Уход западных брендов из России стал мейнстримом последних месяцев. При этом мы наблюдаем и процесс «русификации» оставшегося бизнеса. Первой ласточкой стало открытие бывших заведений «Макдоналдса» под новым брендом. На очереди – сети отелей, ранее работавшие под западными брендами.
О том, как теперь будет называться новосибирский Marriott, будет ли реанимирован инвестпроект по производству в регионе китайских автомобилей, и об отношении к спецоперации «Континент Сибирь» поговорил с главой холдинга TS Group АЛЕКСАНДРОМ БОЙКО.
О Новосибирском «Марриотте»
– Александр Всеволодович, что ждет новосибирский отель Marriott в связи с уходом сети из России?
– Сегодня в России работают 22 отеля под различными брендами Marriott. Часть из них – по франшизе, другая, в том числе и новосибирский, под управлением оператора. Несмотря на то, что 2 июня сеть гостиниц Marriott объявила, что приостанавливает свою деятельность в России, официальное уведомление нам поступило только 8 июня. То, что Marriott не горит желанием уходить из России – это факт. То, что он уйдет однозначно – это тоже факт, потому что доля российского бизнеса в выручке всей компании составляет менее 1%. Никто не будет ради этого рисковать. Но бросать бизнес, которому отдано 25 лет – согласитесь, жалко. При том, что в компании прекрасно понимают, что выход бесплатный, а на входе затем придется платить гораздо дороже, чем в первый раз. Как Marriott будет выходить из России, в головной компании и сами, похоже, пока до конца не знают. Ищут пути.
Вообще история некрасивая. Прежде чем делать официальное заявление, надо было бы, по-хорошему, сначала урегулировать все вопросы с нами. На самом деле, Marriott International начал сворачивать свою работу в России еще в марте. Но мы до сих пор продолжаем им платить за управление, маркетинг и так далее. По большому счету, сегодня, уже платить то и не за что. Их маркетинг, который остался в Америке и Европе, не влияет на продвижение бренда в России. Даже наоборот, иногда работает против наших интересов. С марта мы работаем практически автономно. Пока работает только их система бронирования. Но она продолжится максимум 2-3 недели. Весь коллектив, включая Генерального управляющего отелем в Новосибирске – наши сотрудники. Они все у нас в штате, и зарплату им плачу я.
На протяжении многих лет новосибирский Marriott, по отзывам многих гостей, можно считать лучшим отелем, работающим под этим брендом в Европе по качеству обслуживания. Именно наша команда «поженила» «Оpera» с «1С бухгалтерия». Теперь все пользуются этим программным продуктом. Есть у нас и много других наработок, ноу-хау, которые позволяют быть лучшими.
Наша команда уже давно превосходит все стандарты бренда. Рядовые отели Marriott уже не усиливают наш имидж, а зачастую наоборот тянут вниз. В тоже время для наших гостей, нашей целевой аудитории, бренд Marriott важен. Предполагаю, что у большинства наших постоянных гостей, как бы мы не назывались в будущем, в головах мы по-прежнему будем оставаться, как говорится, friendly Marriott.
– Так все-таки будет ли меняться вывеска отеля?
– Да. Но, какое именно название останется, будет зависеть от условий соглашения о выходе. На текущий момент мы со своей стороны не нарушили ни один из пунктов договора. А он представляет собой документ на 370 страниц. Там даже есть пункты на случай войны между США и Российской Федерацией. Но вот пункта по спецоперации на Украине нет. Поэтому ждем официальных документов и будем решать.
Единственное, что я знаю точно – мы однозначно сделаем все, чтобы наши гости не почувствовали ухода оператора из России. Стандарты гостиничного обслуживания сохранятся. Мы их знаем. Более того, сегодня, мы, зачастую, сами дополняем их и расширяем.
– Я правильно понимаю, что такие же проблемы сейчас у всех зарубежных гостиничных сетей, решивших остановить работу в России?
