Как участие в СВО отразится на психологическом состоянии тех, кто через это прошёл? Чем могут помочь новосибирские психологи? Как живут люди на освобожденных территориях Донецкой и Луганской народных республик? Об этом и не только «Континенту Сибирь» рассказала вице-спикер Законодательного собрания Новосибирской области от ЛДПР НАТАЛИЯ КРАСОВСКАЯ, вернувшаяся из поездки на новые территории России.
— Наталия Рудольфовна, это первая ваша поездка в Донецкую и Луганскую республики?
— Поездка первая, но давно планируемая. Я психолог, имею большой опыт практической работы, в том числе с людьми в кризисной ситуации. В Новосибирской области я занимаюсь программой профилактики посттравматических расстройств у вернувшихся из зоны соприкосновения участников боевых действий. Мне было важно понять, что происходит на территориях, которые уже 9 лет находятся вблизи театра боевых действий, как там эта проблема решается. Поэтому одной из основных моих целей было общение в госпиталях с врачами, которые непосредственно работают с нашими бойцами.
— Есть опасение, что в семьи будут возвращаться люди с психологическими и психическими проблемами?
— Участие в военных действиях, конечно, оказывает большое влияние на психическую сферу человека. Поэтому важно, чтобы участники боевых действий и члены их семей понимали, что если появились симптомы острого стресса — нарушения сна, проблемы с коммуникациями, с концентрацией внимания, — нужно идти за профессиональной помощью к психологам и психотерапевтам. Нужно быть очень внимательными к эмоциональному и психологическому состоянию бойцов после их возвращения в мирную жизнь.
Люди, которые далеки от психологии, зачастую не придают значения проявлениям острого стресса, думают, мол, отдохнет, наберется сил — и все пройдет. Но это не всегда так. И проблема в том, что острый стресс и посттравматическое расстройство (ПТСР) может через полгода вылиться в том числе в различные нарушения здоровья. Это как с ситуацией с ковидом, который бьет по слабым местам в организме человека. Острый стресс может сработать в таком же ключе. Поэтому необходимо, чтобы врачи общей практики это понимали. Над этой задачей мы сейчас работаем с нашим Минздравом, по запросу министра Константина Васильевича Хальзова наш медуниверситет создал курс повышения квалификации по ПТСР для врачей общей практики, сейчас проходит аккредитацию курс повышения квалификации для клинических психологов.
«У меня много знакомых в Донбассе из тех, кто ушел добровольцем»
С ведущими специалистами Минздрава и Минсоцразвития мы провели совещания-конференции для сотрудников всех направлений, которые первыми будут взаимодействовать с вернувшимися из зоны боевых действий, чтобы было понимание, на что необходимо обращать внимание.
Главной задачей является обнаружение рисков развития последствий острого стресса на ранних этапах, чтобы помощь предложить своевременно, что дает возможность безболезненной и полной адаптации к резкому изменению условий, вхождению в мирную жизнь. К нашей программе профилактики ПТСР проявили интерес в аппарате полномочного представителя президента РФ в Сибирском федеральном округе, где я встречалась с заместителем полпреда президента Любовью Евгеньевной Бурдой и федеральным инспектором Юрием Владимировичем Семеновым.
— Состояние острого стресса — это обязательные последствия или люди с устойчивой психикой способны самостоятельно справиться с травмирующими событиями?
— Конечно, ПТСР развивается не у всех. Люди взрослые, с определенным жизненным опытом, более устойчивы к стрессу, и многие с ним справляются. Но в некоторых случаях избежать расстройства не получается. В силу того, что люди не могут распознать у себя острый стресс, они ищут возможности снять внутреннее напряжение с помощью алкоголя, который только усугубляет ситуацию.
«Когда началась СВО, все карты вскрылись», или Зачем в Новосибирске создано движение «Защитник»
Если состояние острого стресса идентифицировано в первые месяцы, то восстановление составляет 95%. Вовремя оказанная психологическая помощь вернувшимся с фронта поможет им быстрее адаптироваться к мирной жизни и сохранить физическое здоровье. Поэтому мы с минздравом Новосибирской области разработали памятку, в которой указаны первые проявления состояния острого стресса и рекомендации, куда обращаться в случае проявления симптомов. Эта проблема уже решается не только на региональном, но и на федеральном уровне, создан специальный фонд, одной из функций которого является оказание психологической помощи. Это очень большая и важная работа.
— Давайте вернемся к другим целям вашей поездки. Что вы везли? Это был только гуманитарный груз или для военных в том числе?
