Новый директор Сибирского института управления РАНХиГС Олег Федоров — самый молодой руководитель новосибирского вуза. Он на восемь лет моложе нового ректора НГАУ Евгения Рудого. В интервью «Континенту Сибирь» ОЛЕГ ФЕДОРОВ рассказал о буквах, символах и смыслах.
— Директор СИУ РАНХиГС — ваше место работы трудно выучить и невозможно с ходу повторить…
— У меня с этим связана личная история. Когда меня представляли коллективу в мае этого года, я умудрился неправильно назвать учреждение. Волновался.
— Вы ведь почти бывший сибиряк, просто приходится возвращаться то к себе, в Питер, то в СФО?
— Я родился в Новокузнецке. Мою семью эвакуировали в годы блокады Ленинграда в город Сталинск — тогда Новокузнецк назывался именно так. И с самого моего рождения бабушки-дедушки мечтали, чтобы я вернулся на историческую родину. Так что в университет я поехал учиться в Санкт-Петербург. Работал в системе образования, а последние три года трудился в Москве в Высшей школе экономики.
Сибирский институт управления – филиал РАНХиГС является правопреемником Сибирского кадрового центра, созданного в 1991 году и образованной в 1995 г. Сибирской академии государственной службы. 20 сентября 2010 года СибАГС была присоединена к Российской академии народного хозяйства и государственной службы при президенте РФ (РАНХиГС). В июне 2012 года СибАГС получила название Сибирский институт управления – филиал РАНХиГС (СИУ РАНХиГС).
— На высокой должности, хочется отметить. Вы быстро проскочили все карьерные ступеньки. Судя по всему, вы — эффективный менеджер. И бизнес, и власть плачут, что грамотных управленцев — прирожденных и взращенных — днем с огнем не сыщешь…
— Себя аттестовать не берусь. А вот эффективных управленцев точно мало. У слова «менеджер» даже появилась негативная коннотация — слишком много у нас менеджеров. Вернее, много тех, кто администрирует, регламентирует. А вот тех, кто по-настоящему творчески управляет, — единицы. У такого человека должна быть своя повестка, видение ситуации.
— Вы перешли на дистанционную работу на весь октябрь — почему? У вас был инсайд, что по этому пути неизбежно пойдут и другие?
— У нас неспокойная эпидемиологическая ситуация, достаточно много случаев заболеваний коронавирусом. С учетом того, что в РАНХиГС около 8 тыс. студентов и 900 сотрудников, мы приняли непростое решение сберечь кадровый потенциал — у нас примерно треть работников старше 60 лет. Мы понимаем, что на дистанте есть некий риск потерять качество образования, но мы готовы компенсировать то, что недоработаем, когда вернемся. Все же главную ценность представляют люди.
— У вас в равной степени развито и первое образование, и переподготовка. Прививаете своим студентам разного возраста примерно одинаковые амбиции — навыки администрирования, искусство управления, талант руководителя. С состоявшимися лидерами результат более предсказуем? Вообще, можно ли научить «неоперившегося» быть первым среди равных?
— Наша задача — научить человека мыслить. Мы все становимся заложниками определенных практик, традиций, обычаев — в негативном значении этих слов. Наше сознание выдает решение, исходя из обыкновений. Поэтому, когда мы говорим о первом управленческом образовании, мне кажется, важно, чтобы все дисциплины учебного плана, все образовательные практики работали на постановку мышления. Делать это нужно на разном материале, потому что без фактуры, без глубоких hard skills невозможно будет найти себя ни в какой профессии.
— Этакая работа с границами. Только не со стягивающими, а, напротив, показывающими масштаб возможностей?
— Безусловно, школьники приходят с определенным углом зрения на мир. С определенным диапазоном. Наша задача — расширять и угол, и диапазон. Это роднит первое образование с повышением квалификации. У взрослых людей разве что другой опыт, у этих категорий разная база.
— А каков минимальный набор? Обычно говорят так: разберем чужие компетенции, кейсы, которые уже реализованы в исторической перспективе. Потом навалимся на командостроение. Следом подстегнем опыт, поработаем с представителем заказчика — скажем, органами государственной власти или коммерческим сектором. Плюс базовый английский как язык международного общения и понимание документооборота…
— У меня есть одно сомнение по поводу вашего списка. Может ли человек учиться на чужих ошибках? Мы всю жизнь делаем ошибки, и они становятся драйвером нашего развития. Когда мы говорим о кейсовом методе подготовки, об анализе чужих ситуаций, то фокус здесь должен быть не в изучении чужих миллионов ошибок, а в формировании рефлексивной позиции по отношению к собственным событиям.
