Сегодня в России активно растет доля маркетплейсов. В течение ближайших лет они, по прогнозам, могут занять около 50% рынка непродовольственных товаров. Однако при этом есть важные аспекты в их деятельности, на которые многие пока не обращают внимания. Если же пустить все на самотек, то мы рискуем перейти к вытеснению с рынка классического ритейла и появлению «электронного черкизона».
Большинство государств мира, как правило, не успевает регулировать рынки, которые демонстрируют стремительные темпы роста. Не является исключением и Россия. Это порождает ситуацию, в которой маркетплейсы без наличия на то веских оснований оказываются в более выгодном положении относительно классической «розницы».
На сегодня любой ритейлер в соответствии с действующим законодательством несет полную ответственность за качество товаров, которые выставлены на его полках. Это отличает его от маркетплейсов, которые торгуют товарам на сотни миллиардов рублей, но все вопросы по продукции переадресовывают поставщикам, снимая таким образом с себя ответственность.
Если выяснится, что какой-нибудь ларек в отдаленном селе продает нелицензионный брелок с логотипом Disney (даже после ухода компании с российского рынка), то в текущих реалиях его с огромной вероятностью найдут юристы, и он будет вынужден, независимо от того, сразу он устранил выявленное нарушение или нет, заплатить большой штраф по решению суда или через досудебную претензию.
Маркетплейсы пока свободны от таких рисков, хотя у них есть штат юристов, айтишников, которые через инструменты искусственного интеллекта могли бы проверить любой товар, как это сейчас делают крупные торговые сети.
При этом ритейл не просто отвечает за то, что любой товар у него на полке неконтрафактный, имеет все необходимые сертификаты, но и за то, что всеми поставщиками был уплачен НДС. Если кто-то из поставщиков торговой сети этого не сделал, то НДС на практике доначислят самому ритейлеру. Если же такого контроля нет, то маркетплейсы могут осуществить ввоз товара в страну по более низкой цене, провести его по многочисленным ИП и ООО, в том числе зарегистрированным на граждан ближнего зарубежья, и за счет этой цепочки «оптимизировать» себестоимость товара. Чем больше промежуточных звеньев, тем сложнее заметить разрыв с точки зрения НДС.
Еще один путь — карго-компании, которые предлагают экспресс-доставку грузов физлиц из других стран. То есть в теории предполагается, что физлица могут привезти для себя из-за границы, к примеру, бытовую технику или мебель. По факту достаточно набрать в поисковике «карго-компании» — и вы увидите, сколько сегодня есть предложений по доставке грузов самыми разными способами. Это огромные объемы, которые, по моим оценкам, даже больше, чем были на пике 90-х. Возник огромный рынок сбыта для товаров, ввезенных «серым» способом. Они постепенно вытесняют «белые» оптовые компании на маркетплейсах.
Почему электрокары — это технологический тупик и надувательство?
Все это приводит к тому, что разница в себестоимости между маркетплейсом и классической «розницей», по моим оценкам, может достигать около 20%. Это ставит торговые сети, которые платят налоги и отвечают за качество товара, в более уязвимые условия. При этом само государство теряет огромные деньги.
Если посмотреть на выручку маркетплейсов, то одним из ее компонентов являются штрафы. Речь идет о том, что маркетплейсы штрафуют селлеров за ошибки с поставками, с объемом, с оформлением документов, штрафуют пункты выдачи заказов за различные нарушения. Все это оценивается в 1–2% от совокупного оборота. Вроде бы, на первый взгляд, ничего удивительного. Но давайте не забывать, что штрафы в соответствии с законом не облагаются НДС. И здесь уместно задаться вопросом: а не являются ли штрафы элементом бизнес-модели участников рынка? И вот мы опять возвращаемся к теме инструментов снижения НДС и сокращения себестоимости.
Если классический ритейл нанимает сотрудников и несет все издержки по ФОТ, то маркетплейсы нередко практикуют другой подход. Они имеют большой процент самозанятых — в штате либо самих компаний, либо организаций, оказывающих им те или иные услуги. Некоторые маркетплейсы рассказывают про специальные приложения, в котором человек может выбрать, какую работу будет выполнять сегодня на складе: быть наборщиком, комплектовщиком или грузчиком. Он может ежедневно делать выбор в пользу работы грузчиком. Но при этом он является не сотрудником предприятия, а самозанятым. Если бы речь шла о сдельной оплате грузчика, то есть оплате за результат, то в этом случае уплачивался бы НДФЛ, осуществлялись социальные, пенсионные отчисления. Таким образом, те, кто пользуются услугами самозанятых, экономят на фонде оплаты труда. Это дает преимущество с точки зрения поиска кадров, в результате маркетплейсы могут переманивать сотрудников у торговых сетей, предлагая им более интересные условия. Учитывая, сколько в России появилось «самозанятых», мне кажется, государство рано или поздно изменит эту ситуацию.
Точно так же, если бы ритейлер решил в целях оптимизации оформиться как ИТ-компания, то ему бы это не удалось — итогом было бы доначисление налогов. Но для маркетплейсов такая возможность не ограничена.
