В Новосибирске прошла Ночь пожирателей театра

Точнее сказать, день 27 и ночь с 27 на 28 марта. В этот период мировое театральное сообщество праздновало Международный день театра, и любители сценического искусства нашего города смогли получить массу впечатлений, ибо новосибирские учреждения, связанные с этим прекрасным искусством, вложили свою лепту в отмечание интернационального праздника.

Так, например, выпускной курс Новосибирского театрального института под руководством А. В. Бутрина «выдал» премьеру замечательной одноактной пьесы А. Вампилова «История с метранпажем» и, говорят, довел до смеховых колик весь зрительный зал — не только перевозбужденных собратьев-студентов, но и суровых преподавателей.

Однако остановлюсь на тех событиях, на которых удалось побывать лично (заранее продумав схему перемещений). Первым стало открытие выставки к 25-летию со дня основания Городского драматического театра под руководством Сергея Афанасьева. Выставка, на которой представлены фотографии, афиши, программки, костюмы из спектаклей, расположилась в фойе Дома актера — того помещения, где состоялся показ самой первой постановки театра и его основателя. Экспозиция чрезвычайно богата материалами и насыщена информацией. Поклонники и знатоки афанасьевского театра, думаю, получат огромное удовольствие, погрузившись в его историю, явленную в собрании артефактов, которые так быстро и незаметно обрели музейную ценность (один из лейтмотивов открытия выставки — «как годы летят!»).

Второе, вроде бы скромное, но на самом деле очень важное событие — открытие выставки театральных эскизов заслуженного художника РФ Сергея Постникова, посвященное 100-летию со дня его рождения, которое состоялось в так называемом арт-цоколе Новосибирского художественного музея. Этот театральный художник был почти забыт. Он появился в нашем городе в конце 60-х годов, будучи к тому времени известным и очень востребованным провинциальным сценографом, оформил спектакли в разных драматических театрах и проработал несколько лет главным художником «Красного факела» — до своей внезапной и безвременной кончины. Эскизы его театральных работ сохранились только в семье художника (во всяком случае, других сведений нет), они-то и составили экспозицию. Сходите на нее, вы не пожалеете. Выставка эта как некое зазеркалье, мир, возникший из невозвратимой докомпьютерной эпохи — несуетной, уважающей крепкую ремесленную основу и тонкие содержательные нюансы. Художник создавал идеально выверенные и гармоничные композиции, не жалел времени на прорисовку причудливых завитков интерьера стиля модерн, изумительно точного пейзажа неаполитанской бухты, видимой через окно, орнаментики ковров и украшений стен. Каждый эскиз — законченное произведение графики, выразительное, изысканное, безупречное с точки зрения вкуса, полное спокойного оптимизма и непонятно из чего (интерьеры все-таки в основном) рождающейся лирики.

Что касается вечерней программы, то я избрала театр «Красный факел», который обещал насыщенную программу, переваливающую за полночь.

На большой сцене давали активно обсуждаемого в театральной среде «Онегина». Я спектакль увидела впервые, но он не новый, уже многократно отрецензированный, поэтому буквально семь слов: смотрела с неослабевающим интересом, примкнула к поклонникам.

Затем часть публики, слегка ошарашенной нетривиальным прочтением русской классики, и другая часть, растроганная как раз несколько старомодным грустно-смешным спектаклем «Не такой уж и пустяк» (давался на малой сцене), разбилась на экскурсионные группы и отправилась в святая святых — на сцену, за кулисы, в гримерки, в актерское фойе! Экскурсии водили в основном молодые актеры, которые с удовольствием рассказывали о своей обычно скрытой от зрителей жизни. Нужно было видеть неподдельный восторг экскурсантов, особенно юных дев, доведенных до полуобморочного состояния разрешением примерить пернатые шляпки от театральных костюмов!

На этом программа не закончилась. Желающим было предложено спуститься в краснофакельское кафе на программу «Ужин с Пушкиным» (о, насколько это заманчивее, чем «Ужин с дураком» в том же театре!) либо подняться в репетиционный зал на перформанс группы «Ангел Копуста» (не опечатка, через «о»). Я предпочла подняться, рассудив, что Пушкина я еще успею послушать, а вот «Копусту» посмотреть — кто знает.

Обычно за пределами родного театра актеры сбиваются в группы, чтобы создать антрепризный веселый продукт, доступный самому широкому зрителю, и тем самым подзаработать (я не в упрек, все мы люди-человеки). Таких образований у нас много. А вот театр-студия «Ангел Копуста» (руководитель — Константин Колесник), представления которого также создаются в свободное от основной работы время, — редкий объект новосибирского театрального ландшафта во всех смыслах, не только потому, что нечасто устраивает публичные представления, но и по пристрастию к причудливому творчеству обериутов, и по сценической эстетике. Его искусство, вызванное к жизни желанием глубоко войти в абсурдный мир авангардной поэзии и прозы начала ХХ века и воплотить свои открытия в сценических аудиовизуальных образах, конечно, не для всех. Это альтернатива не только коммерческому мейнстриму, но и любым традиционным сценическим формам. В День театра «Копуста» показала «Некоторое количество разговоров. Разговор о сумасшедшем доме» на текст А. Введенского. Текста, впрочем, было совсем мало, несколько фраз, а образы и весь смысловой пласт формировались в основном с помощью звуковой (шумовой) партитуры и подвижной абстрактной цветовой картинки, создаваемой с помощью компьютерной проекции. Обериуты, как известно, специфически относились ко времени, пытались исследовать его природу, ускорять-замедлять, и нужно сказать, что основное «Копусте» удалось — затормозить бег времени, почти остановить его. Искусство этого необычного театрального образования не эмоционально и не интеллектуально, скорее — иррационально. Умозрением его не постичь. Я думаю, что при его восприятии нужно постараться отключить мозг и отдаться на волю создателей перформанса — тогда, возможно, вам удастся впасть в своеобразный транс и испытать странные, но приятные ощущения. Они долго не оставят вас, заставят думать об увиденном, и тогда — возможно — придет его постижение.

Представление «Копусты» оказалось коротким, поэтому я воспользовалась случаем заглянуть в кафе и послушала финальный фрагмент «Медного всадника». О программе, естественно, писать не буду, по фрагменту о целом не судят, поделюсь только сильным впечатлением иного порядка: двенадцатый час ночи, зал кафе переполнен, столы накрыты изобильно — недоеденные бифштексы, недопитые бокалы. И… напряженная заинтересованная тишина — ни звяканья приборов, ни разговоров, ни даже шепотка. Только гениальные стихи Пушкина. Ну и бурные благодарные аплодисменты в конце.

…Уже за полночь, пробираясь по темным служебным помещениям театра к выходу, я наткнулась на явно организованную и довольно большую группу людей, идущих за лидером. При ближайшем рассмотрении оказалось — экскурсия. В подуставшем воображении мелькнул библейский образ, что-то про Землю обетованную. И подумалось: сколько же людей благодаря усилиям «Красного факела» в этот вечер обрели свой кусочек земли на театральной карте Новосибирска? Да что там — на театральной карте вообще, ибо эта карта, как известно, не делится на государства и закрытые территории, а составляет единое пространство, в котором никто не может существовать автономно: зрители без актеров, актеры без зрителей, все вместе — без драматургов, режиссеров, художников, осветителей, бутафоров, новаторы без традиций, а консерваторы — без новаций.