Человек должен понимать, что ежедневное, происходящее с ним, идеально подходит для его личностного роста и персонального развития. Нужно только порефлексировать, осмыслить. Разобраться в характере, итогах и последствиях. Тогда эти многочисленные кейсы из бизнес-книжек окажутся лишь демонстрацией своих собственных выводов.
— Мне кажется, ваш подход кореллирует с идеями Ларри Кинга, ведущего телеинтервьюера Америки. В своей книге он рассказывает, что поначалу дотошно изучал все публикации о своем будущем герое — но в итоге неизбежно задавал «чужие» вопросы и получал на них «чужие» ответы. А потом начал, скорее, развивать общую интуицию и перелопачивать массу ежедневной информации, чтобы во время интервью внимательно слушать собеседника. И его интервью перестали быть предсказуемыми, он нашел свой собственный стиль…
— Полностью согласен. Я вообще очень люблю Ларри Кинга. С большим удовольствием смотрел его передачи, когда изучал иностранный язык. Его английский очень живой, это язык на злобу дня. Проводя параллель с нашим делом, уверен, что каждое юридическое, скажем, дело, уникально. Конечно, надо иметь определенную начитанность и насмотренность для аксиоматики. Но научиться настраивать свой внутренний камертон на то, что происходит здесь и сейчас, важнее.
— Иначе, как нам говорят специалисты по искусственному интеллекту, всех заменят компьютеры! Они анализируют базу данных значительно быстрее и внимательнее. Но пока не способны предложить нам что-то свое! А уж тем более покритиковать за медлительное развитие или за движение не туда.
— Мне кажется, обратная связь — разумная, рациональная, конструктивная — это основной двигатель развития любой системы — вуза, компании, государства, общества. Если мы в «Яндексе» наберем «Сибирский институт управления», мы увидим очень разные отзывы. Скажем, один из последних — довольно резкий, отрицательный, эмоциональный. Из этого отзыва трудно вычленить разумное зерно. Бывает, нам просто не хватает способов выпустить пар, побороться с эмоциональным всплеском. Самый простой способ — побегать и поплавать, но в Новосибирске эти варианты ограничены. Мало парков, почти нет бассейнов. Мы даем выход эмоциям в буквенной форме. И таких ситуаций много. Главное, чтобы, когда возникают сомнения и претензии, мы переходили к конструктивным замечаниям, развивающей обратной связи. Это важно для всех, как для дающих такую связь, так и для принимающих.
— Самоизоляция, общая растерянность и повсеместный хаос подталкивают нас к поиску стоящей экспертизы событий, но ее не так-то просто найти. Мне кажется, экспертные советы, составленные из осведомленной власти, владеющих инструментарием ученых и «узких» специалистов, — ваша прерогатива?
— В миссии академии зафиксировано единство четырех главных направлений. Во-первых, мы университет, который готовит управленческие кадры. Во-вторых, мы бизнес-школа. В-третьих, мы научный экспертно-аналитический консультант органов власти и местного самоуправления. Наконец, мы формируем кадровый резерв. Все эти направления пронизывает необходимость экспертно-консалтинговой деятельности.
Возможно, мы немного утратили былые позиции. Несмотря на то что СИУ позиционирует ареал своей деятельности от Байкала до Урала, далеко не со всеми субъектами удается поддерживать экспертные связи. Это связано в первую очередь с внутренней трансформацией — мы пережили смену поколений. Но мы намерены вернуть лидерство. Для этого мы будем привлекать самых разных экспертов. И из большой науки — СО РАН, НГУ, и экспертов-практиков, которые работают в конкретных бизнес-структурах, в реальном секторе экономики, в органах власти и местного самоуправления. Потенциал у нас есть. Судите сами: аспирантура по конституционному праву есть только у нас, аспирантура по политическим наукам действует только у нас. Свои преимущества мы будем наращивать — в том числе и с помощью регулярных экспертно-аналитических форумов.
WPBuild.Ru