Судебные задержки. Судебный процесс Солодкиных–Андреева–24

В Новосибирском областном суде продолжается открытый судебный процесс над бывшими высокопоставленными чиновниками. На скамье подсудимых — А. Н. Солодкин (экс-советник бывшего губернатора Новосибирской области), его сын А. А. Солодкин (вице-мэр г. Новосибирска), А. В. Андреев (бывший замначальника Госнаркоконтроля по Новосибирской области).

Одержать очередную победу над ходатайствами адвоката Николая Украинцева суд сумел только 3 апреля. Прокурор Марина Морковина не спешила давать по ним отзывы. Федеральный судья Лариса Чуб не торопилась «по горячим следам» принимать сторону гособвинения, многократно уточняя аргументы Украинцева о необходимости возвращении дела в прокуратуру. Общими усилиями рисовалась картина углубленного рассмотрения, серьезной судебной задумчивости. (Адвокат действительно превзошел себя, употребляя в ходатайствах обороты типа «…и корреспондирующих им положений» (так!), которые нашим судьям и прокурорам могут быть непонятны, и нельзя их за это строго судить… поскольку их «судить» вообще затруднительно. Но иные из абзацев Украинцева — «просто песня».)

Наконец в минувшую среду Чуб огласила два постановления.

Во-первых, отказать Украинцеву в направлении на почерковедческую экспертизу следственных протоколов, подписанных следователем Денисом Селетниковым и дооформленных при участии неустановленного лица (нарушение УПК РФ). В мотивировочной части указано, что направление документов на экспертизу является «правом суда, а не обязанностью». И главная причина отказа — формальные дописки в следственные протоколы, «кем бы они ни были выполнены», не влияют на содержание самих протоколов. Поэтому для экспертизы таких записей «не имеется необходимости» (в кавычках — цитаты).

Во-вторых, развернутое ходатайство Украинцева о возвращении уголовного дела в прокуратуру (еще с приложенным «заявлением» адвоката) по причине «нарушения права на защиту Солодкина А. А.» и других нарушений уголовно-процессуального закона в процессе возбуждения уголовного дела по «эпизоду Надеина»… Отказать, поскольку «судом не установлено каких-либо существенных нарушений». Право на защиту Александра Солодкина-младшего осуществляется в ныне идущем процессе. Тот факт, что в протоколах следствия, относящихся к явке с повинной Сергея Надеина, на основании которой возбуждено уголовное дело в отношении Солодкина-младшего и Андрея Андреева, допущены очевидные несоответствия по времени (следователь Максим Мозоляк оформлял явку с повинной Надеина и брал показания у Рината Ганеева относительно данной явки одновременно), этот факт является «технической ошибкой» Мозоляка в его работе с компьютером. Так следует из показаний самого Мозоляка, а также Надеина по обстоятельствам его прихода в СКП РФ по СФО «с явкой»… В итоге законных оснований для возвращения «дела» в прокуратуру у суда не имеется.

Наверное, пора мне лично высказаться по поводу этих и многих других ходатайств Николая Украинцева. То есть с точки зрения человека, который многими часами просиживает в зале суда и не имеет права произнести там ни слова. Чей мозг, между тем, постоянно в этом процессе насилуют. Тем более что после отказа в предыдущих ходатайствах Николай Николаевич 3 апреля сразу же заявил своё очередное…

С одной стороны, точные указания на грехи следствия в оформлении протоколов идут, конечно, на пользу стороне защиты, это ее работа. Тем самым в открытом судебном процессе защита подрывает позиции следствия и, далее, позиции прокуратуры. Поскольку прокуратура всеми силами поддерживает обвинение и в связи с этим вынуждена «покрывать» очевидные (пусть зачастую формальные) нарушения уголовно-процессуального закона, за соблюдением которого прокуратура «по идее» должна следить пристальнее, чем все адвокаты вместе взятые. Но получается, совсем не следит. «И кто она после этого?»

Но вместе с тем постоянные отсылки к процессуальным нарушениям «в промышленных объемах», которые способен обнаружить Украинцев, заслоняют существо дела даже для самих участников процесса. Ведь главное, что требуется установить в суде: во-первых, было ли вообще само событие преступления, по которому предъявлено обвинение? И во-вторых, причастны ли к этому событию конкретные подсудимые, а если да, то в какой степени?

Вот и смотрим конкретно.

