«Уголь должен быть без крови»

По статистике российские шахты по добыче угля считаются одними из самых опасных в мире. Происшествия и трагедии случаются там регулярно. Новосибирской компанией НПФ «Гранч» была разработана комплексная система безопасности, предназначенная для использования в угледобывающих шахтах. Но разработка, позволяющая значительно снизить риск работы в шахте, не получила массового использования в России. О том, как предотвращать трагедии на горнопромышленных объектах, почему уникальные разработки российских ученых, опережающие весь мир, невыгодно финансировать, а также о том, по каким причинам шахтеры в России не хотят работать в условиях безопасности, корреспондент «КС» побеседовала с генеральным директором НПФ «Гранч» АЛЕКСАНДРОМ ГРАЧЕВЫМ.

Комплекс «Умная шахта», разработанный НПФ «Гранч», — это единая информационно-управляющая инфраструктура, предназначенная для мониторинга и управления любым технологическим оборудованием в шахте, обеспечения связи и сигнализации, наблюдения, оповещения и поиска людей, застигнутых аварией, а также включает в себя многофункциональную измерительную систему аэрогазового контроля. Система позволяет непрерывно наблюдать местоположение шахтера под землей с точностью до 20 метров. Передает шахтеру команды и сигналы голосовыми фразами, оповещает об опасности, измеряет газовую обстановку вокруг каждого шахтера, передает информацию о ней на пульт диспетчера, подсказывает человеку, находящемуся под землей, правильные действия в зависимости от ситуации.

— Как возникла идея создания комплекса «Умная шахта»?
— Мысль о разработке комплекса созревала постепенно. Получив заказ на изготовление системы «Умный дом» для Кемеровской области, который стал первым в мире домом, управляемым через Интернет, наша компания решила использовать полученный опыт применительно к горнопромышленным объектам. В 90-е годы мы разработали и начали производить первые модемы, которые являлись предшественниками DSL-модемов. Очень большими партиями продукция поставлялась в США, Таиланд, Малайзию, Эквадор, все страны СНГ и Европы. Сейчас такие модемы, конечно, не актуальны, но на сегодняшний день они продолжают оставаться самыми скоростными и «дальнобойными» при использовании под землей.

— Кто является вашими основными конкурентами на российском и мировом рынке?
— Наши ближайшие конкуренты — фирмы из Австралии. На российском рынке конкуренты тоже есть, но все они представители западных фирм. Технология, заложенная в комплексе «Умная шахта», находится сейчас на совершенно другом уровне развития, нежели у конкурентов. Могу говорить об этом точно, так как мы проходили этот этап развития системы. Фактически, чтобы выйти на мировой рынок и заявить о себе как о первооткрывателях технологии, у нас есть два года. Если у конкурентов из Австралии появится серьезное финансирование, то у нас есть только год.

—Вы утверждаете, что комплекс «Умная шахта» значительно повышает безопасность в шахте, за счет чего это осуществляется?
— Наша система постоянно знает местоположение человека в шахте с точностью до 20 метров. Конкуренты иногда отвечают на это, что они обнаруживают объект с точностью до одного метра, но это не так, потому что «обнаруживать» и «знать» — принципиально разные понятия. Альтернативные системы фиксируют прохождения контрольных точек, расстояние между которыми измеряются километрами, и что происходит с шахтером между ними, где он точно находится, им неведомо. В системе, разработанной нашими учеными, заложен принцип определения местоположения объекта и его траектории перемещения на всей протяженности шахты в любой ее точке.
Есть еще ряд фундаментальных отличий. Комплекс «Умная шахта» — единственная в мире система безопасности, которая не только поддерживает непрерывную связь с каждым подземным работником, но и в случае каких-то проблем может автоматически вывести шахтера на гору безопасным путем. Если шахтер не в состоянии выйти самостоятельно, его координаты мгновенно передаются аварийной команде. Все очаги опасности в шахте сканируются и анализируются, что дает возможность вывести каждого человека безопасным путем, ведь многие смерти шахтеров связаны с тем, что при попытке выбраться они попадают в облако угарного газа, вызванного пожаром, о близости которого им неизвестно. Все сообщения рабочим передаются человеческим голосом, это сделано специально, потому что в экстренных ситуациях некогда читать информацию или нажимать кнопки. Вся эта система «общения» с рабочим встроена в индивидуальный светильник на каске шахтера. Кроме того, там же установлен датчик газового анализа атмосферы. Шахтер в этом отношении выступает и как средство передвижения датчика вдоль шахты. Небольшая шахта протяженностью 30 км под землей содержит около 20 стационарных неподвижных датчиков, и в это же время в шахте работает от 200 до 400 человек, и соответственно, у каждого есть датчик, поэтому мы имеем как минимум в 10 раз больше датчиков сканирования газовой атмосферы, как неподвижных, так и перемещающихся. Таким образом, во всей шахте происходит беспрерывный масштабный сканирующий газовый анализ, шахта находится под постоянным контролем. Более того, информация о появлении метана или о других проблемах в шахте автоматически рассылается всем руководителям шахты и отправляется в головной офис, что гарантирует в случае необходимости принятие соответствующих мер.

