Генеральный директор завода «Буровая техника» Анатолий Олейников — член Общественной палаты Новосибирской области, председатель новосибирского отделения Фонда содействия политическим и гражданским свободам «Гражданское согласие». Но в историю Новосибирска он уже успел войти тем, что сделал в сфере культуры: основал «Сибирский Фонд по увековечиванию памяти Владимира Высоцкого», организовал создание памятника Владимиру Высоцкому вместе с аллеей бардов. О взаимосвязи работы в бизнесе с многообразием культурных и политических интересов АНАТОЛИЙ ОЛЕЙНИКОВ рассказал корреспонденту «КС» ЮРИЮ КУРЬЯНОВУ.
— С учетом того, что вам только что исполнилось 55 лет, интуиция подсказывает: бизнес явно не был вашим первым увлечением. Что ему предшествовало?
— Родился я в Бурятии, в поселке Тугнуй, а затем наша семья переехала в поселок с веселым названием Заиграево, там я закончил школу, там же учился в музыкальной школе по классу баяна, там же начал осваивать гитару. В 14 лет сочинил первую собственную песню. Честно скажу: мотив в тот момент был простой — хотелось понравиться девчонкам из нашей школы. А стихи этой песни были опубликованы тогда в районной газете «Вперед» и мне даже заплатили гонорар — один рубль и сорок копеек.
Тогда я впервые понял, что поэты — не очень богатые люди, и надо искать что-то более надежное и крепкое в жизни, дающее и на хлеб насущный, и кое-что для души.
— Ну тогда понятно, что вас должно было тянуть к Высоцкому.
— Этим я во многом обязан своему дяде Владимиру Николаевичу Мальцеву. Он был, как сейчас сказали бы, фанатом творчества Высоцкого. Сам чем-то был похож на некоторых героев песен Владимира Семеновича. Веселый, мастеровой, кочевой человек — бродяга, как говорили раньше. Работал и водителем, и кочегаром, и слесарем, и даже пекарем. Много ездил по тайге, работал на приисках, хорошо играл на гитаре. А когда приезжал, то всегда привозил с собой разные записи новых песен, но в основном Высоцкого. Так и я стал преданным поклонником, как я считал и считаю сейчас, лучшего барда нашей страны.
— Почему же учиться пошли в «физики», а не в «лирики», если уж вспоминать тогдашнее популярное деление?
— Вообще-то я хотел стать либо журналистом-писателем (даже направил некоторые свои опыты в Литературный институт им. Горького на творческий конкурс), либо математиком, поэтому и приехал поступать в Новосибирский университет на механико-математический факультет, экзамены сдал, но шансов пройти по конкурсу не было, здесь была сильная физматшкола, собирали лучших математиков со всей страны. Как известно, вступительные экзамены в НГУ были раньше, чем в других вузах, и я поехал учиться на малую родину — поступил в технологический институт, на специальность «металлорежущие станки и инструменты», о чем не жалею. Машиностроение — великая сила, а машиностроители — самые образованные и работящие люди. Убежден в этом.
— А как оказались в Новосибирске?
— Уже тогда, когда пытался поступить в НГУ, я влюбился в этот город и пообещал себе, что обязательно постараюсь в него вернуться. Когда я закончил институт, оказалось, что по распределению есть одно место в Новосибирск. Я тогда попросил всех своих друзей и коллег, чтобы никто это распределение не брал, и приехал сюда жить и работать.
Это было в 1980 году, в июле этого же года я женился и летом хотел в качестве свадебного путешествия съездить в Москву, посмотреть «Гамлета» в театре на Таганке, но… Олимпиада, в Москву было не попасть, решили немного отложить путешествие, но, как известно, в июле 1980-го Высоцкий умер. Так мне и не довелось его увидеть.
В Москву я попал, но много позже. Работая начальником механосборочного цеха завода «Буровая техника», я неожиданно осознал, что мне не хватает серьезных экономических знаний, и решил пройти переподготовку в Московском институте народного хозяйства имени Плеханова, диплом об окончании которого получил в 1988 году.
— То есть вы оказались на новосибирском заводе «Буровая техника» по распределению?
