Виталий Третьяков: «Приоритетом для россии является формирование союза»

    Актуальная тема — политика

    Накануне будущих президентских выборов озвучивается много предположений относительно развития событий в России после 2 марта. О возможных приоритетах нового президента корреспонденту «СУ» АНАСТАСИИ БЕЛЕНКОВОЙ рассказал главный редактор журнала «Политический класс» и еженедельника «Московские новости», ведущий телепрограммы «Что делать?» ВИТАЛИЙ ТРЕТЬЯКОВ.

    В эпоху брежневского застоя нынешнее поколение российской элиты еще носило пионерские галстуки. Теперь воспоминания детства сильно приукрашивают в их глазах образ советской империи

    — Виталий Товиевич, как вы считаете, проблемы современной России статичны и возможно ли их «чудесным образом» преодолеть в будущем?

    — Я рассматриваю нынешнее время как короткий миг нашего переходного периода, в котором сейчас находится Россия, а не как период его завершения. И я уверен, что те негативные черты, которые есть в жизни страны сегодня, постепенно уйдут и ситуация изменится.

    Транзит не закончен ни в экономике, ни в политике. Все, что сложилось на сегодняшний момент, еще далеко от того, что будет в нашей стране 15–30 лет спустя. Однако о будущем существует масса самых разных предположений: некоторые из них абсурдные и бредовые, некоторые очень стройные и логичные, но похожие на «капитализм с человеческим лицом».

    Я считаю, что очень трудно понять, где существует такой капитализм и как эта модель будет реализована в России. Порой называются страны типа Швеции. Но Швеция — маленькая моноэтничная страна, и смешно думать, что в России когда-нибудь будет построено что-то подобное. У нас в рамках одного государства, но в разных субъектах Федерации существуют разные политические режимы: от восточных полудеспотий до вполне демократического правления. Поэтому у меня есть большие сомнения, что все эти логично излагаемые красивые утопии будут реализованы. Причем нужно заметить, что и Владимир Путин кроме общих описаний того, что нужно в целом, не дает никаких деталей будущего. И не потому что он прагматик и считает, что национальная идея должна родиться сама и ее не нужно формулировать, а потому что, я думаю, его представления на сей счет довольно смутные. Как, впрочем, и мои.

    — Если отойти от объемных моделей, а сказать о среднесрочных задачах — в чем они будут выражаться для будущего президента?

    — Есть ряд направлений, которые могли бы быть в повестке дня нового президента. Эффективность той системы, которую Россия получила на выборах 2 декабря и которую получит на выборах 2 марта, заключается в том, что продолжена преемственность успешности. В первую очередь та сплоченная команда, которая нормально работала восемь лет с нынешним президентом, должна завершить начатые изменения и довести страну до некой точки невозвращения. Успешная команда должна доработать как минимум 12–20 лет.

    Бесспорно, для России внешнеполитическим и внутриполитическим приоритетом является формирование союза. Причем до масштабов, включающих в него традиционно находившиеся в поле влияния России государства. Фактически должен быть создан новый российский союз, третий по счету после Российской империи и Советского Союза. В общеевропейской истории это будет тоже третий союз (Советский Союз, Евросоюз).

    Еще один момент повестки дня будущего президента, актуальный для всех регионов, — это проблемы социальной справедливости. В такой богатой стране, где у населения очень сильно развито чувство социальной справедливости, гигантское разделение между самыми богатыми и крайне бедными, которое наблюдается сейчас, долго продолжаться не может. Рано или поздно это рухнет, возможно, вследствие народного восстания.

    Пока не знают, как решить эту проблему. Единственное, что делается, — за счет больших нефтяных денег снижается бедность. Но фундаментального радикального решения не происходит. А Россия, как известно, страна крайностей, и по закону циклов мы опять вернемся к уравнительному социализму. Может быть, в какой-то иной форме, но население заставит это сделать. Так что нужно найти оптимальную модель, в том числе и в рамках каждого региона, нельзя не учесть и межрегиональные различия.

    — Виталий Товиевич, а что можно сказать о региональной политике?

    — Будущему президенту нужно продолжать деятельность по решению очень важной проблемы российской бюрократии и управления российским обществом. Владимир Путин начал ее решать путем рассредоточения столичных функций. Он хочет создать четыре столицы: Москва, Питер, Сочи и Владивосток, чтобы скрепить нашу гигантскую страну дополнительными связями. Это будут узлы связи, финансовые центры, места принятия политических решений.

    Кроме этого я считаю, что при новом президенте нужно сделать выбор: оставить ли систему назначения губернаторов или ввести выборную. Очень важно, чтобы губернатор не находился на своем посту бесконечно. Ротация нужна не для того, чтобы отсеивать неэффективных губернаторов, что президент может делать и сам, а для того, чтобы автоматически минимизировалась коррупционная составляющая губернаторской власти. Нам нужен закон, ограничивающий губернаторский срок, причем для регионов это очень важная проблема, которая воспринимается с разной остротой и важностью в Татарстане, в Новосибирской области, в Москве и других регионах.

    Ну а если тот или иной губернатор ставит планы дольше срока, в течение которого он надеется руководить регионом, он должен учитывать, что главный успех его территории состоит в положительных показателях демографической ситуации. Когда у тебя растет население, то с каждым рожденным ребенком твоя значимость повышается. Такие вопросы стали возникать, это очень хорошо понял Дмитрий Медведев, это должны понимать и губернаторы.

    Кроме того, губернаторам очень важно взвесить ценности, присущие их территориям, чтобы понять, что конкретно нужно развивать. В регионы, где в гораздо большем количестве, чем на других территориях, есть комплекс природных богатств — вода, грибы, ягоды, лес, рыба, — я считаю, бессмысленно и преступно переносить производство. Сейчас много говорится об инновациях, но пока еще нет ничего настолько инновационного, чтобы это так или иначе не портило окружающую среду.

    Ценность природных богатств через определенное время изменится, изменится и ценность территорий. Например, в Средней Азии через 20 лет ключевыми станут две небольшие республики: Киргизия и Таджикистан, потому что там расположены ледники, чистая питьевая вода, которая приобретает все большую ценность. В Сибири есть Байкал и полноводные реки.

    Зачем строить очередной нефтеперерабатывающий завод, если через 50 лет бутылка чистой воды будет стоить дороже бутылки бензина? Развивая добычу этой чистой воды, через несколько лет ты будешь таким же богатым, как арабские шейхи.

    Если местная региональная элита сможет объяснить Кремлю, что их регион ценен какими-то определенными вещами, обосновать то, что ему не нужны предприятия, но нужны средства на другое, он это получит.

    Руководители страны — умные люди, им просто нужно объяснить и доказать. И тогда помимо тропинки ты найдешь содержательные аргументы, которые принесут благо всему твоему региону. Но если, например, из Новосибирска приезжает один представитель власти и просит помощи построить завод, а вслед приезжает другой и просит построить что-то другое, то, естественно, при такой разноголосице Центр помогать не будет. Тут нужны консолидированные действия минимально коррумпированной местной элиты. А дальше — дело техники: эксперты, социологические исследования, сравнение с другими регионами, и если ты предлагаешь Центру нечто эксклюзивное, рано или поздно ты получишь поддержку.

    ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