— Как сами шахтеры относятся к нововведениям на шахтах?
— Большинство шахтеров все-таки соблюдают технику безопасности, но, по мнению некоторых, система мешает работать. Голосовые сообщения об опасности обязывают покидать шахту, соответственно, производительность труда несколько снижается, и зарплата шахтера тоже. Это и приводит к тому, что работники пытаются обмануть систему или даже вывести ее из строя. Всегда находятся люди, которые готовы работать на предельной концентрации и считают, что смерть — это то, что бывает с другими. К примеру, в Австралии такого нет, рабочие четко следуют указаниям. И дело не только в менталитете, но и в проблемах нашего законодательства. В нашей стране если человек погиб в шахте, его семье выплатят компенсацию, независимо от того, произошло это по его вине, или нет. А за границей по-другому, более того, если по вине рабочего в шахте произошел какой-либо инцидент, который принес убытки компании, его семья будет расплачиваться за это нарушение.

— Сейчас на каких объектах установлены комплексы «Умная шахта»?
— Наш основной стратегический партнер на сегодняшний день — Сибирская угольная энергетическая компания (СУЭК). На двух шахтах этой компании уже установлена система и еще на двух будет запущена в ближайшее время. Также различными модификациями системы «Умная шахта» снабжены 20 угольных шахт Кузбасса.

— Если разработка настолько уникальна и позволяет значительно снизить риск работы на шахте, то какие есть преграды для более массового использования вашей продукции в России?
— Чтобы выпускать и устанавливать эти системы более массово, нужно наладить постоянное производство, чтобы наладить производство, нужно финансирование. У нашей компании таких денег нет. Банки настроены на кредитование только тех проектов, которые будут приносить прибыль в краткосрочной перспективе, наш проект, как и любое наукоемкое производство, рассчитан на прибыль в отдаленной, по меркам банков, перспективе, потому что производство системы, ее испытание и сбыт занимают время, банки такого времени не дают, да и проценты грабительские.
Производство такого уровня нуждается в государственной поддержке. На мой взгляд, в Новосибирске есть много заводов и предприятий, которые просто простаивают, у них нет своих заказчиков. При поддержке области можно было бы объединить многие предприятия и создать параллельное производство, своеобразный производственный кластер, и это касается изготовления не только комплекса «Умная шахта», но и множества других разработок, реализация которых приносила бы Новосибирской области многомиллиардную прибыль.
Не отрицаю, что против нашей компании идет полномасштабная война со стороны конкурентов. Многие пытаются дискредитировать нашу систему, убеждая всех, что Wi-Fi нельзя использовать под землей. А то, что мы успешно это применяем, как-то упускается из вида. Предполагаю, многим компаниям закупать оборудование у «правильных» зарубежных разработчиков просто выгоднее. Прошло множество тендеров, которые мы не выиграли, но прогресса в системах безопасности у этих компаний так и не произошло.