— Ну да. Ведь это был машиностроительный завод. Распределение по специальности. Название, опять же, очень мужское. Прошел путь от мастера до генерального директора. Не за один год, конечно. Работал и технологом, и конструктором. И начальником производства. После окончания «Плехановки», в 1988 году, меня назначили заместителем генерального директора по экономике. Но это уже были перестроечные годы. Новые веяния в стране, в экономике. Хозрасчет, СТК, подряд. Хотелось самостоятельности и независимости. Мы создали на базе литейного цеха литейное предприятие «Литекс», экспериментировали и постигали азы экономики. Работали довольно успешно, и директор завода «Электросигнал» Николай Николаевич Рычков пригласил меня возглавить достаточно серьезную промышленную корпорацию «Барс», которая была организована несколькими предприятиями «оборонки». Согласился. И очень благодарен Николаю Николаевичу за предоставленную возможность совместной работы, обретение опыта, становление меня как руководителя. Работа оказалась интересной, насыщенной, мощной. Работали и с шахтерами, и с нефтяниками, металлургами и строителями. География поставок — от Монголии до Сургута, от Калининграда до Челябинска, не говоря уже о Новосибирске или городах Кузбасса. Потом пошла приватизация предприятий, и по совету бывших моих коллег с «Буровой техники», по просьбе трудового коллектива, я выступил на аукционе одним из покупателей акций завода «Буровая техника» и стал победителем торгов. Так я вернулся на родной завод, где и работаю генеральным директором с 1995 года.
— 90-е годы назвали «лихими». И как они вам?
— Думаю, все, кто занимался бизнесом и производством, это почувствовали. Всякое было. И ошибки, непростительные в том числе. К примеру: на аукционе мы выкупили 49% акций завода, а остальные были распределены среди трудового коллектива. Казалось — справедливо. Будем работать под контролем трудового коллектива. Но нашлись хваткие люди, которые эти акции у рабочих скупили, а после стали требовать разделения завода.
Пришлось 30% предприятия отдавать этой хваткой компании. Естественно, это привело к разрыву целого ряда налаженных технологических цепочек, начались серьезные проблемы, пришлось искать пути выживания. И сегодня ЗАО «Буровая техника» — это уже не машиностроительное предприятие, а группа предприятий, которая занимается разными видами деятельности от строительства до грузоперевозок. Но жалея о былом, надо помнить о настоящем. Законы экономики диктуют и определяют бытие.
Времена лихие, слава богу, канули в Лету. Появилась надежда на лучшие времена, как выражается Владимир Познер. Правда, надежду эту, как случайно залетевшую птицу, тут же с остервенением стали гонять по стране в едином порыве, дабы исчезла напрочь! Это я так образно говорю, предваряя наш возможный разговор о моих общественно-политических взглядах. Потому и оговорюсь сразу. По моему мнению, из всех возможных вариантов реформирования страны мы выбрали наихудший.
А иначе не объяснить, что самая богатая страна в мире (и богатая не только природными ресурсами, но и человеческими талантами) пребывает на таком непотребно-убогом месте по уровню жизни. Высоцкий как-то написал: «Рассказать бы Гоголю про нашу жизнь убогую, ей-богу, этот Гоголь бы нам не поверил бы!» Как ни горько, актуальность сказанного не пропадает.
Хочется верить, что время рано или поздно все-таки и нам воздаст за терпение и труд непосильный. И у нас будет настоящая рыночная, а точнее, многоукладная и социально ориентированная экономика. И в нашей стране будет добротная, настоящая и совестливая демократия. И наши люди будут жить достойно. Ведь, право слово, заслужили. И свободу, и достойную жизнь. А строфа из песни Высоцкого «Мне вчера дали свободу, ну и что я с ней делать буду?» обретет наконец-то ответ на поставленный в ней когда-то сакраментальный вопрос. И мы поймем, что времена действительно изменились.
— Когда и как у вас родилась идея поставить памятник Высоцкому в Новосибирске?
— Не помню уже. Сейчас кажется, что эта мысль во мне сидела всегда. Но высказал ее вслух я 25 января 1998 года. Первой, кому я сказал об этом, была моя жена. К тому времени она уже окончательно поняла, что я абсолютно и навсегда болен Высоцким. Потому и сказала: «А кто, если не ты?» Благодарен ей за это.