Еще один немаловажный аспект заключается в том, что маркетплейсы всегда оперируют термином «Пункт выдачи заказов» (ПВЗ). В их терминологии это совсем не то же самое, что магазин. Давайте разбираться, в чем отличия и есть ли они на самом деле. Итак, ПВЗ — место, куда привозят товары по определенному алгоритму. У маркетплейсов наличие товаров в ПВЗ определяется заказами клиентов. В магазинах другой алгоритм: в основе выбора товаров — статистика, аналитика по конкретной торговой точке. Но суть от этого не меняется. И магазин, и ПВЗ принимают деньги за товар и при необходимости осуществляют его возврат. Просто по сути ПВЗ — это магазин без торгового зала.
Для торговых сетей магазин — это неотъемлемая часть их бизнеса. ПВЗ точно так же полностью завязан на материнскую компанию маркетплейса и не может существовать без нее. У ПВЗ нет своей технологии, он работает на чужом программном обеспечении, которое контролируется из центра. Поэтому в этом аспекте кардинальных отличий ПВЗ от магазина нет.
Отличия появляются с точки зрения документооборота. Ведь ПВЗ, в отличие от магазинов, оформляются на юрлица отдельных предпринимателей, что позволяет им иметь упрощенную систему налогообложения. Это связано с тем, что ПВЗ за свою выручку считают комиссию от маркетплейсов, а не весь объем товаров, который прошел через них. Если бы торговая сеть решила оформить свои магазины как отдельные ИП и ООО на упрощенной системе налогообложения, ей точно приписали бы дробление и доначислили налоги. Маркетплейсов это пока не касается, хотя по сути ПВЗ — это группа сотрудников на самоокупаемости, работающая в интересах материнской компании.
Резюмируя: принципиальных отличий между магазинами и ПВЗ я не вижу. В моем понимании это юридическая казуистика, потому что маркетплейс — это обычная розничная сеть, позиционирующая себя как особый вид торговли.
Из моей колонки может сложиться вывод, что я считаю, что маркетплейсам не место на рынке. Это не так. По моему мнению, маркетплейсы — это хорошая возможность получения товара в любой, самой удаленной точке России. Просто нужно понимать, что чудес в бизнесе не бывает, и если в одном месте встречается самый широкий ассортимент, самая проработанная логистика и самые низкие цены, то что-то здесь не так. Маркетплейсы существуют и в США, и в Европе, и в Азии. Но в той же Европе их отличает более высокая стоимость товаров, чем в офлайн-рознице. И это нормально с точки зрения рынка, потому что они отвечают за качество продукции, ее соответствие всем требованиям.
Поэтому если мы говорим о том, что в течение ближайших лет маркетплейсы могут занять около 50% от рынка непродовольственных товаров, то их регулирование неизбежно. Уже сегодня в России есть маркетплейс транспортных услуг, который несет ответственность за качество перевозок (наличие у перевозчиков разрешений). Это правильный и справедливый подход. Он говорит о нацеленности на долгосрочную работу на рынке. Если же мы будем считать нормальным, что отдельные ритейлеры могут позиционировать себя как платформы, чтобы вместе со своими селлерами за счет ухищрений, изобретений юристов и аудиторов «оптимизировать» налоги и не отвечать за качество продукции, то рынок превратится в «электронный черкизон».
Я считаю, что маркетплейсы должны работать в тех же условиях, что и обычный ритейл. Какие меры с точки зрения регулирования могут этому способствовать?
- Я считаю, что, во-первых, маркетплейс должен выступать продавцом товара, то есть брать товар на комиссию с целью последующей реализации, а не использовать агентскую схему, в которой все вопросы адресуются селлеру.
- Во-вторых, маркетплейс, как любая торговая сеть, в моем понимании должен нести полную ответственность за товар и его качество.
- В-третьих, я считаю, что маркетплейс не должен продавать свои товары и товары аффилированных компаний.
- В-четвертых, маркетплейсы и ПВЗ должны полноценно участвовать в системе прослеживаемости, в том числе в системе «Честный знак».
- В-пятых, при превышении доли штрафов селлерам и ПВЗ более чем на 1% от выручки компании все штрафы, по моему убеждению, должны облагаться НДС.
- В-шестых, я считаю, что целесообразно запретить нанимать самозанятых на склады и туда, где есть возможность организации полноценных рабочих мест.
- В-седьмых, изменение оферты (условий работы с контрагентами), на мой взгляд, должно быть не чаще одного раза в год с предупреждением обо всех изменениях не менее чем за полгода.
- В-восьмых, размер выручки ПВЗ для целей определения размера бизнеса и налогообложения, по моему мнению, должен считаться не от выручки ПВЗ, то есть комиссионных вознаграждений, а от товарооборота торговой точки.
- В-девятых, считаю, что на маркетплейсы должны распространяться все без исключения положения Закона о торговле.
Я уверен, что регулирование рынка не за горами, и шаги в этом направлении от законодательной и исполнительной власти мы увидим уже в ближайшее время.
WPBuild.Ru