– Так и есть, никакой разницы нет. Дело в том, что большинство сетевых гостиничных операторов предпочитали оставаться в роли управляющих, не инвестируя собственные средства в недвижимость. Плюс фактически гостиницами управляли местные команды, работали российские сотрудники, а значит, на текущей работе отелей смена бренда не должна отразиться.
О сборке китайских автомобилей в Сибири
– Сейчас в России все предрекают большие перспективы китайским автомобильным брендам. Они активно захватывают рынок и по итогам года могут стать его лидерами по продажам. Но в то же время у компании CHERY, которая наиболее активно развивается в Сибири, сейчас нет производства на территории России. В 2005 году вы анонсировали проект Новосибирского автомобильного завода, на котором планировалось. в том числе, производить автомобили CHERY. Не рассматриваете ли вы возможность вновь вернуться к этому проекту в текущих условиях?
– Да, сейчас, пожалуй, этот проект выстрелил бы. Но мы его начали не совсем вовремя.
Большую помощь в реализации проекта оказал Виктор Александрович Толоконский, который в то время был губернатором Новосибирской области. Правда, он нас сразу предупредил, что готов помогать во всем кроме таможни. В итоге именно в нее мы и уперлись.
Первая очередь завода была рассчитана на сборку 6,5 тысяч автомобилей CHERY. Предполагалось, что со временем мы будем собирать 120 тысяч машин. Для этого у нас было и оборудование, и земельный участок для производства в Кольцово – 42 га. Идея была простая – начать с крупноузловой сборки, а потом ее «размельчить». У нас было предусмотрено, что 40% комплектующих деталей и узлов должны были производить в России. В то время мы были первыми в стране, кто представил документы в Минпромторг РФ, и нам все довольно быстро согласовали. Министерство выделило куратора, который вел проект. Все нюансы были проработаны с китайцами. На тот момент больше сделать было просто невозможно.
Мы привезли первые контейнеры комплектующих – собранные кузова, двигатели, салоны, подвески и так далее – растаможили, собрали автомобили, выписали ПТС, заверили. Отработали документооборот с таможней. Согласовали, ударили по рукам. Заказываем первую партию около 350 машинокомплектов с расчетом, что следующие партии по 250 комплектов будут приходить с интервалом в две недели. Параллельно загружаем готовые автомобили в железнодорожные вагоны-сетки. Первая партия приходит и зависает на складах новосибирской таможни. От нас потребовали растаможить машинокомплекты как готовые автомобили. При этом выписывать ПТС по факту на комплектующие — нельзя. Пока разбирались, пришла вторая партия. В итоге мы забили все склады временного хранения и парализовали работу всей таможни. Железнодорожные составы с нашими сетками стояли чуть ли не до Карасука. Это возмутило руководство Западно-Сибирской железной дороги и нам поставили ультиматум – освободить пути за 24 часа. В итоге мы заплатили таможне 750 тысяч долларов, получили удорожание автомобилей, продали их себе в убыток и поставили жирный крест на этом проекте.
Олег Хорошунов: один из операторов рекламного рынка бросает вызов остальным и городу
– На тот момент проходила информация, что Герман Греф, который тогда возглавлял министерство экономического развития и торговли РФ, не подписал документы.
– Да, так и есть, но это касается второй очереди проекта на 120 тыс машин в год. Там была следующая ситуация. В определенный момент представители CHERY начали метаться между Новосибирском и Калининградом (завод «АВТОТОР» — «КС»), где также им предложили открыть сборочное производство. Там было готовое производство, а мы делали все с нуля. К этому моменту мы собрали все необходимые подписи под документами. Последний автограф должен был поставить Герман Греф. Я уже видел, что китайцы начали сомневаться. Встреча с Грефом была назначена на 10 часов утра. Мы прилетели в Москву и долго сидели вечером в ресторане, китайцы все решали – идти завтра или нет. В итоге я предупредил, что жду их до половины десятого на завтраке в отеле, и если они не придут, то тему закрываем. Китайцы не пришли. Так что к Герману Грефу мы даже не ходили. В итоге в CHERY и в Новосибирске упустили свой шанс, и в Калининграде не открыли производство.