Потом уже начался поиск сподвижников и помощников. И надо сказать, их было немало. Дело не в деньгах, дело в людях. Уже не помню, в каком году я встретился с Никитой Высоцким и изложил ему идею о создании памятника в Новосибирске. Надо сказать, он вначале не поверил, но потом проникся. Именно он свел меня с автором памятника Александром Таратыновым, который живет в Голландии. До этого я вел переговоры с Михаилом Шемякиным, но от шикарной идеи пришлось отказаться, поскольку в финансовом смысле проект Шемякина нам оказался не по силам.
В 2004 году, 25 января, мы заложили памятный камень на месте будущего памятника. Кстати, на его установку пришли и губернатор Виктор Толоконский, и мэр города Владимир Городецкий, которые поверили в проект и помогли в его реализации.
25 июля 2005 года, когда исполнилось 25 лет со дня смерти Высоцкого, памятник был открыт. На этом мероприятии были и Никита Высоцкий, и Александр Таратынов, и многие наши известные барды, был Александр Карелин и герой-космонавт Игорь Волк, многие жители и гости нашего города, и был великолепный концерт.
А дальше я и мои коллеги стали заложниками сделанного, уже не могли расстаться, не могли ограничиться созданным, и возникло решение о новом содержании целей и задач «Сибирского Фонда по увековечиванию памяти Владимира Высоцкого». Фонд стал работать над новыми проектами. Так рядом с памятником моему любимому барду появилась Аллея бардов, где увековечена память ушедших от нас советских бардов — Галича, Окуджавы, Визбора, Анчарова, Клячкина и многих других. Теперь каждый год 25 июля у памятника Высоцкому цветы, ежегодно открывается фестиваль авторской песни «Свой остров», а 25 января (в день рождения Высоцкого) в Новосибирске проходит вручение премии «Признание», которую получают мэтры нашей авторской песни. Она уже вручена Александру Городницкому, Юлию Киму, Юрию Кукину, Олегу Митяеву, и работа эта продолжается.
— Я знаю, что у вас есть еще планы по увековечению памяти Высоцкого в Новосибирске.
— Да, и эти планы даже несколько более грандиозны, нежели сооружение памятника и то, что сделано нами за все годы существования Фонда. Я говорю о строительстве поэтического театра имени Высоцкого. Сооружение красивейшего архитектурного комплекса, в составе которого будут и гостиница, и театр, и прилегающий к ним высотный центр многопланового назначения. Все эти годы мы пробивали идею строительства центра-музея-театра имени Высоцкого. Таких проектов уже три. И вот наконец нам выделили участок в 1,6 гектара недалеко от театра «Старый дом».
Этот проект, на мой взгляд, самый значительный, значимый и достойный воплощения. Теперь даже страшно представить, что будет, если проект наш в силу каких-либо причин не получится реализовать. Марина Влади, будучи в этом году в нашем городе и посмотрев проект разработанного нами комплекса, дала согласие на то, чтобы гостиница рядом с театром была названа ее именем. 25-этажная гостиница «Влади». Звучит?! Мне кажется — очень. Особенно рядом с театром имени Высоцкого. А высотный центр мы хотим назвать «Париж». Понятно, задача эта грандиозна сама по себе, но она достойна нашего города, Бог не по силам креста не даст — слова из песни, написанной мной в далекие 90-е. С этим живу. И верю!
— Что заставило вас, бизнесмена и творческого человека, вплотную заняться политикой? Вы не участвуете в выборах, в митингах и шествиях, но то, что делает ваш фонд «Гражданское согласие», можно назвать «политическим просветительством». У вас есть надежда таким образом изменить нашу политическую реальность или это просто первый шаг к чему-то большему?
— Как у нас в большинстве случаев люди уходят в политику? Когда их что-то не устраивает в жизни. Высоцкий писал: «Не нравился мне мир, и люди в нем не нравились, и я зарылся в книги…», а сейчас другое время, если не нравится мир, надо идти к людям, то есть в политику, чтобы попытаться совместными усилиями изменить мир, хотя бы собственную страну, к лучшему. Что касается Фонда содействия развитию политических и гражданских свобод «Гражданское согласие», то это московская структура, а я оказался сопричастен к ней и возглавил новосибирское отделение Фонда благодаря нашему земляку, который сейчас работает в Москве, Ивану Старикову.
