«Континент Сибирь» в партнерстве с компанией Smart Consulting запускает цикл публикаций, в котором руководители «цифровых» министерств регионов СФО будут рассказывать о том, к чему они стремятся, как расставляют приоритеты и выбирают подрядчиков. Первым в этой серии стал министр цифрового развития и связи Алтайского края ЕВГЕНИЙ ЗРЮМОВ, который встретился с корреспондентом «Континента Сибирь» ФЕДОРОМ ТУРОВЫМ и директором по цифровой трансформации Smart Consulting ДМИТРИЕМ ГОКОВЫМ.
Ф. Т.: — Евгений Александрович, как начинался ваш путь в ИТ? Что повлияло на выбор профессии?
Е. З.: — Я думаю, что информационные технологии пришли в мою жизнь еще со школьных олимпиад по математике. Базовая подготовка, которая позволила начать путь наверх, была заложена нашим учителем информатики Анатолием Михайловичем Поздняковым, с которым мы пропадали в компьютерных классах с утра до ночи. Конечно, после этого раздумий на тему «кем я хочу быть» уже не возникало. Потом я поступил в Алтайский технический университет имени И. И. Ползунова на специальность «информационно-измерительная техника и технологии». Затем была аспирантура, докторантура — в общем, вполне обычный путь, постоянно связанный с информационными технологиями.
Д. Г.: — То есть, по вашему мнению, такой путь в информационные технологии в Алтайском крае не является каким-то необычным? И в стенах вузов есть достаточно крепкая платформа, с которой удобно начинать развитие в практическом плане?
Е. З.: — Совершенно верно. После окончания университета я не стал покидать его стен и прошел весь путь: студент — аспирант — ассистент — старший преподаватель — доцент — декан факультета информационных технологий. Четыре года возглавлял факультет, два года работал проректором, отвечающим за научную деятельность, в том числе в сфере ИТ. И каждый шаг сопровождался решением практических задач. Они очень хорошо позволяют развиваться как педагогам, так и студентам. Вот один интересный кейс, который мы решали совместно со студентами и преподавателями, — анализ приложений, которые взламывали онлайн-клиент Сбербанка. Компетенции наших преподавателей оказались самыми востребованными, и в этой области мы проводили экспертизы даже для МВД. И конечно, нельзя забывать про постоянное изменение технологий, новые вызовы — желание за всем этим успеть еще больше стимулирует наше совершенство. Потому что в ИТ по-другому нельзя.
Д. Г.: — Сколько специалистов в этом направлении выпускают сегодня алтайские вузы?
Е. З.: — Если взять те годы, когда я был деканом, на всех направлениях — программной инженерии, информатике вычислительной техники, прикладной информатике, бизнес-информатике и других — было 1100 студентов. Если смотреть на число выпускников, с кадровым обеспечением, помимо Технического университета, работает еще АлтГУ, и каждый год из их стен выходит около 500 новых специалистов в сфере ИТ.
Д. Г.: — Такие цифры не могут не радовать.
Е. З.: — Это и есть потенциал Алтайского края в сфере информационных технологий.
Ф. Т.: — Сейчас, когда вы перешли на работу в правительство, осталось ли у вас еще желание и возможность работать со студентами — в порядке совмещения, в заочной форме или как-то еще?
Е. З.: — Желание, безусловно, есть, я часто скучаю по работе в университете, но, к сожалению, времени на совмещение нет. Кто-то, может, и смог бы, но у меня полная включенность в задачи госуправления не дает такой возможности. В то же время я по-прежнему ощущаю близость к педагогической работе, к общению со студентами, потому что именно в контакте между собой мы повышаем свой уровень знаний и умений. Возможно, в будущем у меня еще будет возможность посвятить какую-то часть времени работе со студентами. Я очень был бы этому рад.
Ф. Т.: — Но на первом месте у вас все-таки оказалась работа в министерстве, а не в университете. Почему?
Е. З.: — Я бы сформулировал ответ так: для любого человека, особенно работающего в сфере ИТ, комфортно быть там, где есть самые интересные и сложные задачи. И государственное управление сейчас — именно такое место. Собственно, именно поэтому Виктор Петрович [Томенко, губернатор Алтайского края] создал региональное министерство цифрового развития и связи. Мне предложили его возглавить, встать у руля организации, которая создает, можно сказать, по кирпичикам все новое, что сейчас входит в жизнь каждого человека. Это показалось мне, как минимум, не менее интересным, чем работа в университете. Поэтому особо сомневаться и не пришлось.
