Фестиваль «Классика», отзвучавший в Новосибирской филармонии, агитирует за традиционные ценности. Интрига исторического момента в том, что ценности остаются, а традиции меняются.
«Классика» санкционного, тревожно-валютного года напирает на новый опыт. Действительно, любовь вечна, важно попробовать разные позиции. Вивальди на итальянском баяне? Как знать, может, это самые страстные «Времена года»! Бах на рогах? Кроме «Шуток», есть и более радикальные сочетания! Музыка из консольных игр в академической подаче? Виртуальность реальнее повседневности растерявшегося современного человека.
Организаторы, кстати, трактуют понятие «классика» весьма широко. «Это не только стиль XVIII века, но и любая музыка, ставшая образцом, вершиной, — признается художественный руководитель Новосибирской филармонии Владимир Калужский. — Например, сочинения Шнитке — это безусловная классика XX века, а музыка японских компьютерных игр — это возможная классика будущего».
Поиск актуальности приближает фестиваль к своему прародителю — «Классике и современности». Была уже такая универсальная концертная палитра у симфонического оркестра еще при жизни Арнольда Каца. Но формально нынешняя «Классика» самостийная. Она явилась Новосибирску как подарок к юбилею филармонии в 2012 году.
В тот раз главную суперзвезду, Вадима Репина, оставили на сладкое — он солировал в заключительном концерте. В 2014-м, видимо, чтобы сразу задать подобающую тональность, решили начать с российского камертона, альтового абсолюта Юрия Башмета и его камерного ансамбля «Солисты Москвы».
Затаившийся альт, крадущийся Брух
Играли трогательное: серенаду Ми мажор Дворжака да романс Фа мажор Бруха, но как-то нервно. Москвичам удалось победить акустическое сопротивление большого зала им. Арнольда Каца, их подвела собственная аппаратура. Прямо во время исполнения романса у любимого инструмента маэстро — альта, выполненного в 1758 году мастером Паоло Тесторе, — поехал строй. Видимо, что-то стряслось с подставкой под струны. Юрий Абрамович спешно передал реликвию под покровительство альтиста с последнего пульта, а сам схватил инструмент, предложенный на замену. Брух взвился прямолинейнее и пронзительнее. Устранить поломку удалось только к концу пьесы. Башмет получил назад свой инструмент, а публика — глубокий, исторический звук.
Анданте кантабиле и «Воспоминание о Флоренции» Чайковского во второй части концерта звучали свежее и ярче, общая нервозность тоже куда-то улетучилась. Любовь к высокому гостю накрыла зал. На бис играли «Польку» Шнитке.
Профессионалы на рогах
Эту же польку в качестве бонуса вполне мог выбрать и Российский роговой оркестр. Но предпочел «Шутку» Баха. Вообще, загодя, до выступления оркестра под управлением Сергея Поляничко трудно было даже представить, искусство какого масштаба готовы предъявить гости из Питера. Традиция, кажется, давно почила в бозе. Представлялась охота, с шиком организованная для вельмож. Бах в ожиданиях не громыхал. Но первые же звуки концерта установили в зале невесомость. Музыканты прибавили к филигранной технике православную строгость и смирение. И очарованные зрители тут же поверили, что не экзотики ради роговые оркестры содержали при дворе — это был полноценный академический мейнстрим.
История егерского музыкального движения трогательная. Выстроить звучания простых охотничьих рогов по полутонам и собрать полноценный оркестр придумал Семен Нарышкин — с маленькой помощью европейских друзей. И вскоре два роговых оркестра были организованы при дворе императрицы Елизаветы Петровны, ее примеру последовали многие представители знати. С тех пор роговые коллективы стали обязательными участниками государственных церемоний, дипломатических приемов, придворных балов, царской охоты и народных гуляний. Ровно до того момента, как в моду вошли европейские духовые и симфонические оркестры.
За следующие полторы сотни лет традицию несколько раз пробовали возродить, но убедительнее всего это получилось у Сергея Поляничко. В составе его коллектива 20 музыкантов, все выпускники питерской консерватории. У них на вооружении 74 уникальных по звучанию инструмента, изготовленных петербургским мастером Владимиром Головешко. А в активе 60 произведений. Не так много! Но давайте мыслить с оглядкой на технологию исполнения. Участник оркестра может издать только одну ноту на одном инструменте. Вот и представьте: у каждого в руках от трех до пяти рогов. Важно спаять ноту с нотой. Это как если бы мы с вами разобрали клавиатуру рояля: вам досталась пара клавиш, мне три, остальные раздали еще двум десяткам знакомых. Мало условиться, что каждый вовремя издаст свой звук, нужны месяцы тренировок, чтобы это получилось плавно! Ведь подчас музыканты должны уложиться в сотые доли секунды. Такая филигранная работа требуется в увертюре Россини «Вильгельм Телль» или в той же «Шутке» Баха.