А теперь, как показывает время, тема была правильная. Но возвращаться сейчас к этому проекту не планирую.
– А почему вы говорите, что не вовремя начали проект?
– Потому что это было накануне кризиса 2008 года. Если бы мы не успели тогда свернуть проект, то сегодня бы мы точно с вами не сидели и не разговаривали. Та, что в очередной раз — Бог отвел.
О новых проектах и строительстве школы
– Сегодня многие предприниматели растеряны, жалуются на отсутствие ясности, что будет с экономикой в ближайшем будущем. Некоторые из них занимают выжидательную позицию, откладывая старт новых проектов. Насколько такой подход по вашему мнению оправдан с точки зрения бизнеса?
– Это не первый кризис, который мы переживаем. И далеко не последний. Я предпочитаю действовать как в той песне из кинофильма «Москва слезам не верит». Помните? «Что же из этого следует? Следует жить, шить сарафаны и легкие платья из ситца. Вы полагаете, все это будет носиться? Я полагаю, что все это следует шить. Следует шить, ибо сколько зиме не кружить, не долговечна ее кабала и опала».
– На каких проектах вы сегодня сосредоточились?
– Сегодня после двухлетней паузы из-за пандемии мы вернулись к строительству школы. Проект уже находится на финишной прямой. Много времени заняло согласование, потому что мы претендуем на софинансирование со стороны бюджета. Например, техническое задание (ТЗ) согласовывали с региональными министерствами строительства, образования и спорта. Более того, госэкспертизу прошло даже наше ТЗ, с чем лично я столкнулся впервые.
– Открытие частной школы в ситуации, когда обучение детей за рубежом не всем кажется приемлемым, наверное, своевременное решение?
– Я не вижу тут прямой зависимости. В Новосибирске единицы семей отправляли своих детей учиться в Англию. И вполне допускаю, что они будут и дальше отправлять на обучение за границу.
– Чем ваша школа будет отличаться от других?
– Главное – все, что мы делаем, будет сосредоточено в одном месте – минимум перемещений по городу и как следствие экономия колоссального количества времени, что позволит свести весь базовый учебный процесс в рамках 5-ти дневной учебной недели, без домашних заданий и дополнительных занятий.
Помимо этого это еще ряд параметров. Это наша концепция, построенная на принципах воспитания лидерских качеств в учащихся. Избыточная инфраструктура школы, рассчитанная на привлечение дополнительно еще более 5000 учащихся на факультативной основе, что в 8 раз превышает количество основных учеников. Я считаю важным такое направление, как спорт. Помимо собственной спортивной базы, которая будет включать в себя профессиональный открытый стадион, у школы будут 2 крытых спортивных зала, из которых один размером 12х24, а второй размером 24х48 с возможностью трансформации в 3 зала 16х24, а также два бассейна 25 метров и 12 метров (для обучения малышей плаванию), еще и возможность заниматься в лучшем в мире центре спортивной гимнастики Евгения Подгорного.
Зачем депутатский мандат простому новосибирскому миллиардеру?
К этому надо добавить перспективу, еще находясь за школьной партой, определится или даже получить профессию. При этом мы закладываем довольно широкий диапазон возможностей. Начиная от шанса почувствовать себя первооткрывателем с помощью спецпрограмм, разработанных по нашему заказу Новосибирским госуниверситетом (НГУ) на базе его СУНЦ (физматшколы), предусматривающих дальнейшее поступление в НГУ, заканчивая возможностью получения специальности менеджера в индустрии гостеприимства международного образца.
– Как вам это удалось?
