29 октября гособвинитель Марина Морковина продолжила зачитывать материалы уголовного дела, связанные с покушением на Фрунзика Хачатряна в июне 1999 года, но совсем никак не связанные, казалось бы, с тремя подсудимыми.
Испытывая терпение участников процесса, словно желая их взять измором, Марина Евгеньевна часами монотонно оглашала милицейские протоколы, справки судмедэкспертизы, акты, протокол выемки документов в мэрии Новосибирска в июле 2009 года (длиннейший перечень из более 80 бумаг, касающихся взаимоотношений рынков Хачатряна «Тензор» и «Манэ», ЗАО «Магазин № 6» и мэрии города с 1994 по 1999 год, с заходом в начало 2000-х годов), план арендуемой рынками территории, «ситуационный» план рынков — уже вообще непонятно зачем.
Только один из оглашенных материалов хоть как-то касался Солодкина-старшего. Это была расшифрованная аудиозапись прослушки телефонного разговора Фрунзика Хачатряна с Александром Наумовичем, довольно короткого, в котором они договаривались о встрече. Но совсем непонятно было, к какому времени относится этот заурядный разговор и доказательством чего он может являться. (Таких аудиокассет с материалами прослушки разных лиц в распоряжении следствия оказалось целых 26, и лишь на одной из них нашелся голос Солодкина-старшего. Все это «богатство» было изъято вместе с оружием в 2009 года из гаража члена ОПГ Зайцева.)
Но когда закончился этот многочасовой непонятный моноспектакль прокуратуры, на сцену выступили другие бумаги, оказавшиеся среди материалов уголовного дела. По ходатайству подсудимого А. Андреева его адвокат Т. Титова зачитала документы «для служебного пользования» от 1999 года — справку УФСБ по Новосибирской области и письмо начальника Западно-Сибирского РУОП Ю. Прощалыкина прокурору Новосибирской области В. Токареву. Оба документа были посвящены Фрунзику Хачатряну и его связям в преступном мире. И сразу в процессе сделалось намного веселей.
Действительно, без этого история была бы не совсем полной. «Справка» ФСБ довольно сухо констатировала, что Фрунзик Карамович является лидером армянской диаспоры в Новосибирске, занимался дорожным строительством, поставками угля, торговлей, имеет устойчивые связи в органах власти и преступной среде. Начальник же РУОП описал гораздо больше подробностей: теневой доход Хачатряна с рынка «Тензор» составляет 3 млн. рублей «черного нала» ежемесячно, а «крышует» его в Новосибирске «вор в законе» Клим. Собственно, на деньги Хачатряна, утверждается в письме Прощалыкина, Сергея Климентьева (Клима) и «короновали» в Москве авторитетные российские воры (грузино-армянские) в феврале 1998 года… И другие детали, разбирать которые у меня пока что нет места.
После внезапно возникшей темы «воровского движения» потерпевший Ф. Хачатрян заметно посуровел, а его адвокат как-то напрягся. Комментировать оглашенные сведения Хачатрян отказался, как полностью вздорные, признав только, что с Климентьевым (Климом) был знаком хорошо, и это был «человек хороший», «спортивный такой». (Солодкин-старший добавил из-за решетки, что это он как раз знал Климентьева как бывшего спортсмена, а вот Фрунзик Карамович «знал иначе».)
Вопросы А. Андреева и особенно А. Солодкина-младшего явно ударяли Хачатряна в незащищенное место. Не хочет ли потерпевший признать, что на основании именно таких вот «знакомств» или «подозрений» Прощалыкина-Никитина они и находятся сейчас за решеткой? Не думает ли Фрунзик Карамович, что он и сам скоро окажется в тюремной камере по таким основаниям? Не хочет ли он прямо сейчас начать доказывать свою невиновность, как он этого требует от Александра Наумовича (чтобы тот доказывал, что не организовывал покушения на него).
Показалось, Хачатрян был всерьез огорчен и растерян, хотя старался не подавать виду. Отвечая на вопросы, он уклонялся от них, в который уже раз переводя разговор на «происки ментов и бандитов».
А после окончания заседания ушел не сразу, стоял у клетки подсудимых, пока конвойные не начали их уводить.
WPBuild.Ru