— С какими странами было бы выгодно наладить сотрудничество, какие перспективы у продукции на мировом рынке и каков ее «экспортный потенциал»?
— Основные интересующие нас страны — Китай, Индия, Чили, Казахстан. В этих странах огромный потенциальный рынок сбыта. Даже в Кузбассе миллиарды долларов «утекают» за границу. Система «Умная шахта» установлена только в тех шахтах Кузбасса, руководство которых согласилось предоставить нашей компании денежный аванс, на который мы изготовили систему за счет собственных производственных мощностей. С зарубежными странами так сотрудничать не получится.

— 15 мая — день траура по погибшим на шахте «Распадская» в Кемерове. В 2010 году там произошло два взрыва. Насколько нам известно, на этой шахте был установлен комплекс «Умная шахта». Почему трагедию не удалось предотвратить?
— Да, уже в то время на шахте «Распадская» была установлена эта система. К сожалению, мы не смогли предотвратить трагедию. Объясню, почему. Во-первых, на той шахте была установлена система-предшественник, которая после происшествия была значительно усовершенствована. Но, несмотря на это, могу подтвердить, что сама система работала до взрыва, во время взрыва и после него. О втором взрыве было получено предупреждение, но это система-индикатор, она не может предотвратить происшествие, тем не менее информация о предстоящих взрывах поступила, также была определена скорость распространения взрывной волны. Во-вторых, до сих пор никто не знает, что в действительности стало причиной взрывов. В-третьих, сыграло большую роль то, что происшествие случилось ночью и очень быстро, людей просто не успели вывести из шахты.

— Расскажите подробнее, как была изменена система после происшествия на шахте «Распадская», в чем заключается усовершенствование и каким образом повысит безопасность в шахтах?
— По сути, первой системе не хватило самого главного — сканирующего газового анализа. По стечению обстоятельств система в новой ее модификации, с этим сканирующим анализом, была запущена на другой шахте за месяц до трагедии. И через неделю после описанных событий показала наличие метана в трех километрах от ближайшего стационарного датчика, причем метан был во взрывоопасной концентрации — 4,5%, той самой, при которой произошел второй взрыв на «Распадской». При этом стационарная система (к слову, система конкурентов) сообщала, что в шахте метана нет. Шахта была вовремя остановлена, люди эвакуированы и спасены.

— Есть какая-то статистика, отражающая повышение безопасности и снижение аварийности на тех шахтах, где установлена система вашего производства?
— Вся информация о том, что происходит в шахтах, на которых установлена система «Умная шахта», доступна нашей компании напрямую, поэтому я могу привести конкретные цифры. Если на начальном этапе установки система диагностировала до 30 мест концентрации метана в день, то сейчас их становится 5–6 в месяц. Нужно понимать, что мы не боремся с метаном, мы боремся с человеческим фактором. Как правило, появление метана — это технологическая ошибка, которую не так сложно исправить. И как только поступает сигнал о том, что в каком-то месте появился метан, инженер в течение двух часов устраняет эту проблему. Раньше скопления опасного газа могли долго простаивать, и со временем таких очагов становилось все больше, соответственно, и риск аварии возрастал. Метан ведь не взрывается сам по себе, нужны дополнительные факторы, например, искра. Крупные аварии, как правило, — результат цепочки нарушений, и эти нарушения копятся достаточно долго. Цель — не наказать кого-то, а сделать работу в шахте безопаснее, уголь должен быть без крови.

— Получается, в России очень трудно реализовать производство и сбыт продукции, хотя разработка уникальна и рынок сбыта огромный. Не возникала ли у вас мысль переместить производство за границу?

— Так было бы проще, конечно, к тому же нашей компании не раз поступали конкретные предложения переместить производство продукции в другую страну. Например, в Малайзию. Но мы сибиряки, и хотим, чтобы именно в Новосибирской области развивались высокотехнологичные предприятия и налоги от их деятельности поступали в бюджет области.

ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