Виртуозные пьесы учат не меньше года! Иначе получится «кто в лес, кто по дрова». Кстати, «в лес» — вполне оправданно. Ведь жанр вырос из охотничьих сигналов. Поляничко на свой страх и риск обогащает звучание, включая в репертуар произведения композиторов, живших уже после того, как традиция исполнения роговой музыки практически сошла на нет.
Вы скажете: «Ну и зачем такие мучения? Почему скрипичный концерт не сыграть на скрипках?». Отчасти вопрос резонный. Рог — не альтернатива, а неожиданный контрапункт. Звучание рогов пробирает, поражает глубиной и чистотой звука. Так что мы имеем дело не просто с музыкой — немного и с терапией тоже. По сути, слушатели внимают живому органу, в каждой трубке которого чувствуется дыхание профессионала.
Отдельной строчкой хочется отметить участие в программе камерного хора под руководством Игоря Юдина — его певцы преобразили большой зал филармонии в церковь. С такой надстройкой еще более естественно прозвучала премьера «Отче наш», написанная восемь лет назад Александром Гилевым. Когда тяжело заболела его жена, молитва казалась единственным спасением. Дирижировал автор.
Аккордеон: пол и возраст изменены
Уже танцевавший однажды на новосибирской сцене в обнимку со своим бандонеоном Ришар Гальяно на этот раз, казалось, приехал с религиозной миссией: одет строго, в руках пачка нот. От него всякого можно ждать, Ришар — музыкальный снаряд широкого действия. Успел прославить свой инструмент в джазе, выступая с Джо Завинулом и Мишелем Петруччиани, наследить в шансоне, пока делил сцену с Шарлем Азнавуром, заполучил титул лучшего интерпретатора Астора Пьяцоллы. Пришел черед Вивальди. Гальяно привез переложение «Времен года» для аккордеона и струнного оркестра.
На афише так и было написано: «для аккордеона с оркестром», а на картинке рядом красовался Ришар с… баяном. А ведь баянисты и аккордеонисты — народники и эстрадники — всегда населяли два противоборствующих лагеря! Оказалось, Гальяно решил эту войну: в подельники себе он взял «метиса», в котором течет кровь обоих инструментов. «Итальянский аккордеон» (с баянной клавиатурой) ему полвека назад подарила бабушка.
Мне кажется, аккордеон — самый «мимишный» инструмент, от его звука женщины млеют. «Ящичек с клавиатурой» наталкивает на мысли о Париже, где всегда любовь и хорошая погода под Эйфелевой башней. Но Ришар не циклится на сексуальности. Объясняет просто: это по-русски баян мужского рода, по-французски (la fisarmonica) — женского. Так что третий лишний — не зря от публики исполнители отгораживаются рампой.
Впрочем, во «Временах года» любви маэстро отмерил мало, зато поддал техники. Да и сам стоял истуканом, ноты переворачивал. Растянул меха разве только в «Шторме». Звучало здорово, смело, но… не хватало Парижа. Его «выстроили» только на бис.
И здесь уже, на привычных полях, Гальяно упивался собственными «Вальсом для Марго» и «Танго для Клода», парил в «Обливион» Астора Пьяцоллы, жил и готов был умереть на сцене.
По японским технологиям
Послушать музыку компьютерных игр пришли традиционные гости академического абонемента — «те, кому за». Геймеров и просто сведущих в квестах и баталиях в зале — единицы. Но дирижер Кеничи Симура раскачал и эту привередливую аудиторию. Еще бы, говорят, он главный сэнсэй по музыке для виртуальных реальностей. Еще один сюрприз — сладкие песни в исполнении кукольной Евгении Давидюк, также известной как Akiba Itsuki. Когда-то в родном Новосибирске она вела телепрограмму о новых технологиях, а теперь прописалась в Токио, озвучивая эпизодических персонажей в аниме — единственная русская среди коллег-сэйю.
Конечно, все эти менуэты из Dragon Quest и «Невоспетые войны» из Ace combat 5 не выдержат пока боя с лучшими классическими произведениями. Но время «Симфонических сюит» из Final fantasy неизбежно придет. Фестиваль «Классика», создавая многослойный мир разнокалиберной традиции, выпустил на волю сразу несколько опасных для чопорной филармонии эстрадных джиннов. Они оказались мирными, музыкальными. Пока.
WPBuild.Ru