися на открытие фотовыставки, сделать маленький спектакль.
Таким умело поставленным спектаклем стало и его двухчасовое общение с людьми в конференц-зале Новосибирского художественного музея. В монологе, перешедшим в диалог с присутствующими, Кургинян вновь выразил свое абсолютно негативное отношение к результатам постсоветского двадцатилетия, и одновременно сформулировал свое видение выхода из того исторического тупика, в котором, по его мнению, оказалась Россия. Если тезисно изложить основные идеи Кургиняна, то они прочитываются следующим образом.
Период первоначального разграбления материального и духовного наследия советской цивилизации закончился. Дееспособной экономики и механизмов социального и культурного воспроизводства при этом создано не было. Уже в самое ближайшее время Россия столкнется с тем, что приватизировать и делить больше нечего, а конкурентного на мировом рынке продукта делать мы не научились. Встраивание же страны в глобальную экономику в роли сырьевого придатка Запада и Востока поставило Россию в крайне уязвимую ситуацию, так как кризис мирового капитализма может привести к краху всей российской социально-экономической системы.
Альтернативу этому Кургинян видит в одном. По его словам, кто бы не взял власть в стране, он, если не хочет допустить распад России, в ближайшие полтора – два года будет вынужден национализировать все, что приносит хоть какую-то экспортную прибыль. На этой основе надо создавать государственный сектор экономики, по словам Кургиняна, «государственную опричнину», каковой надлежит включить в себя науку, образование и передовые высокотехнологичные сферы производства. Остальное надо оставить рынку и бизнесу. Такая модель экономики, по мнению политолога, должна быть противопоставлена разговорам о необходимости нового мобилизационного развития по сталинскому образцу, так как из этого получится «тощий сталинизм», который большинство населения страны не примет.
По оценке Кургиняна, диктатура в современной России невозможна, хотя бы по причине того, что коррупция способна изначально разложить любую диктаторскую власть. Так что «нового НЭПа» не избежать и это единственный путь выхода из исторического тупика. Правда, это будет НЭП не как форма перехода от капитализма к социализму, а наоборот подготовка перехода к новому социализму, который будет строиться на основе идей «нового коммунизма».
Контуры этой новой идеологии в изложении Кургиняна выглядят пока очень смутно, зато он четко обозначил ингредиенты, необходимые для ее изготовления: обновленный коммунизм — патриотизм (вместе с просвещенным национализмом) и русский мессианизм. Без последнего никак. Потому что с его точки зрения Россия исторически призвана реализовать глобальный цивилизационный проект — сверхмодерн. Он призван быть альтернативой западному постмодерну и идущему из мира ислама проекту контрмодерна. В чем суть проекта сверхмодерна и в чем его отличие от просто модерна, постмодерна и контрмодерна, пока прочитывается с трудом. Ясно одно — это большая духовность и гуманизм. Но иного пути, кроме как прорваться в сверхмодерн, у России нет, и мы должны, по словам Кургиняна, пытаться сделать это, даже если у нас шансов не более 5 процентов. Что ж, вопрос внутреннего выбора каждого — следовать ли этим призывам преодолеть «пятипроцентный проходной барьер» истории на пути в светлое будущее.
Но кроме будущего Кургинян много говорил и о настоящем. Здесь все гораздо более определенно. Эпоха «политической инерции», которая позволяла все последние годы поддерживать стабильность в стране, завершена. Сегодня стране грозит либеральный реванш, который инициируется «кукловодами Болотной площади». Природу этого реванша политолог определяет предельно просто — «американский проект». Его задача поставить под контроль Запада новое российское руководство, затем передать под западный контроль российское ядерное оружие, а потом сделать с РФ то же, что сделали с СССР.
Соответственно Кургинян нашел простую формулу нового широкого народного фронта противостояния либеральной угрозе, она, по его словам, была воплощена при подготовке митинга на Поклонной горе 4 февраля — «кто против американцев — тот с нами». Сам этот митинг, опять же по его утверждению, задумывался как манифестация того, что главными защитниками России от американо-либеральных происков должны стать левые, коммунистические силы, хотя на митинг были приглашены и имели возможность выступить все, даже очень не любимый Кургиняном евразиец Дугин.
Но лидировать должны были левые. Именно поэтому открыть митинг предлагалось, по утверждению Сергея Ервандовича, Геннадию Зюганову. И он, вроде бы неоднократно выразил согласие это сделать, но перед самим митингом, по словам Кургиняна, позвонил и сказал, что «у него болит горло». В то же время Путин выразил поддержку митингующим, поэтому и возникла ситуация: «Кто смел — тот съел». То есть, если верить Кургиняну, именно нерешительность Зюганова и стала причиной того, что митинг на Поклонной стал восприниматься как пропутинский, вместо того, чтобы стать демонстрацией лидирующей роли КПРФ в борьбе с «оранжевой угрозой». В силу всего этого теперь, похоже, у Кургиняна нет иного выхода, кроме создания собственной сильной левой партии, о чем он и сказал, правда, добавив при этом что никто «не дождется» от него конфронтации с КПРФ.
Как талантливый режиссер, Кургинян сумел в разгар избирательной кампании подняться над противостоянием двух наиболее весомых участников. С одной стороны, в своем выступлении, он неоднократно подчеркнул, что Путин — самый популярный политик современной России (попробуйте прочитать этот посыл иначе, чем утверждение, что именно Путин и будет избран президентом). Но с другой стороны, Кургинян сказал, что сам он будет голосовать только за Зюганова (если тот не впадет в «оранжевый соблазн») либо не будет голосовать ни за кого.
Полная политкорректность, однако.
WPBuild.Ru