— Жители Новосибирской области самым активным образом поддерживают ребят, которые защищают интересы нашей Родины и ценности нашего общества с оружием в руках, а также жителей новых территорий России. Как представитель ЛДПР могу сказать, что мы собираем в наших приемных по всей области гуманитарную помощь для отправки в зону боевых действий. Также мы организуем граждан, которые хотят чем-то поддержать наших ребят, швейбатам помогаем. Одновременно с нашим приездом в Луганск пришла фура фонда «К Победе вместе!», который был создан новосибирскими депутатами всего несколько месяцев назад, но сразу же смог наладить сбор и регулярную отправку гуманитарных грузов в зону боевых действий. И мы с депутатом Заксобрания Новосибирской области Анастасией Андроновой помогали развозить личные посылки, которые передали нашим военным их семьи.
Кроме того, мы везли дефибриллятор в госпиталь, где работает бригада новосибирских медиков, а также металлоискатель на пограничный пропускной пункт.
— На каких территориях, в каких населенных пунктах вы побывали?
— Были в Луганске, Донецке, Мариуполе, Северодонецке, в Счастье. В Старобельске и в Ровеньках (в Белгородской области) были в госпиталях.
— Что больше всего вас поразило?
— Поразил цветущий и чистейший Донецк, который находится в 12 км от линии соприкосновения, в городе постоянно слышны звуки взрывов оттуда. И при этом — идеально чистый, красивый, теплый город. Там последствия «прилетов» убирают моментально. Засыпают воронки, восстанавливают асфальт. Вот только стекла в окнах не вставляют… И каждый год, несмотря на военные действия и прилеты, высаживают цветы на улицах и площадях. Такое торжество жизни и порядка просто потрясает.
— Как относятся местные жители к России? Считают ли, что плюсы наступивших перемен перевешивают минусы?
— За всю поездку я не встретила никого, кто бы высказал сожаления о присоединении к России. Более того, в Луганске, например, мне заявили, что сожалеют, что их не присоединили еще в 2014 году. Все, с кем я общалась в этой поездке, возлагают огромные надежды на свой новый статус россиян, очень рассчитывают, что многолетние бомбежки прекратятся, и здесь восстановится мирная жизнь. Есть и жалобы, например, на организацию процесса выдачи российских паспортов, отметок о регистрации по адресу проживания, говорят, что больше людей надо на это отрядить. И тут же говорят о надежде, что скоро все наладится.
— Как идет восстановление территорий? Возвращаются ли беженцы?
— Да, беженцы возвращаются — им есть куда. Восстановление идет активно, особенно впечатлил Мариуполь: расчищаются руины, строятся новые микрорайоны. Очень вдохновляюще видеть, например, новенькую поликлинику между поврежденными зданиями, которые еще не успели привести в порядок. Как будто росток пробивается через асфальт. Как доказательство, что жизнь не остановить, что все будет восстановлено со временем.
— Что, на ваш взгляд, нужно сделать жителям Сибири (и непосредственно Новосибирска), чтобы поддержать новые российские регионы?
— Многие вещи в бытовом плане для нас настолько доступны и привычны, что мы воспринимаем их как данность. И когда приезжаешь в Луганск и испытываешь перебои со связью или обнаруживаешь невозможность оплатить покупку картой или вызвать через приложение такси — это очень ощутимо. Воевавшие с 2014 года Луганскую и Донецкую республики нужно будет дотягивать до уровня жизни российских территорий. А это требует привлечения специалистов самого разного профиля, если не на постоянной основе, то хотя бы в длительные командировки. И именно этим Новосибирск может оказать поддержку. Предоставить опытных специалистов и помочь нашим новым территориям воспитать собственных профессионалов.
— Какой вывод вы сделали для себя? Пересмотрели ли какие-то установки?
— В личном плане эта поездка обострила мое понимание, что в расслабленном состоянии с такими вызовами не работают. Нужен жесткий настрой на результат и на работу, как на длительный процесс. И это не слова, а сформированная внутренняя позиция, которую я буду стараться донести до всех, с кем взаимодействую.
— Ваша семья переживала за вас? Вы поехали не в самое спокойное место. Будете ли продолжать работу по гуманитарной помощи?
— Моя семья переживала, конечно, за меня во время поездки, но они хорошо понимают, что мне было необходимо съездить и посмотреть на все своими глазами, пообщаться с людьми, живущими в обстоятельствах, которым мы ужасаемся, когда смотрим фото и видео в интернете. Эмоционально картинки в интернете и реальная жизнь несравнимы. Я получила очень серьезную мотивацию продолжать работу в направлении, о котором мы говорили вначале. А гуманитарные миссии, безусловно, будут продолжаться столько, сколько они будут востребованы.
WPBuild.Ru