Развитие научного потенциала в регионе привело к формированию целой прослойки бизнес-проектов, потребности в финансировании которых перестал удовлетворять действующий в Новосибирске Фонд венчурных инвестиций. Практическое применение некоторых из фундаментальных исследований в самых разных областях науки предполагает не просто увеличение бюджетных вливаний, но и принципиально новый подход в их коммерциализации. Для поддержки «морально и финансово выросших» предприятий было принято решение о создании второго венчурного Фонда. «КС» выяснил, в чем заключаются принципиальные отличия нового Фонда от ныне действующего, какие задачи стоят перед проектом и с какими трудностями в рамках венчурного инвестирования «по-новосибирски» предстоит столкнуться инноваторам.
Проект нового Фонда предполагает объединение усилий правительства Новосибирской области, ОАО «РОСНАНО» и крупной инвестиционной компании по финансированию инновационных проектов Nanostart AG (Германия). На территории области уже функционирует подобный фонд, образованный в декабре 2008 года, с общим бюджетом 400 млн руб. Структура активов Фонда: 25% — средства федерального бюджета, 25% — средства бюджета региона и 50% — вложения частных инвесторов. Управляющая компания действующего Фонда была выбрана на конкурсной основе, ею стала российская «Ай-Мэн Кэпитал». С 2008 года из 35 поданных заявок на реализацию инновационных проектов профинансировано четыре, два находятся на этапе согласования с наблюдательным советом управляющей компании.
К особенностям формирования нового фонда можно отнести наличие бюджета в 1,5 млрд руб. (300 млн приходится на долю Новосибирской области, 450 млн готово вложить со своей стороны «РОСНАНО» и 750 млн — привлеченные средства), а также присутствие зарубежной управляющей компании Nanostart AG. Кроме того, условия инвестирования одобренных проектов предполагают финансирование до 250 млн рублей, в то время как существующий фонд имел ограничения — не более 60 млн руб.
Венчурный фонд — инвестиционная компания, работающая исключительно с инновационными предприятиями и старт-апами. Венчурные фонды осуществляют инвестиции в ценные бумаги или предприятия с высокой или относительно высокой степенью риска в ожидании чрезвычайно высокой прибыли. Вложения осуществляются в сфере новейших научных разработок, высоких технологий. Как правило, 70 – 80% проектов не приносят отдачи, но прибыль от оставшихся 20 – 30% окупает все убытки. На территории Сибирского федерального округа функционируют четыре региональных фонда: в Новосибирской, Томской, Тюменской областях и Красноярском крае.
Условия захода крупного иностранного инвестора в сотрудничестве с российской компанией «РОСНАНО» и Фондом содействия развитию венчурных инвестиций Новосибирской области пока никак не комментируют в самом Фонде, ссылаясь на преждевременность обнародования полной информации. Исполнительный директор действующего Фонда Борис Ивлев подтвердил «КС», что проект находится на этапе согласования с основными участниками и правительством области, обозначив сроки окончательного утверждения — до середины сентября 2011 года. А значит, у представителей бизнес-среды, в основании которой заложена немалая научная компонента, есть время для того чтобы окончательно сформировать мнение о том, насколько новый венчурный проект поможет решить поставленные ими бизнес-задачи и оценить трудности, с которыми предстоит столкнуться на этапе реализации венчурного инвестирования.
Об этих трудностях, которые сопровождают любой высокорискованный проект, говорят сегодня в инновационных компаниях, уже прибегнувших к венчурному финансированию. Так, почти все опрошенные «КС» инноваторы, с одной стороны, видят в подобном инвестировании единственный шанс получения финансовой помощи на развитие бизнеса и внедрения результатов научных изысканий в промышленность, которая, как известно, не всегда в состоянии «переварить» появившийся на рынке высокорискованный продукт. С другой стороны, инноваторами отмечается крайняя непрозрачность схем их участия в создании совместного с инвесторами предприятия.
