Денис Мацуев: «Хочу играть!»

Концерт Дениса Мацуева в Новосибирске в Большом зале театра оперы и балета совпал с победой России в конкурсе на проведение чемпионата мира по футболу 2018 года. Далекая от музыки тема стала логичным началом интервью «КС» со звездой исполнительского искусства, ибо в этом вдохновляющем страну событии своя доля принадлежала и нашим прославленным музыкантам.

— Денис, вся страна обсуждает нашу удачу. Валерий Гергиев, Анна Нетребко были там, где решалась судьба проведения чемпионата. Не испытали искушения присоединиться к группе поддержки в Цюрихе?

— Видите, я же должен был быть в это время в Новосибирске, и сдержал слово. Не скрою, меня приглашали в Швейцарию, но если сказал «да», то что бы там ни было, я никогда не отменяю концерты. Валерий Гергиев, мой большой друг, настолько беспокоится за нашу страну во всех отношениях, что приложил к этому огромные усилия. Он прилетел в Цюрих из Японии, где в это время проходил его тур, проделав путешествие в четырнадцать часов с пересадкой, и появился в зале за пять минут до начала мероприятия. Аня Нетребко, с которой мы виделись три дня назад в Одессе, едва не опоздала из-за неожиданного снегопада на Украине. Выбиралась какими-то сложными путями, но тоже успела. Со слезами на глазах, в перерыве между концертом в Москве и несколькими съемками, я слушал вчера сообщения о том, что члены FIFA удовлетворили заявку России. Это действительно фантастика, сенсация. Обыграть таких монстров, как Англия, Португалия, Испания, Бельгия, Голландия, имеющих огромные шансы и солидную поддержку, — это дорогого стоит. Такой исход для нас — огромный стимул, чтобы сделать наконец-то стадионы, аэропорты, дороги. И для пацанов, которые имеют шансы быть в нашей команде через семь лет. Я очень на это надеюсь, потому что наша страна, несмотря на холод, очень любит футбол.

— А какие отношения с футболом лично у вас?

— Я с шестнадцатилетнего возраста выезжал на матчи «Спартака» за границу, когда переехал из Иркутска в Москву. Я был фанатом и ездил на Кубок чемпионов, на Кубок УЕФА, на чемпионаты Европы 1996-го, 1998-го, 2000 годов, был на Олимпиаде в Атланте. В триумфальном для нас 2008-м, когда наши завоевали «бронзу» чемпионата Европы, я тоже приезжал на сражения футболистов: в манишке рядом с полем, в самой гуще событий — обожаю это! Я очень дружен с Гусом Хиддинком. Он посещает мои концерты. Не очень хорошо с ним поступили, не очень хорошо расстались. Но что теперь, что есть — то есть… Теперь у нас тихо, несмотря на проигрыш словакам…

— Какие цели сейчас ставите перед собой, какие желания у вас есть, что хотите преодолеть? По большому счету, честолюбивые желания удовлетворены, самые престижные залы рукоплескали, все самое интересное сыграно.

— Нет, репертуар у пианиста такой, что жизни не хватит. Только у Рихтера было 95, по-моему, программ, не считая оркестровых произведений, сольных, не считая камерной музыки. У меня всего 35 концертов, 16 сольных программ. Тут самое главное для меня новый репертуар и новое прочтение тех произведений, которые я отложил много лет назад. Это, пожалуй, Первый концерт Брамса в этом году. Я его учил когда-то, затем отложил, теперь снова к нему возвращаюсь. Абсолютно новый этап для меня. Затем мы с Гергиевым пишем новую пластинку. Есть мысль представить композиторов и шедевры XX века. Мы запишем не очень популярные произведения, но не менее гениальные, незаслуженно забытые. Такие как, например, Бурлеск для фортепиано с оркестром Рихарда Штрауса или Каприччио Игоря Стравинского. Я считаю, что маэстро Гергиев — мастер таких крутых поворотов в программе. Помимо «заезженных» в хорошем смысле слова, очень известных концертов Чайковского, Рахманинова, Шопена, Шумана, которые все уже сто раз слышали, такой вариант может иметь успех. Ведь посмотрите на афишу. Здесь никто не играет ни Хачатуряна, ни Римского-Корсакова, ни Мясковского, ни Гречанинова, ни Лядова. Мы забыли о том, что у нас есть великие композиторы. Знает ли кто-нибудь, что есть такой потрясающий Раков? Такие люди, как Гергиев, возвращают незаслуженно забытую музыку, и я тоже стараюсь не отставать от него.

— Есть ли сегодня новые композиторы, которые вам интересны?

— Безусловно, есть. Допустим, в Америке сейчас живет Лера Ауэрбах, она пишет стихи, но у нее и музыка есть потрясающая. По-моему, она из Ростова, ей за 30. Она одна из самых играемых в США, лучшие оркестры исполняют ее музыку. Но у нас ее никто не знает.

— Чего вам не хватает в той жизни, которой вы живете?

— Вы знаете, времени, например, мне хватает. Я не могу сказать, что это сумасшествие, которое я сам себе придумал, так меня измучило. Наоборот, от своего графика я получаю огромное удовольствие. Я очень счастливый человек — я сам себе навязал насыщенное расписание, которое позволяет мне быть в хорошем тонусе. Ну иногда не выспишься, но что ж поделаешь. От самих концертов я не устаю, я устаю больше от перелетов, от смены часовых поясов. Иногда энергию мне дает зал. Допустим, такой концерт как сегодня, — это невероятная энергетическая подпитка от тех людей, которые, затаив дыхание, слушают каждую твою фразу, и я чувствую, как эта фраза доходит до них, как они понимают, что я говорю. Тот контакт с инструментом, который я нашел за кратчайшее время, те фразы, которые мгновенно понимают, — ради этого можно и недосыпать, и ехать в мороз. Это большое удовольствие. Вы знаете, приятно, что есть такие города, как Новосибирск, где настолько понимающая публика. Поверьте, это не в каждом городе есть.

— В Иркутске строится Дом Дениса Мацуева. Что это? Особняк для пианиста?

— Я это воспринимаю немножко неловко и остерегаюсь таких громких заявлений. Строится дом к юбилею города, который финансирует иркутянин Сергей Чемизов, где расположится штаб-квартира фестиваля «Крещендо», салон, небольшой камерный зал, где будут мастер-классы, прослушивания молодых талантов, творческие встречи со звездами, приезжающими в Иркутск. Жить я там не буду. (Смеется.) Я останавливаюсь в этом городе в своей квартире, и даже не делаю там ремонт из-за того, чтобы приехать в свое детство.