«Макбет»: Новосибирск–Париж

Четыре дня в декабре Новосибирск был центром оперной жизни, причем не только российской, но и европейской. Причина — премьера оперы Джузеппе Верди «Макбет» на сцене Новосибирского оперного театра. Событие это без преувеличения уникально и является прецедентом для российского театрального процесса: постановку совместно осуществили НГАТОиБ и Парижская национальная опера.

Уникальность проекта заключается в копродукции с театром такого уровня. У российских оперных театров были совместные гастрольные проекты; естественно, в репертуаре есть арендованные на западе спектакли; но настоящей совместной постановки с одним из лучших театров мира нет ни у Большого театра, ни у Мариинского. Уникальность «Макбета» и в том, что спектакль сначала будет показан четыре раза в Новосибирске на сцене «Сибирского Колизея» (19, 21, 23 и 24 декабря), и лишь в апреле следующего года состоится 12 показов на сцене Opera Bastille, причем первые десять вечеров опера пройдет с международным составом звезд, а последние два — с составом новосибирским. Жесткие декорации готовила французская сторона, костюмы — новосибирская. Творческий состав постановочной группы — российский. В истории постановки парижско-новосибирского «Макбета» (а она началась два года назад) сошлись, что называется, звезды: в нем заняты фигуры первого ряда в российском и европейском оперном театре.

Ключевая фигура — интендант Парижской оперы Жерар Мортье, возглавлявший театр на протяжении последних четырех лет, а до этого 10 лет занимавший пост директора Зальцбургского театрального фестиваля. Именно при нем фестиваль стал главным оперным форумом Европы и мира; именно Мортье начал приглашать на постановки самых прогрессивных постановщиков и знаменитых дирижеров.
Директор Новосибирского оперного театра Борис Мездрич не менее известен в российском театральном мире; специалисты называют его лучшим театральным менеджером. В 2001 году он возглавил НГАТОиБ, и за эти годы театр регулярно выпускает спектакли, которые становятся событием российского масштаба. При Мездриче «Сибирский Колизей» не на словах, а на деле вошел в «большую тройку» — например, оперы «Жизнь с идиотом» и «Аида» получали национальную премию «Золотая маска», опережая в премиальном соревновании столичные театры.

Главный дирижер НГАТОиБ Теодор Курентзис — самая харизматичная фигура российской музыки. Его гениальность, кажется, не подвергают сомнению даже недоброжелатели. В 2004 году он дирижировал «Аидой» в Новосибирском оперном, после чего занял пост главного дирижера театра. С новосибирскими музыкантами, оркестром и хором он регулярно и успешно выступает в Москве и на европейских фестивалях, сотрудничает с известными столичными коллективами, европейскими исполнителями. Каждый проект с его участием вызывает ажиотаж у меломанов. В прошлом году он дирижировал в Парижской опере «Доном Карлосом» Верди, покорив парижских поклонников оперы.

Наконец, Дмитрий Черняков — на сегодняшний день самый известный российский оперный режиссер, несмотря на сравнительную молодость. Его дебют как оперного режиссера состоялся как раз в НГАТОиБ десять лет назад — это была постановка современной оперы «Молодой Давид». С тех пор карьера Чернякова напоминает вертикальный взлет: его спектакли в Мариинском и Большом театрах каждый раз вызывают ожесточенные споры публики, заставляя ее разделяться на два лагеря. Во всех своих спектаклях он выступает и как художник; его сценография всегда несет смысл не меньший, чем режиссура, а от оперных певцов он требует актерского мастерства, как от артистов драмы.

Стремясь сделать оперу современным искусством, Черняков не пытается эпатировать публику, но ищет ответы в самой музыке. Практически каждый его спектакль обречен на скандал — так, «Евгений Онегин» в Большом театре два года назад вызвал бурю негодования ревнителей традиционного исторического подхода.

Черняков в последние годы работает в Европе. В Берлине и Мюнхене он поставил четыре оперы русских композиторов, каждую из которых можно назвать неординарным событием. А черняковским «Евгением Онегиным» открывался нынешний сезон Парижской оперы.

Собственно история новосибирско-парижского «Макбета» началась с того, что Жерар Мортье решил пригласить в свой театр Чернякова после того, как увидел «Евгения Онегина». Он знал о российских и европейских постановках Чернякова и понял, что на европейском небосклоне зажглась сверхновая звезда. Мортье так впечатлился «Онегиным», что даже поссорился с Галиной Вишневской, которая, по его словам, в спектакле ничего не поняла. К тому времени он уже знал Теодора Курентзиса, и потому кандидатура дирижера была очевидна, тем более что Курентзис с Черняковым вместе делали уже ставшую легендарной «Аиду». В Москве Мортье познакомился с Борисом Мездричем, и тогда возникла идея совместного проекта — тем более что габариты сцены обоих театров практически одинаковы. По словам Мортье, эта совместная постановка для него — политический шаг. Если вдуматься, то факт невероятный: Парижская опера работает не с Большим или с Мариинкой, а с сибирским театром!

Что ждало зрителя на премьере — держалось в секрете до самого последнего дня, лишь изредка в прессу просачивались обрывки слухов. Жерар Мортье уверял, что Черняков нашел для спектакля потрясающе простое, элегантное и убедительное решение. В одном из интервью Черняков чуть приоткрыл карты: «Макбет» — это злодейство, которое требует подробного разбора, выяснения обстоятельств. Почему так получилось? Почему он так несчастен? Почему мы сострадаем не убитому Дункану, а убийце?» Иначе, по словам Чернякова, не стоит и рассказывать эту историю.

Как бы то ни было, очевидно, что Черняков и Курентзис смогли удивить «Макбетом» даже самых опытных и искушенных ценителей оперы в Новосибирске. Впереди — Париж.