Большему бизнесу — большие деньги
По словам заместителя директора по инновационной деятельности новосибирской компании «ИмДи» Ольги Красниковой, потребность в создании фонда с большими финансовыми возможностями в реализации научных бизнес-проектов действительно назрела: «Я не вижу альтернативы, — заявляет представитель новосибирской фирмы-инноватора в сфере производства белковых иммуночипов, применяемых в диагностике различных инфекционных заболеваний, — это единственный инструмент, с помощью которого становится возможным получение бюджетных ресурсов на всех этапах развития научного бизнеса. Дело в том, что разные фонды (будь то общероссийские или региональные) помогают решать разные задачи».
Речь идет о реализации инновационных проектов через различные венчурные образования в зависимости от технологической направленности, востребованности, научной проработанности, в конце концов бюджетов, необходимых для реализации того или иного проекта.
В России существует несколько Фондов, различных по условиям предоставления финансовой поддержки, а также объемам финансирования. Так, российский Фонд содействия развитию малых форм предприятий, также известный как Фонд Бортника, помогает решать задачи, связанные с нехваткой финансирования НИОКР на первоначальном этапе инновационного бизнеса, созданием промышленных и лабораторных образцов. Получить финансовую помощь, так называемое «посевное финансирование», здесь реальнее, чем в других образованиях. Кроме того, условия сотрудничества не предполагают выплаты процентов за пользование денежными ресурсами — это своего рода безвозмездная помощь науке. Однако отчет о проделанной в ходе реализации проекта работе перед менеджментом Фонда все равно держать придется. К финансированию принимаются старт-аповские проекты и ограничившиеся стадией промышленного образца, с размером финансирования до 15 млн руб.
Получив промышленный образец, инноваторы стремятся внедрить разработку в мелкосерийное производство и нарастить объемы. Здесь полезным может оказаться сотрудничество с новосибирским Фондом венчурных инвестиций с возможностями финансирования проектов до 60 млн руб. Однако разработчикам не стоит забывать, что по мере увеличения бюджета проектов, принятых к реализации, возрастают и требования по возврату вложенных Фондом средств и выполнению объемов продаж нового продукта, предъявляемых к соискателям.
Когда инновационный бизнес вырастает до масштабов крупносерийного производства, становится необходима поддержка Фонда с большим финансовым потенциалом. Именно для этих целей и создается сегодня новый фонд, устанавливающий нижнюю и верхнюю границу финансирования — от 50 до 250 млн руб. В обмен на инвестиционные вливания менеджмент управляющей компании становится единственным органом контроля за выполнением показателей по производству, продажам, обороту продукции, заявленных бизнес-планом.
Следующим этапом в развитии бизнеса инноваций в России, как нетрудно предположить, должно стать сотрудничество с ОАО «РОСНАНО», для которого интересными являются проекты с бюджетом не менее 250 млн руб. И по-прежнему по мере увеличения размера необходимых инвестиций под развитие бизнеса получить их становится все сложнее.
Именно поэтому профинансированные Фондом Бортника проекты исчисляются общим количеством свыше 8200, в то время как в «РОСНАНО» одобрено к финансированию лишь несколько десятков.
Конфликт интересов и возможностей
Борис Ивлев, выступивший одним из инициаторов создания второго венчурного фонда, замечает, что «в Новосибирской области есть порядка десяти проектов, бюджеты которых для реализации должны составить от 30 до 500 млн рублей, именно эти проекты нужно сегодня реализовывать, в том числе потому, что они нацелены на перспективное международное сотрудничество». Между тем напомним, что только четыре инновационных проекта были профинансированы. В чем причина низкой степени вовлеченности денежных ресурсов Фонда в развитие сибирского инновационного бизнеса?