Эпизод № 1. «Покушение на Фрунзика Хачатряна» (обвиняется Александр Солодкин-старший). Само событие преступления, как установлено, было. Один из участников покушения осужден (Дмитрий Буоль), второй на свободе по «соглашению со следствием» (Ринат Ганеев). Причастность подсудимого Солодкина не установлена, доказательная база отсутствует, а суд пошел дальше.

Эпизод № 2. «Поджог автомашин семьи Хачатряна и телесные повреждения, нанесенные охраннику автостоянки» (в подстрекательстве к этому обвиняется Александр Солодкин-младший). Само событие было. Один из участников оправдан, другой осужден условно. Причастность Солодкина в качестве «подстрекателя» не установлена, единственное предъявленное доказательство — слова «бывшего члена ОПС Трунова» Сергея Закузённого, который при этом путается в деталях (эпизод 10-летней давности). А суд между тем вновь пошел дальше.

Эпизод № 3. «Вымогательство у Вадима Филиппова «кафе Пикник» (?) и выделенной доли ООО «Пикник АБС» (обвиняются отец и сын Солодкины). В ходе судебных слушаний в феврале-марте с. г. достаточно выяснилось, что события преступления не было. Самого «кафе Пикник» юридически не было, на «долю» Филиппова в ООО «Пикник АБС» никто не покушался. Говорить, таким образом, о причастности к этому (к чему «этому»?) Солодкиных вообще не имеет смысла… Между тем суд, во многом благодаря ходатайствам Украинцева по нарушениям УПК, экспертизам следственных протоколов и самой личности «потерпевшего Филиппова», занимался два месяца чем угодно, только не этими основными фактами об отсутствии преступления. И, как бы плюнув на все это гиблое дело, утомившийся суд опять пошел дальше.

Суд пошел к эпизоду № 4. Как сформулировать коротко и ясно его суть, каково «событие» и в чем «причастность», я постараюсь объяснить в следующих заметках. Пока же судебное разбирательство коснулось лишь обстоятельств возбуждения уголовного дела по данному эпизоду. А они таковы.

20 ноября 2010 г. «бывший член ОПС Трунова» Надеин приходит в Следственный комитет РФ по Сибирскому федеральному округу и заявляет о совершенном им преступлении («явка с повинной»). А именно: в 2005 году Надеин лично дал взятку Солодкину-младшему, а теперь «не могу молчать, начальник, совесть замучила». Но коллективный «гражданин начальник» (не один следователь Максим Мозоляк, здесь собирательный образ) отпускает Надеина с миром. Его явка с повинной удивительным образом становится в документах Следственного комитета просто «сообщением о преступлении», подозрение в котором будет через десять дней предъявлено «до кучи» Солодкину-младшему (он к тому времени давно в СИЗО). А еще через три дня будет арестован замначальника УФСКН по Новосибирской области полковник Андрей Андреев, которого следователь Мозоляк «заподозрит» в этом же преступлении (ну или в каком-то другом, происходящим из «сообщения» Надеина).

Не иначе, под счастливой звездой родился бывший «труновский бригадир» Надеин. С его «слов, записанных верно» следователем Мозоляком, а потом другими, крепко сидят за решеткой вице-мэр города и большой милицейский начальник. А сам Надеин в результате дальнейших следственных действий становится «потерпевшим» по данному эпизоду! И сама Прокуратура РФ по СФО, утвердив впоследствии обвинительное заключение по делу Солодкиных–Андреева, подтверждает этот невероятный статус Надеина!

В общем, после понимания таких обстоятельств становится как-то не особенно важно, сколько допросов одновременно вел и протоколов писал следователь Мозоляк утром 20 ноября 2010 года. Одно дело «технические ошибки», пусть и в промышленных масштабах (даром, что ли, размах «дела» — 200 томов), но совсем другое — событие преступления (если оно было) и причастность к нему (кого бы то ни было).

Без этого различения по существу процесс грозит не то что бы затянуться (это беда прежде всего для подсудимых), а просто сделаться бессмысленным и жалким для всех. Нагромождение мелких деталей скрывает от глаз главное содержание, мешает задать основные вопросы. Может быть, кто-то именно этого хочет?

…Между тем 3 апреля потерпевший Надеин в суде отсутствовал (со слов его адвоката, по причине болезни). По ходатайству гособвинителя Морковиной суд приступил к оглашению материалов дела по данному эпизоду.