– Мы посвятили этому более трех лет работы, но после известных событий все наши труды оказались напрасными. Но, как известно, – «везет тому, кто везёт». В итоге, один из наших партнеров, которого мы ранее рассматривали больше как полигон для летней практики наших студентов – Турецкая Академия Гостеприимства – предложил нам сотрудничество и по основному направлению.
У турецкой стороны оказались хорошие отношения со Швейцарией, и Англией. В итоге уже через Турцию мы вновь выстроили отношения со Швейцарией и Англией. После окончания обучения мы будем выдавать международные дипломы о среднем специальном образовании по направлению индустрия гостеприимства в трех форматах.
– Что этот диплом будет давать выпускникам?
– Они смогут работать не только в России, но и в Турции. А швейцарский диплом открывает им весь остальной мир. Единственное – для получения швейцарского диплома нужно будет еще полгода проучиться в Швейцарии. Если молодые люди захотят сделать следующий шаг, поступить в магистратуру, то им предстоит учиться еще год в Англии, но там стоимость обучения будет, конечно, значительно выше.
HoReCa – индустрия гостеприимства – уникальный бизнес. В нем одна дверь на входе и минимум 50 на выходе. Это и юриспруденция, и промышленный дизайн, и сельское хозяйство (продукты питания), и логистика, связь, IT – более 50 отраслей работают на туристический и гостиничный бизнес.
Особенность нашего образования в том, что мы увеличили часы практических занятий до 21 недели. Крупный отель – это как небольшой город с множеством служб. В российских же программах на практическую работу отводится в год от 68 до 170 часов максимум. Это очень мало. Молодой человек за это время едва успеет запомнить, где туалет, а где кухня в отеле. Нам важно получить на выходе квалифицированного специалиста, поэтому практической работе будем уделять больше внимания.
– Сколько лет будет занимать учеба?
– Если на базе 9 классов ребенок выбирает и идет в HoReCa, то еще 3,5 года, на базе 11 классов, то еще два с половиной года.
Игорь Салов: «Предприниматели, как и прежде, находятся в состоянии неопределенности»
Мы очень щепетильно подходим к образовательному процессу. Большое количество времени будет уделено гуманитарным предметам. Я считаю, что это важно. Человек должен хорошо знать историю и литературу, должен иметь широкий кругозор для того, чтобы он понимал, почему и что, и как происходит в мире, чтобы был патриотом нашей страны. Чтобы ему не нужно было объяснять, что то, что происходит сегодня – это не просто так и не только сейчас случилась, а было и 200, и 300 лет назад. Ничего не изменилось. А это откуда можно узнать? Из литературы, из истории. И если с изложением историков можно спорить, то с литературой сложнее – вот автор, вот текст, а вот дата издания. И с этим не поспоришь.
Почти 170 лет назад Федор Тютчев написал: «Давно уже можно было предугадать, что эта бешеная ненависть, которая с каждым годом все сильнее и сильнее разжигалась на Западе против России, сорвется когда-нибудь с цепи. Этот миг и настал. Это весь Запад пришел высказать свое отрицание России и преградить ей путь в будущее. России просто-напросто предложено самоубийство, отречение от самой основы своего бытия, торжественное признание, что она не что иное в мире, как дикое и безобразное явление, как зло, требующее исправления». Это он написал накануне Крымской войны 1854 года. И вот на новом историческом витке все повторяется.
Если все получится, как я хочу, то в этой школе будет учиться будущая элита региона. Например, как Итонский колледж. Подавляющее большинство премьер-министров Великобритании – выпускники этого заведения.
Строительство и девелопмент
– Вы участвуете в проекте «СмартСити» в Академгородке?
– Да. Но на текущем этапе опосредованно. Можно сказать так – вкладываюсь больше пока интеллектуально, участвую в обсуждении концепций и мастер плана.
– Возведение «Жуковки» вы завершили. Планируете ли строительство других объектов?
– Сегодня проектируем новый большой жилой комплекс «Невский». Строить будем на участке, в районе улиц Грузинской и Краузе. Неподалеку от ЖК «Инфинити» и ЖК «Онега».
