Начало 2013 года. Тревожно на душе у банкиров… Сначала ожидаемый переход на новый план счетов, потребовавший настройки автоматизированных банковских систем. Затем новая редакция закона о бухгалтерском учете, исключившая возможность аутсорсинга ведения бухгалтерского учета банков третьими лицами. И апофеозом стали изменения в части резервирования потребительских кредитов и расчете обязательных нормативов.
Что же такое происходит? Почему Банк России так озаботился потребительским кредитованием? Чего он такого видит в будущем и от чего заранее защищает банковскую систему, а «жадные» банкиры не понимают этого и противятся нововведениям?
А ведь уже дошло до того, что расходы семей на проценты по кредитам отнюдь не ипотечным стали важной составляющей стоимости жизни домохозяйств или, иначе говоря, вошли в неофициальный состав потребительской корзины. Это оказывает сильнейшее давление на уровень зарплат снизу и перекладывает часть этих затрат на работодателей, которые в свою очередь закладывают издержки в цену своей продукции. А это приводит к инфляции, независимой от действий Центрального банка, что недопустимо с его точки зрения.
Центробанк осознает это в полной мере и принимает превентивные меры по ограничению потребительского необеспеченного кредитования под так называемые ростовщические (они же грабительские) проценты.
Это еще не все. Банковская система имеет существенную долю в своих пассивах, номинированную в инвалютах под некую доходность или в уставном капитале. Конвертировав ее в рубли, банки перепродают ликвидность с большой маржой, учитывающей и валютные, и кредитные риски россиян, одержимых текущим потреблением (здесь не говорится о случаях вынужденного кредитования, когда издержки от отсутствия денег на текущие и инвестиционные расходы существенно превышают расходы на проценты по кредиту) импортной продукции и не всегда способным здраво оценивать выгоды от мгновенного приобретения вещей и услуг с потерями своих семей, особенно с детьми, будущих доходов и накоплений. Получатели необеспеченных кредитов в массе своей приобретают не сгоревший летом внезапно холодильник, а по большей части вещи и услуги, не относящиеся к предметам первой необходимости. Как следствие, национальной экономике немного пользы от потребительского кредитования. Оно создает спрос на импорт товаров и услуг и оказывает негативное давление на отечественную экономику и курс национальной валюты. В любом случае мы получаем удовлетворение со стороны зарубежных (или квазизарубежных, как в случае с офшорами) экономик.
Сейчас темпы прироста портфелей потребкредитов замедляются, но по-прежнему высоки и существенно превышают (в 2–3 раза) темпы роста активов банковской системы. Это ведет к тому, что доля проблемных кредитов будет нарастать также повышенными темпами.
Но беспокоит не столько судьба банков, сколько судьба рисковых заемщиков. Все больше обретается хищников-финансистов в некредитных организациях, специализирующихся на микрокредитовании населения. Часто без проверки клиента и под «бешеный» процент, чтобы компенсировать потери, которые никто пока в этих организациях не контролирует, так же как и риски, принимаемые этими фирмами. А ФСФР, которая должна этим заниматься, сейчас готовится к поглощению со стороны надзора Центрального банка, а не регулированием рынка небанковского микрокредитования. Заемщики не очень высокого качества, столкнувшись со снижением предложения со стороны банковского сектора, который для выдач кредитов под низкий процент требует хорошего заемщика, возвращающего кредит в большинстве случаев, повалят стройными рядами в микрофинансовые организации по дороге, которая приведет к такой закредитованности самой небогатой части населения, что снова понадобится сила государства по освобождению от непосильных долгов, и тогда наконец будет принят закон о банкротстве физических лиц.
WPBuild.Ru