Ф. Т.: — Какие задачи вам пришлось решать на новом месте?
Е. З.: — Прежде всего приходит на ум национальная программа «Цифровая экономика», от ее масштабности просто дух захватывает — чего стоит одно создание информационной инфраструктуры. Особенно в Алтайском крае, который среди других сибирских регионов очень своеобразный: у нас 1607 населенных пунктов, три города с населением больше 100 тысяч человек, и 46% граждан проживает в сельской местности, куда тоже нужно проводить скоростной Интернет и другую цифровую инфраструктуру. Мы вошли в пилотные группы Минкомсвязи РФ — например, «Госвеб», проект по унификации сайтов всех органов власти, чтобы гражданам России было удобно получать от государственных ведомств информацию и услуги. Также мы входим в рабочую группу по разработке суперсервисов, с помощью которых контакт между чиновником и жителем края может свестись до минимума и при этом идти практически в режиме реального времени. Отдельный вопрос — информационная безопасность, которая также требует повышенного внимания. 31 октября я участвовал в сессии краевого Законодательного собрания, где депутаты приняли в первом чтении Закон о государственных информационных системах Алтайского края. Да, мы работаем не только над разработкой и внедрением новых сервисов, но и над совершенствованием нормативной базы, чтобы все следовало федеральной логике, которая регламентирует нашу работу.
Дмитрий Гоков: «Цифровая трансформация бизнеса — это не опция, а вопрос выживания»
Ф. Т.: — Расскажите поподробнее об этом законе — в чем его значимость?
Е. З.: — Он решил одну большую проблему, которая как по цепочке тащила за собой массу других недочетов. Так получилось, что до сих пор у нас просто не было закона, который регламентировал бы работу и жизненный цикл государственных информационных систем. А их у нас в крае работает 14 штук. И никто не может сказать, кто за что отвечает, кто что регулирует, как эти системы сопровождать, как выводить из эксплуатации. Все решалось, можно сказать, на пальцах, документа, который все это регулировал, не существовало. Но теперь он есть. Ключевая роль, конечно, досталась министерству цифрового развития и связи, потому что мы четко понимаем назначение госинформсистем, задачи, которые они решают, вопросы информационной безопасности, взаимодействия с регуляторами — все это будет под нашим контролем.
Д. Г.: — Функции министерства включают еще и развитие рынка информационных технологий. Как вы строите взаимодействие с отраслью и как планируете ее развивать?
Е. З.: — В Алтайском крае за прошедшие годы сформировался интересный набор разработчиков, которые имеют выход не только — и не столько — на алтайских заказчиков, сколько на представителей других регионов и стран. Такие компании, как Alawar, Sibirix, «Энтерра», «Фриматик» и другие отлично зарекомендовали себя на российском и мировом уровне. Их руководители привлекаются в качестве экспертов, участников рабочих групп по проектам «Цифровой экономики». Интересен и поиск рынков сбыта, поскольку мы стараемся развивать высокотехнологичный экспорт.
Ф. Т.: — Кроме нормативных пробелов, какие еще недоработки в цифровом развитии вы видите? Что бы вам хотелось изменить?
Е. З.: — Недостаток понимания виден не только на бумаге, но и в сознании — представление о том, как можно использовать блага цифровизации, сейчас пока только формируется. Очень много вопросов по таким технологиям, как искусственный интеллект, распределенный реестр, как они работают, какие задачи решают. Кто-то сомневается по поводу того, не «утекут» ли их персональные данные. И все эти негативные аспекты нам приходится преодолевать и перемалывать. Наш губернатор, надо сказать, очень внимательно за этим следит и активно продвигает такие сервисы, как, например, электронный документооборот — сейчас все больше органов власти включаются в этот процесс. Достаточно много проектов в ближайшие годы будет внедрено в социальной сфере, в спорте — отслеживание загруженности площадок, вовлеченности граждан, все это очень важно с точки зрения эффективности. Конечно, до сих пор еще остается много «аналоговых» белых пятен, но переход на «цифру» сам по себе дает намного больше инструментов — важно дать людям это понять.
Д. Г.: — Есть ли в Алтайском крае своя региональная программа цифровой трансформации?