– Новосибирские застройщики, которые осваивают площадки в этом районе города, в прошлом году написали письмо губернатору с просьбой остановить стройку ЖК «Легендарный-Северный» рядом с бывшим аэропортом, так как новый микрорайон создаст проблемы, связанные с отсутствием дорожной, коммунальной инфраструктуры. Высказывали опасения, что жители таких микрорайонов, как «Стрижи» и «Родники», будут стоять в пробках, так как автомобильный трафик в центр города многократно увеличится. Правда, комментируя это обращение «Континенту Сибирь», Виктор Толоконский, например, увидел в этом недобросовестную конкуренцию – новосибирские застройщики не хотят пускать в город иногородние компании. «Легендарный-Северный» строит кемеровская организация «СДС-Финанс». Чья точка зрения вам ближе?
– Абсолютно согласен с Виктором Александровичем. Я считаю, это просто недобросовестная конкуренция. Сделай лучше, предложи дешевле, а не суй палки в колеса. Там работы хватит всем на десятки лет вперед. Направление в сторону бывшего городского аэропорта – очень интересно для застройщиков. Это единственное место в городе, которое максимально готово для комплексной застройки. На левом берегу таких площадок нет.
Понятно, что там не хватает инженерной инфраструктуры, с водопроводом, водоотведением проблемы большие, с энергетикой. Там большой клубок вопросов. Но развязав его, мы открываем для города территорию 800-830 га, на которой смогут жить не менее 300 тысяч человек.
– А как же дорога? Пока даже нет информации, что город проектирует расширение, транспортную развязку…
– Надо строить дорогу, продолжать Красный проспект. И я уверен, что дорогу будут строить, потому что иного выхода нет.
Тут другая проблема. У нас серьезных подрядчиков – дорожных строителей – не осталось. По большому счету, только «Дорсиб Плюс» Ивана Дингеса и «Новосибирскавтодор» Дмитрия Пингасова. Уже нет таких когда-то серьезных дорожно-строительных компаний, как «Сибмост» и «Фэцит». Сегодня на новосибирских дорогах работают подрядчики, у которых нет своих инженеров, техники, даже рабочие и те варяги. Чтобы выйти на дорогу должна быть команда, коллектив. Рабочие должны чувствовать затылком друг друга, должна быть сработанность. Мало того, что у нас сезонность, с которой мы полгода теряем, так еще и приходят совершенно несработанные друг с другом люди. Я 20 лет строил дороги. Да, на зиму мы сокращали людей. Но костяк – 180-200 – человек сохраняли, чтобы в апреле-марте уже выйти на ямочный ремонт. А сейчас только к маю собираются, к июню раскрутились, сработались, а тут уже сезон подошел к концу.
– Урон нанес 44-ый федеральный закон о госзакупках?
– Можно и так сказать. На конкурс стали заходить компании, у которых нет постоянных затрат – ремонтной базы, техники, людей, – только лопата и верхонки. И стали демпинговать. Хорошую дорогу с соблюдением всех стандартов дешево не построить. Из-за необоснованного демпинга нам зачастую контрактной стоимости хватало только на заработную плату и материалы купить. А ведь есть еще налоги, накладные затраты, да и парк машин постоянно требует ремонта и обновления. Мы начали строить себе в убыток. Сначала 6,5 млн, на следующий год еще 18, затем 64 миллиона. И мы решили, что больше не готовы за свой счет строить дороги в Новосибирске. В итоге мы продали компанию «СоюзДорСтрой». И теперь, спустя 4 года, ее новые хозяева все равно банкротят.
О спецоперации на Украине
– Стало ли вам сложнее коммуницировать с другими людьми после начала спецоперации? Кто-то жалуется, что поссорился с друзьями или родными из-за разных точек зрения на спецоперацию. Кто-то избегает поднимать эту тему, чтобы не потерять друзей. Другие жалуются, что лишились привычного комфорта – возможности путешествовать по миру, работать в иностранных компаниях, покупать брендовую одежду и так далее (среди моих знакомых речь в основном о москвичах).
