Чьи интересы лоббируют руководители регионов? За что губернаторы моментально лишаются должностей? Кто больше подходит на роль главы Совета по развитию Сибири? В интервью «Континенту Сибирь» об этом рассуждает социолог, политический консультант, директор по политическому анализу Института социального маркетинга (ИНСОМАР) ВИКТОР ПОТУРЕМСКИЙ
— Виктор Александрович, как вы оцениваете кадровые перемены, произошедшие после выборов президента?
— На повышение в администрацию президента и в федеральное правительство ушли пять руководителей регионов. Это много, что подчеркивает уровень кадровой политики, качество подбора людей на губернаторские должности. После президентской кампании мы не увидели много перестановок в исполнительной власти, в основном ключевые фигуры остались на своих местах — что работает эффективно, пусть работает и дальше. Владимир Путин еще до начала СВО обозначил государственные приоритеты, которые остаются неизменными: власть как служение, внимание к социальной сфере, ориентация на технологический суверенитет и безопасность страны.
— Как, с вашей точки зрения, расценивать нынешнее перемещение губернаторов на федеральный уровень? Назначение бывшего главы Кузбасса Сергея Цивилева на должность министра энергетики РФ выглядит повышением. Но, например, Михаил Дегтярев ушел в министры спорта РФ с поста руководителя перспективного с инвестиционной и политической точки зрения (в связи с нынешней ориентацией страны на Восток) Хабаровского края.
— Уверен, все пять губернаторов получили повышение. У бывшего главы Хабаровского края вообще очень интересная жизненная траектория. Сбывается пророчество Владимира Жириновского, который в свое время говорил, что Михаил Дегтярев — идеальный министр спорта. Я бы оценил переход с поста руководителя ресурсного региона на должность в правительстве РФ как смену лучшего на лучшее.
Назначение Сергея Цивилева министром энергетики РФ выглядит логично. Среди всех губернаторов угледобывающих регионов он проявил себя как один из самых эффективных руководителей, способных не просто лоббировать интересы отрасли, но и достигать серьезных результатов.
— С вашей точки зрения, подходящее ли сейчас время, учитывая сложности в угольной отрасли, для смены губернатора в Кузбассе?
— Наверное, жители предпочли бы, чтобы глава территории остался и продолжил работу, но миссия государственных людей — это служение, иногда губернаторы меняются.
— Часто на губернаторских постах власть предпочитает видеть «варягов». В Кузбассе смена пошла по другому сценарию. Илья Середюк, ставший врио, до этого занимал пост первого заместителя главы-председателя правительства области. Работал бок о бок с Цивилевым, который, кстати, и в правительстве РФ будет курировать Кузбасс. Насколько Середюк сможет действовать самостоятельно в регионе?
— Можно строить гипотезы, учитывая карьеру Сергея Цивилева, его связь с угольной отраслью, опыт и знания. Но безусловно, как бывший руководитель территории он будет восприимчив к запросам и проблемам Кузбасса. Однако врио губернатора является Илья Середюк. И как главе региона ему придется ориентироваться на жесткую систему показателей эффективности своей работы, выполнять КPI (ключевые показатели эффективности). Если руководители территорий не будут этого делать, они потеряют должность. В нынешней системе управления, губернаторы не могут выступать проводниками какого-либо лоббирования, элементами чьего-то влияния, каким бы благим и полезным это влияние ни представлялось. Невозможно, чтобы Илья Середюк был «номером два» в регионе. Губернатор — это, прежде всего, представитель вертикали власти. Какие бы добрые, доверительные, партнерские отношения ни связывали врио и бывшего главу Кузбасса, за решения в регионе отвечать именно Середюку. Налаженный контакт между ними — это хороший ресурс, но не более.
— Насколько эффективно проявляет себя построенная Сергеем Кириенко (первый заместитель руководителя администрации президента, куратор политических процессов в России) кадровая конструкция, в которой регионами управляют исполнители, встроенные в вертикаль, ставленники федерального центра, выпускники губернаторских курсов, технократы, губернаторы новой/сверхновой волны (существуют разные термины)?
— Из пяти назначенных временно исполняющими обязанности, только Дмитрий Миляев в Тульской области не является выпускником «школы губернаторов», остальные так или иначе с ней связаны. Но сегодняшних глав нельзя называть «технократами». Когда вы вообще последний раз слышали этот термин? Повернется ли язык называть технократами Вячеслава Гладкова (Белгородская область), Михаила Развожаева (Севастополь), Андрея Воробьева (Московская область)? Когда-то действительно губернаторами становились люди технократического типа, но история изменилась. В последнее послание Федеральному собранию глава государства заложил очень важный тезис (на мой взгляд, журналистским сообществом недооцененный и недопонятый): единственным критерием эффективности работы власти сегодня является удовлетворенность населения. Оценку властям ставит не администрации президента, а сами граждане. Технократы неуместны в нынешней системе, ориентированной на прямую коммуникацию с населением.
— А как население может донести то, как оно оценивает губернатора?
— В критерии эффективности губернаторов заложено не только достижение формальных показателей, но и прямая оценка их деятельности населением. Глава территории не усидит на посту, если люди им недовольны.
— Но даже десять лет назад у населения было больше инструментов для выражения мнения. Сегодня многие люди опасаются открыто заявлять о недовольстве властью, настороженно относятся к проявлениям протестной активности.