Отметим наличие двух версий, крайне противоречивых в зависимости от того, позиция инвестора или инноватора лежит в основе. В самом Фонде низкий процент принятых к финансированию бизнес-планов объясняют несоответствием соискателей основным требованиям. «Для венчурного инвестирования необходимо, чтобы бизнес предполагал возможность освоения инновационной продукции в том объеме, который в конечном итоге принесет прибыль инвестору». Именно поэтому проекты, бюджеты которых менее установленных Фондом, не рассматриваются. Кроме того, в управляющей компании выделяют ряд критериев для оценки обоснованности вложений:
Ориентация бизнеса на высокие технологии;
Наличие собственно инновации, с защищенными правами собственности или патентоспособной в рамках развития проекта;
Наличие квалифицированной и активной команды;
Наличие процессов слияний и поглощений в отрасли, к которой относится рассматриваемый проект;
Востребованность продукта на рынке, четкое понимание командой проекта, кто является потенциальными клиентами;
Перспективы рынка: значительный объем — сотни миллионов долларов, высокие темпы роста;
Возможность внедрения (коммерциализации) и организации производства продукта в сроки, не превышающие 2 года с момента начала инвестиций;
Предполагаемая доходность проекта — не ниже 35% годовых, возможность реализации проекта и «выхода» из него в течение срока деятельности Фонда.
Не все научные разработки отвечают перечисленным пунктам требований управляющей компании, в результате чего возникает дефицит готовых к венчурному инвестированию проектов — такова позиция инвесторов.
В предпринимательской среде заявляют о низком спросе на венчурные инвестиции уже со стороны самих инноваторов. Последние склонны видеть в подобном сотрудничестве опасность потери собственного бизнеса. Причина — непрозрачность этапа структурирования сделки долевого участия между инвестором и разработчиком. Руководитель томской инновационной компании «Спарк» Анатолий Мамаев отмечает, «что венчурное инвестирование сегодня начинается с нескольких сотен страниц печатного текста, а именно соглашение участников и инвестиционный договор, где прописаны все условия инвестирования со стороны управляющей компании, в том числе порядок контроля за финансами и доля участия в бизнесе. Даже опытные юристы не всегда способны оценить такой документ и обнаружить в нем все «подводные камни», что уж говорить о научных сотрудниках».
Руководитель компании «СТЗП» (резидент технопарка новосибирского академпарка), занимающейся коммерционализацией инновационного продукта, Владимир Ульяницкий объясняет, почему типовые договоры венчурного инвестирования существующих в России Фондов не устраивают многих инноваторов: «В Европе договоры сотрудничества, где прописаны требования по выполнению плана, сроки, условия предоставления финансирования, умещаются на 7 – 10 страницах. При этом все предельно понятно и прозрачно для бизнеса, никаких скрытых уловок при заходе и выходе инвестора из него. В российской действительности необходимо пройти десятки инстанций, оценить и подписать сотни страниц договора и приложений только лишь для того, чтобы проект был принят к реализации. До сих пор четко не определена сама процедура выхода инвестора из бизнеса, а права разработчиков на результаты инновационной деятельности не защищены». Как следствие, сибирские инноваторы предпочитают использовать пусть небольшие, но свои финансовые вложения и заниматься поиском инвесторов напрямую, нежели попадать в «крепкие объятия» венчурных фондов.
Момент выхода
О сложности оценки сотрудничества с Фондом, в частности, связанной с выходом инвестора из бизнеса в момент достижения определенного уровня капитализации, говорит и Ольга Красникова из «ИмДи». Схемы сотрудничества с венчурными фондами — классические: разработчик отдает свою долю в бизнесе инвестору в обмен на деньги под развитие и обязуется обеспечивать объемы производства, продаж и рентабельность самого проекта. Все показатели закладываются в бизнес-план, управляющая компания в этой цепочке выступает органом контроля за их выполнением. Предполагается, что в заложенный для реализации проекта 3,5 – 5-летний срок, либо разработчик становится достаточно финансово независимым, чтобы выкупить акции инвестора, либо бизнес становится привлекательным для консолидации или поглощения другими игроками, что облегчает возможность выхода фондов из проектов и гарантирует максимизацию прибыли УК. Все это становится возможным благодаря тому, что конечная стоимость пакета акций покидающих бизнес инвесторов гораздо выше той, которая заложена на начальном этапе реализации.
