23 октября судебный процесс по делу Солодкиных — Андреева возобновился после длительного перерыва. Были допрошены три свидетеля, показания которых, впрочем, имеют второстепенное значение для предъявленных обвинений. Добавились в общий рисунок отдельные детали, связанные косвенным образом с покушением на Фрунзика Хачатряна в июне 1999 года. Зато некоторые обмены репликами, происходившие в зале суда, забудут в Новосибирске не скоро.
«РУБОП не будем рассматривать»
Директор принадлежавшего Ф. Хачатряну рынка «Тензор» (1995-1999 гг.) Владимир Жданов — кажется, не только исполнительный директор, но отчасти и компаньон — рассказал суду об обстоятельствах работы и закрытия рынка.
Осенью 1998 года было издано распоряжение мэра г. Новосибирска Виктора Толоконского о прекращении договора субаренды земли «Тензором», которое было оспорено в Арбитражном суде. А в ноябре рынок был просто закрыт силовым образом подразделениями РУОП, которыми руководил, цитата, «Александр Дмитриевич Никитин лично» (тогда майор РУОП, ныне генерал, заместитель начальника ГУ МВД по СФО — Авт.). На вопрос, каковы были претензии РУОП к руководству рынка, свидетель Жданов ответил своеобразно: «Потому что мы бандитов туда не пускали».
Заинтересованы в закрытии «Тензора» были, по его словам, «РУОП, мэрия и криминальные структуры», причем не Прощалыкин выполнял пожелания Толоконского, а «скорее наоборот», цитата. (Юрий Прощалыкин тогда начальник Западно-Сибирского РУОП, ныне начальник Главного управления МВД по СФО).
Владимир Жданов, ныне пенсионер, напоминает этакого «крепкого хозяйственника» советской выделки, 1970-80-х годов, однако на ниве торговли. Отвечал он на вопросы сдержанно, не многословно, определенно ценя на седьмом десятке прожитых лет спокойную старость. Подсудимый А. Андреев почти случайно сумел выведать у него, что перед силовым закрытия рынка А. Никитин вызывал к себе Жданова «через день» и говорил, в частности: «Я Фрунзика взял в разработку, а тебя посажу», требовал, якобы, чтобы он сам закрыл рынок. «Понять не могу, для кого он старался», — говорит Жданов. (Все это он тогда же, в 1999 году, пересказывал Хачатряну.)
Характерных высказываний этого плана могло быть гораздо больше, но судья Л. Чуб с подачи гособвинителя М. Морковиной вновь начинала раз за разом «снимать» вопросы стороны защиты по РУОП и Никитину. Вообще это постоянная тема процесса, которая возникает почти на каждом заседании. Суд не будет исследовать тему сотрудников РУОП —РУБОП — ОРБ, повторяет Лариса Петровна Чуб, поскольку «этого нет в предъявленном обвинительном заключении».
Свежая сценка:
Подсудимый А .Андреев (встает за решеткой): — А когда РУБОП будет рассматриваться? Это вопрос к гособвинению, к прокуратуре.
Прокурор М. Морковина: Не будет никогда.
(В итоге подсудимый Андреев удостоился замечания от судьи, с занесением в протокол. Так в футболе у игроков накапливаются «желтые карточки», что в итоге может привести к дисквалификации.)
…В качестве свидетеля выступил также Константин Гридин, директор рынка Хачатряна «Манэ» (1999-2012), который пришел на смену «Тензору». По делу он смог сообщить, что «Манэ» начал работать именно 1 апреля 1999 года. (То есть мэр В. Толоконский согласовал дальнейшую деятельность рынка, но затем в Хачатряна все же стреляли.) Как и его предшественник Жданов, только еще более тщательно, Гридин избежал прямых ответов на вопросы о вымогательствах на Гусинобродских рынках.
Оба директора утверждали, что к ним лично это никогда не имело отношения. С подсудимыми они собственного знакомства вообще не имели.
«Я художник, я делал!»
Еще одним «свидетелем» выступил известный новосибирский скульптор Арам Григорян. Вот он-то кричал!.. Так кричал, что удалить его из зала суда было бы очень логично, но такой попытки судья не сделала. Лично мне давно заметно, что Ларисе Петровне ничто человеческое не чуждо, и порой она как бы развлекается таким вот образом. (Ну, как говорится, «это нормально».)
А. Григорян, как опытный и масштабный разоблачитель «бандитского Новосибирска», свидетельствовал по следующим вопросам:
— что с Ф. Хачатряном дружит давно, играет в нарды, всегда был в армянской общине его «заместителем по культуре», тот хотел в 1985 году ему автомобиль подарить, но Григорян ему сказал, что сам купит;
— что он великий скульптор, «единственный в истории академик в Сибири», для города «делал все и бесплатно»;
— что «вся моя родня живет в Америке»;
— что Александр Солодкин-старший неплохой человек, он у него когда-то куртку купил, так это оказалась даже хорошая куртка (Александр Наумович отрицал такой «факт» с полным недоумением), а у В. Толоконского однажды «чуть не купил джинсы»;
— что вице-мэр Александр Солодкин-младший, наоборот, очень плохой человек, который «сделал рейдерский захват» его, Григоряна, имущества Союза художников («единственного академика»);
— что это произошло, поскольку «Толоконский — бандит, а вице-мэр на него, бандита, работал», и Григорян говорил ему: «Чем на коленях жить — лучше мне умереть!» (кричит сильно и по театральному страстно);
— что «Городецкий — бандит из труновской группировки», он «направил бандитов сзади академиков по голове бить!» (непонятный эпизод с «нападением на Григоряна» в 2011 году);
— что всех бандитов в Новосибирске он знал лично, поскольку они постоянно обращались с заказами, в том числе кладбищенскими, а «я художник, я делал!»…
В общем, он кричал много, бессвязно, так что под конец уже всем стало ясно, что толку от него, как от свидетеля, никому и ни в чем не будет. В принципе, Григорян приходил в суд, чтобы отомстить за себя, как за «жертву рейдерского захвата». Единственное показание, которое хоть как-то связывало его с процессом, состояло в том, что в феврале-марте 1999 года к нему в Союз художников приходил А. Солодкин-младший с человеком, в котором он, Григорян, в 2009 году по фотографии опознал «руководителя банды киллеров» А. Радченко. Якобы, они приходили, чтобы узнать у Григоряна, где живет Хачатрян.
Этот парадоксальный рассказ (надо им было для этого приходить к Григоряну?) так и остался единственным «фактом», имеющим отношение хоть к чему-то.
Вопрос о Буоле
Под конец судебного заседания очередное ходатайство заявил адвокат Солодкина-младшего Н. Украинцев — о новых фактических материалах, полученных из СИЗО № 1, относительно допроса осужденного Д. Буоля от 30 мая 2011 года, с просьбой исключить данные показания из материалов уголовного дела как «недопустимое доказательство» согласно уголовно-процессуального кодекса.
Однако рассмотрение ходатайства отнесено на следующее заседание. Тогда и скажем о нем подробнее.
WPBuild.Ru