— Я говорю о системе, построенной на строгих социологических правилах. Население ставит ряд оценок своим губернатором через опросы. Исследования (разумеется, закрытые) ложатся на стол президенту. На высшем уровне при принятии кадрового решения учитывается удовлетворенность жителей качеством управления регионом.
Не важно, кто: в чем цель атаки на «крыло» Игнатова в Новосибирске?
— Как быстро могут лишиться своих постов губернаторы, у которых есть проблемы в коммуникациях с населением, которые позволяют себе хамство, например?
— Это, безусловно, учитывается. За нелепую или сказанную на эмоциях фразу губернатор моментально вылетит из кресла. Можно вспомнить главу Чувашии, единоросса Михаила Игнатьева, который заставил подпрыгивать сотрудника МЧС за ключами от машины. В 2020 году президент отправил Игнатьева в отставку «в связи с утратой доверия», решение было принято в течение суток.
— Сложные политические и экономические реалии, в которых живет страна, влияют на диалог между властью и населением? Вы замечаете взаимосвязь как социолог? Нарастают ли сегодня противоречия между простыми людьми и представителями властной элиты?
— Люди рефлексируют и понимают, какие вызовы стоят перед страной. У населения нет никакой иллюзии насчет того, с кем конфликтует Запад. Вовсе не с Путиным и его окружением, а персонально с каждым человеком, который живет в России. Народ ждет от власти эффективности. В этом отношении он стал более требователен и более чувствителен: плохо уложенная плитка или коммунальная авария сегодня вызывают больший (не всегда соответствующий масштабу проблемы) резонанс, чем в другие времена. Для власти это вызов.
Вспомним март 2022 года: нам обещали, что к августу экономика России рухнет, мы все умрем, еще и останемся без туалетной бумаги. Сбылись прогнозы? Общество убеждено: чрезвычайным временам нужна чрезвычайная власть, если она справляется, люди ее поддерживают. Это так работает, в чем нас убедили мартовские президентские выборы.
Каждый губернатор находится в прямом контакте с населением. Не только проводит непосредственные встречи. Житель любого региона может обратиться к главе. Логика современного государственного устройства такова, что любой сигнал в социальной сети учитывается. Это касается вопросов благоустройства, мнения людей насчет того, нужно ли строить тот или иной объект. Так, в Якутии остро стояла проблема возведения Ленского моста. СВО сказалась на экономике страны, на состоянии бюджета. Но власть, понимая важность этого — можно сказать смыслообразующего с точки зрения развития региона — объекта, взяла на себя ответственность. Мосту быть. И в других регионах есть примеры, когда власть принимает решение на основании запроса граждан.
— Михаил Котюков уже год на посту губернатора Красноярского края. Как меняются расклады в регионе? Или перемены происходят слишком медленно?
— Котюков находится в очень сложных условиях. Современная внутриполитическая история края так сложилась: красноярцы привыкли ощущать себя представителями региона-лидера, истинной столицы Сибири. С уходом Хлопонина с поста губернатора представления о динамике развития территории, масштабах достижений стали диссонировать с ожиданиями людей. Проблемы экологии осложнили ситуацию. Жители становятся все более требовательными по отношению к власти. Едва ли возможно быстро переломить эту тенденцию. Работает ли Михаил Котюков в этом направлении? Скорее, да.
У меня нет оснований упрекать главу Красноярского края в недостаточной твердости в принятии решений, касающихся края. Деятельность Котюкова сосредоточена на значимых социально-экономических проектах, на проработке проблем экологии. Он занимается тем, чем может, — не бросает даже сложный вопрос метро.
— Александр Усс возглавил недавно созданный в российском сенате Совет по развитию Сибири. Как вы это оцениваете? Некоторые красноярские политические эксперты в Красноярском крае усматривают в этом повышение аппаратного веса Усса и признаки того, что экс-губернатор остается неформальным лидером в регионе.
— Не стоит фантазировать. Александр Викторович Усс без преувеличения легендарная фигура в красноярской политике. Уровень его компетентности, его опыт не позволяют усомниться, что из представителей Сибирского федерального округа в верхней палате российского парламента он наиболее подходит на роль главы Совета по развитию Сибири.
— В чем феномен Хакасии, где партия власти пока не может справиться с главой-коммунистом?
— Говоря о слабом звене в губернаторском корпусе, безусловно стоит упомянуть, что Валентин Коновалов не входит в число эффективных управленцев: не хватает квалификации, компетенции, чтобы выстроить конструктивное взаимодействие с федеральным центром. Тем не менее результаты избирательной кампании 2023 года (выборы главы Республики — «Континент Сибирь»), на мой взгляд, можно трактовать в интересах жителей, которые получили конкурентную власть. С одной стороны, во главе территории стоит лидер местного отделения КПРФ. С другой стороны, в парламенте председательствует единоросс Сергей Сокол и большинство принадлежит «Единой России». Жителям только на руку, что ЕР не дает расслабиться исполнительной власти.
— А если бы выборы выиграл Сокол, жителям было бы хуже?
— Не хуже, но смена первого лица территории позволила бы добиваться результатов гораздо быстрее. Хакасия — регион с очень серьезным промышленным и экономическим потенциалом, в республике можно было бы запускать важные процессы более оперативно. Но для этого нужна компетентность и политическая воля. Ни первого, ни второго у действующей исполнительной власти Хакасии в полном объеме сегодня нет.
WPBuild.Ru