Однако, по словам Ольги Красниковой, сегодня никак не регламентирована процедура выхода инвестора из бизнеса, что вызывает серьезные опасения разработчиков по поводу дальнейших перспектив их участия в проектах. «В свое время подобная непрозрачность схем привела к тому, что наша компания была готова отказаться от сотрудничества, — сообщает госпожа Красникова, — но в ходе переговоров этот момент был урегулирован. Хотя до сих пор не вполне понятно, что будет с нашим бизнесом после того, как проект будет реализован, и как в этом случае мы сможем вернуть свои 30% акций».
Представитель инновационной компании «Баскей» Сергей Горбовой, отмечая, что в некоторых случаях без венчурных инвестиций развитие бизнеса становится крайне затруднительным, так же, как и коллеги по инновационному цеху, хотел бы, чтобы сложности, связанные с выходом инвестора из бизнеса, преодолевались не путем изматывающих переговоров, но были сняты еще на этапе подписания инвестиционного договора.
В свою очередь, в Фонде корреспондента «КС» заверили, что «процедура выхода инвестора из бизнеса прозрачна и предусматривает несколько способов, а именно продажу акций другим инвесторам, менеджерам компании, а также через механизм публичных торгов на IPO». Впрочем, комментировать регламент «выхода» инвестора из бизнеса в Фонде не стали, сославшись на индивидуальность каждого конкретного случая и на конфиденциальность подобной информации.
Кадровый вопрос
Еще одну проблему в рамках сотрудничества инноваторов с Фондом венчурных инвестиций в предпринимательской инновационной среде сегодня видят в отсутствии должного опыта у кадров и квалификации команды, реализующих коммерционализацию продуктов. На сегодняшний день в научной среде отсутствует целая прослойка специалистов, без которых ни одна, даже самая уникальная, идея не получит развития. «Сегодня есть понимание, но нет навыков по целому ряду новых прикладных процессов: сертификация, стандартизация производства, контроль качества, аттестация производственных мест, организация ГОСТов, искусство продаж», — подчеркивает томский инноватор Анатолий Мамаев.
В венчурных образованиях, подобных тому, который планируется создавать в Новосибирске, совместно с правительствами регионов, должны способствовать не просто инвестированию бизнес-процессов, но также обучению управленческих кадров на местах, содействию формированию кадровой основы инновационной индустрии и участию в формировании количественных и качественных параметров потребностей в соответствующих специалистах. Именно помощи в организации некоего «кадрового ликбеза»: междисциплинарного обучения, подготовки и переподготовки специалистов, необходимых для всех стадий инновационного процесса, ждет от высокорискованных инвесторов каждая из компаний-инноваторов, функционирующая на территории Сибири.
Впрочем, идеи продвижения образовательных процессов предусмотрены пока что только «на бумаге», а точнее, в стратегиях деятельности компаний масштабов «РОСНАНО». В венчурных фондах и управляющих компаниях финансировать проекты по подготовке специалистов, необходимых для достижения целей проектов в сфере инновационных технологий, пока не торопятся, предлагая решать «кадровые вопросы» своими силами.
В свою очередь, большинство ученых и разработчиков Новосибирска по-прежнему не доверяют венчурным фондам и, боясь при этом растерять сумму научных знаний и потенциала уникальных разработок, «век» которых, как известно, не долог, предпочитают решать проблемы нехватки финансирования своими силами или прибегая к кредитным ресурсам. Лишь немногие из них закрывают глаза на риски, связанные с венчурным инвестированием, называя подобные сложности в организации бизнес-процессов неизбежными трудностями роста.
Очевидно, что пока эти «трудности роста» российской науки не начнут преодолеваться совместными усилиями всех участников инновационного бизнеса, количество реализуемых проектов будет по-прежнему исчисляться не тысячами, а лишь десятками.
WPBuild.Ru