Фонд — не партийная структура. Хотя в свое время у меня была идея создания «Гражданской партии», которая, во-первых, должна была объединить всех сторонников демократических перемен вне зависимости от разных либеральных или социал-демократических уклонов, а во-вторых, центр партии, ее руководство должны были находиться не в Москве, а обязательно где-нибудь в провинции, например, в Новосибирске. Я вообще считаю, что судьба дальнейшего развития России, судьба реформ, нашей экономики и демократии будет решаться именно в российской провинции.
Поэтому-то наше новосибирское отделение Фонда так много делает для просветительской работы в Новосибирске. Мы не зовем людей на митинги и шествия, мы пытаемся просвещать, убеждать, агитировать новосибирских граждан, политиков, депутатов, бизнесменов, всех тех, от кого что-то зависит, в необходимости перемен и совместно думать и работать над проектами таких перемен. Именно поэтому мы приглашали в Новосибирск таких известных российских политиков, как Евгений Ясин, Андрей Нечаев, Михаил Касьянов, Евгений Гонтмахер, Дмитрий Орешкин, и целый ряд других. Мы организовываем встречи известных экономистов, политиков, руководителей властных структур с руководителями города и области, депутатами разных уровней, учеными, заинтересованными людьми. Мы даже пригласили в прошлом году главу Еврокомиссии Фернандо Валенсуэла. В ближайшее время надеемся, что удастся пригласить в Новосибирск Алексея Кудрина.
— Как вы считаете, в элите и в стране в целом существует критическая масса людей, которые способны объединиться и кардинально изменить ситуацию?
— Что касается критической массы таких людей, то, на мой взгляд, она существует. Но она размыта, рассеяна, и объединить их трудно, в том числе и потому что власть, как мне кажется, сегодня этого не хочет допустить в силу своей собственной слабости и несостоятельности, как бы это вызывающе ни звучало.
— В 2003 году вы написали стихи «Я верю вам пока, Владимир Путин». Там были такие строки, обращенные к Путину: «Но я прошу, не упустите миг // Пока Вам верят здесь, Владимир Путин». Судя по вашей сегодняшней общественно-политической деятельности, вы считаете, что этот свой «миг» Путин упустил. На ваш взгляд, когда, как и почему это произошло?
— Да, такие строки я действительно написал тогда. В том числе и потому, что в Путина тогда поверили многие представители старшего поколения, например, моя мать. Но обратите внимание на слова «Пока вам верят здесь..». На сегодня, на мой взгляд, Путин свой миг упустил, и окончательно это случилось в 2008 году, когда закончился его второй президентский срок. И он не ушел, и отодвинул тем самым реализацию назревших и глобальных реформ по демократизации всей политической системы. Вместо этого началось политическое лавирование, которое привело нас к сегодняшнему положению вещей и выводит людей на Болотную площадь.
— С чем и с кем вы связываете надежды на перемены к лучшему?
— С самим ходом истории. Оглянитесь на происходящее в мире. Люди уже не хотят жить по старинке в просвещенный век коммуникаций, Интернета. Люди смотрят вперед и определяют для себя будущее. Свое будущее и своих детей. Я ставлю на молодежь, которая понимает, чувствует, знает, что если не изменится главное во взаимоотношениях власти и общества, где приоритетной должна стать фигура обычного гражданина и его права, то достойного места в жизни у нее, молодежи, не будет. Я ставлю на средний класс, который всего добился своим трудом и талантом. К нему я, кстати, отношу и рабочих, связанных с современным, высокотехнологичным производством. И наконец, я ставлю на нас, ныне уже пожилых людей, тех, кто сформировал свое сознание, достоинство, самоуважение в советское время, привык считать свою страну великой и достойной державой и не захочет от такой мировоззренческой установки отказываться. Все эти люди будут биться за достойную жизнь своих детей и внуков.
WPBuild.Ru