Единение власти и оппозиции

Известный российский политолог, президент Коммуникационного холдинга Minchenko consulting ЕВГЕНИЙ МИНЧЕНКО, специализирующийся на вопросах лоббизма, посетил недавно Новосибирск. На встрече с журналистами он отметил поразительное единодушие местной власти и оппозиции в критике политики федерального центра, а также рассказал о перспективах выборности губернаторов и многопартийной системы.

— Евгений Николаевич, расскажите о цели вашего визита в Новосибирск.

— Сейчас мы делаем большой исследовательский проект по тому, как политическая реформа, инициированная в 2011 году, влияет на ситуацию в регионах. В связи с этим я провел в Новосибирске ряд неформальных встреч с местными политиками. Новосибирск, на мой взгляд, с точки зрения политической культуры является одним из модельных регионов.

— На чем вы специализируетесь?

— Я занимаюсь политической аналитикой 20 лет. Основным бизнесом нашей компании является политический консалтинг органов власти, причем не только российских. За время нашей работы на этом рынке среди клиентов Minchenko consulting было пять президентов, четыре премьер-министра, десятки министров, губернаторов и мэров.

— Какие особенности политической жизни Новосибирска вы успели отметить?

— У вас очень активная местная политическая элита. Что меня особо поразило, так это столь трогательное единение представителей различных политических партий по принципиальным вопросам. Такого, чтобы представители КПРФ поддерживали членов «Единой России, я давно не встречал. Они все очень критичны по отношению к политике федерального центра, к тем моделям получения обратной связи, которые сегодня существуют. Очевидно, что есть общая неудовлетворенность партийной бюрократией.

— Расскажите подробнее, в чем цель исследования, в рамках которого вы приехали.

— Основная цель — понять, как начала работать многопартийность. Долгое время у нас было жесткое ограничение — семь партий, и всех других не регистрировали под тем или иным предлогом. Сейчас появилась другая модель — партию зарегистрировать очень легко. Возникает вопрос: приведет ли легкость регистрации партий к тому, что у нас появятся новые, действительно серьезные политические игроки. Очевидно, что тот спектр партий, который был ранее, не отражал в полной мере политические и идеологические ориентации российского электората. Существовал явный перекос в сторону «левого» консервативного спектра, при этом «правых» политических сил после «похорон» «Правого дела» у нас фактически не осталось. Я думаю, что если бы в 2011 году в парламент прошла партия «Правое дело», может быть, гораздо менее активными были бы протестные акции конца 2011 года — начала 2012 года. У нас пустует ниша национал-демократической партии. За все время существования конкурентной политики в РФ националистические партии были только авторитарно-вождистскими, в отличие от восточноевропейского опыта формирования национал-демократических сил. Я глубоко убежден, что нам нужно дать возможность, чтобы в легальном политическом поле присутствовали партии национал-демократического толка, отрицающие насилие и продвигающие свои идеи законными способами. Я думаю, что это сбалансировало бы нашу политическую систему.

— Какой результат вы ожидаете получить?

— Одним из результатов должен стать ответ на вопрос, нужны ли нам на нынешнем этапе партийные блоки на выборах? Есть аргументы и «за», и «против». Допустим, что «партии власти» будет гораздо легче выиграть выборы в Госдуму, если будут разрешены блоки. Сейчас есть широкая платформа в виде ОНФ. Почему бы, например, «ЕР» не пойти на следующие выборы в широком блоке Народного фронта? Я думаю, что у такой политической силы, особенно если бы выборы в Госдуму были досрочными, были бы реальные шансы пройти в парламент. Хотя, с другой стороны, я убежден, что России сегодня очень нужна культура коалиций, и было бы правильно, если бы к следующим выборам в Думу мы получили бы коалиционное правительство из двух или более партий. Именно культура коалиций — то, чего сегодня пытается, на мой взгляд, добиться Кремль от региональных элит. Политическая реформа в Российской Федерации еще не закончилась, она будет развиваться, и чтобы двигаться в правильном направлении, необходимо вступать в диалог с региональными элитами.

— Расскажите, как появился рейтинг политической выживаемости губернаторов.

— В свое время, когда мы занимались в основном выборами, мы начали строить рейтинг губернаторов. Модель менялась на протяжении последних лет, но мы составляли прогнозы по тому, останется ли тот или иной губернатор на своей должности. Когда оказалась, что у разработанной нами модели очень высокая прогностическая эффективность — более 80%, — мы попробовали сделать этот продукт публичным.

— Как происходит рейтингование?

— Есть ряд объективных критериев, связанных с приближением окончания срока полномочий, с возрастом, с принадлежностью к тем или иным номенклатурным группам и позицией этих групп на федеральном уровне. Существует панель экспертов, которая состоит из двух частей. Первая часть — публичные эксперты по региональной политике, также есть закрытая часть экспертов. Это люди, которые находятся в органах государственной власти и крупных корпорациях, влияя на принятие решений по продвижению кандидатов в губернаторы. На каждом рейтинге у нас, как правило, задействуется около 30 экспертов, и мы выставляем оценки, где 5 — максимальный шанс остаться на посту, а 1 — практически гарантированное устранение.

— Как вы оцениваете внутриполитическую обстановку в Новосибирской области?

— У вас здесь есть очевидный политический конфликт, который, на мой взгляд, чрезмерно раздуваем. Понятно, что когда есть конфликт или иллюзия конфликта, то на этом можно стричь какие-то дивиденды. Есть целые группы, зарабатывающие на политических войнах. Но, по моим ощущениям, этот конфликт сильно преувеличен.