– Мой одногруппник живет на Украине под Киевом, мы с ним переписываемся, созваниваемся. Особенно плотно стали общаться, когда началась спецоперация. В последнее время на военную тему не говорим, разговариваем о семье, детях, здоровье, о бизнесе.
Что касается мнения жителей столицы России: как украинцев много лет обрабатывали, так и москвичей. Поэтому совсем не удивительна их реакция. В 70-х годах СССР был самой социально-защищенной страной в мире – бесплатное дошкольное, школьное и высшее образование, бесплатное медицинское обслуживание. Заработная плата была небольшая, но она компенсировалась бесплатными или за полцены путевками в дома отдыха и санатории, в пионерские лагеря. Обеспечивали бесплатным жильем. Его нужно было ждать порой годами, но многие получили. Женщин отпускали в декретный отпуск с сохранением заработной платы и рабочего места, в США всего этого нет до сих пор. Советский Союз был угрозой для Запада не только в плане военной мощи, но и идеологически. Поэтому сначала развалили Советский Союз и по этой же технологии начали разваливать Российскую Федерацию.
А начиналось все с якобы образовательных программ различных фондов. Они организовывали симпозиумы, конференции, семинары, на которые приглашали руководителей наших предприятий. Я помню, как в 80-х годах новосибирские директора впервые поехали в Европу и Америку, а в 90-е уже все хотели туда попасть.
Что уж говорить о москвичах. Практически представители всех сфер и отраслей, начиная от промышленности и науки и заканчивая искусством, не просто побывали на Западе, но работали там. Это была хорошо спланированная акция. Нас хорошо встречали, угощали, селили в лучших гостиницах и потихоньку обращали в свою веру.
И многие, как в том анекдоте, попутали туризм с иммиграцией. Москвичи в большей степени, чем жители других регионов страны, жили в парадигме, что на Западе все устроено правильно. И тут – бац! – а частная собственность уже и не священна. Моя дочь – юрист – после введения очередных санкций по итогам 24 февраля сказала, что проснулась в другом мире. Для нее как юриста это был шок. Права нет. Осталось только право сильного, право кулака и право шоблы. Ни одна страна в мире в одиночку не кинется на нас. Даже объединившись в НАТО, они только и могут устами Польши продолжать тявкать на нас, спрятавшись за спины Евросоюза и НАТО. Но вот то, что они сумели стравить нас с Украиной, это, конечно, на мой взгляд, наш большой проигрыш.
Я уверен, что особого выбора у нашего президента не было. Он принял очень тяжелое для себя решение. Тут в бизнесе-то не каждый может принять жесткое решение, взять на себя ответственность. А здесь на кону стоит судьба целого, почти 200-миллионного народа, за спиной которого две крупнейшие армии Европы. Я искренне разделяю точку зрения президента Путина, что русские и украинцы – единый народ, и что разделить нашу многовековую историю просто невозможно! От этой мысли становится только больнее.
Но, наверное, это просто нужно пережить. Помню, как в 2014 году из-за очередного кризиса нам пришлось оптимизировать затраты и было необходимо сократить штат. Так вот, генеральный директор этого предприятия написал заявление об уходе с поста, потом что не смог увольнять людей. Ему проще оказалось в кризис стать безработным, чем принять решение об увольнении сотрудников, оставшихся без заказов.
– Вы не испытываете какого-то дискомфорта, что не можете, например, напрямую полететь в Европу, что все время стакиваетесь с какими-то ограничениями? Лишились привычного стиля жизни?
– Дискомфорта не испытываю. Как летал, так и летаю. Впрочем, мне проще, я никогда не любил Европу. Я ее не понимаю. Мне там не комильфо. Мне нравится Азия, и я больше переживаю, что Таиланд и Китай не могут до сих пор забыть про пандемию.
WPBuild.Ru