Е. З.: — Как таковой региональной программы нет, есть национальная программа, которая доводится до регионов и воплощается в региональных проектах по ее реализации. В Алтайском крае таких проектов пять: «Информационная инфраструктура», «Кадры для цифровой экономики», «Цифровое государство», «Информационная безопасность» и «Цифровые технологии». На их фундаменте мы выстраиваем рабочие группы по конкретным областям и решениям. Возьмем, например, здравоохранение — у нас уже есть ряд совместных с Минздравом проектов, в том числе с использованием искусственного интеллекта. Пример — автоматический дозвон до записавшихся к врачу. Сейчас, как показывает практика, многие из тех, кто записался на прием дистанционно, в итоге до врача так и не доходят — если можно легко и просто записаться еще раз, можно и отложить. А так с помощью дозвона мы актуализируем расписание работы медиков.
Д. Г.: — В рамках национальной программы внедряются сквозные технологии, применяющиеся во многих отраслях и решениях. Какие из них развиваются на площадках Алтайского края?
Е. З.: — Проще выделить те, которые у нас не реализуются, — это, наверное, только квантовые разработки. Все остальное у нас так или иначе есть. Приведу пример пилотного проекта цифровизации сельского хозяйства, куда наш край был включен по поручению вице-премьера Максима Акимова. И мы как аграрный край очень заинтересованы в продвижении цифровых решений именно в этой отрасли. Уже более пяти лет прорабатывается государственная АИС «Респак», которая позволяет получать господдержку в безбумажном виде — все, от подачи заявлений и проверки в ФНС, Росреестре, до принятия решений и оказания помощи, осуществляется дистанционно. Для наших сельхозпроизводителей это очень важно. Сюда же можно включить Интернет вещей, с помощью которого фермер сможет смотреть на состояние своих полей по приборам, метеостанциям, в режиме онлайн на единой платформе с сервисами по движению сельскохозяйственной техники. Еще одна тема возникла не так давно — гибель пчел, с ней столкнулись не только мы, но и другие регионы и страны. Сейчас мы создаем личный кабинет пчеловода, куда можно будет вносить паспорта своих хозяйств, на основе которых мы могли бы организовать помощь.
Ф. Т.: — В чем вообще уникальность запросов сельскохозяйственной отрасли к ИТ на фоне других?
Е. З.: — Несмотря на то что сельское хозяйство и информационные технологии кто-то может считать чем-то малосовместимым, на самом деле именно аграрная отрасль сейчас наиболее емкая в плане внедрения цифровых сервисов. Просто потому, что большинство рабочих процессов пока еще не затронуто «цифрой», а значит, есть пространство для скачка. Вот пример — аппаратный контроль состояния поля: осадки, урожаи, почва, работа техники, вплоть до каждого шага. Все доступно, все прозрачно. Цифровизация сельского хозяйства позволит оперировать другими категориями, там, где мы раньше вообще не задумывались о потерях. Что вы скажете, например, о внесении удобрений с фотофиксацией или о работе с опрыскивателями по уничтожению сорняков — чтобы они работали не по всей площади, а по отдельным сорнякам. Ведь химикат — это яд, чем его меньше, тем экологичнее наша продукция. А ведь все это уже существует. Здесь собрано все, от Интернета вещей до анализа данных. Но есть и проблема — покрытие сетями связи. С этим столкнулись не только мы, белые пятна на карте покрытия есть во всех странах. Решение этому, как показала недавняя конференция, посвященная цифровизации сельского хозяйства, есть: это может быть накапливание информации на станции и передача ее, например, с помощью дронов. Еще можно вспомнить проект «Умное стадо», где корова глотает датчик, и он отслеживает не только ее положение, но и состояние: что она ела, как себя чувствует и так далее. Сложно бывает поверить, что такие сервисы существуют. Но это так.
Ф. Т.: — Кадровый вопрос в ИТ-сфере, как отмечают сами участники, один из самых острых. Что вы можете сделать, чтобы специалисты, которых вы вырастили и воспитали, не разбежались потом в теплые места, поближе к заказчикам?
Е. З.: — Как я уже говорил, айтишники — люди не совсем обычные. Одним из главных плюсов ИТ-отрасли обычно называют высокие зарплаты, но для айтишника одним из основных факторов выбора, повторюсь, являются интересные задачи и проекты. Для них работа зачастую является ремеслом и искусством в одном воплощении, и личная самореализация может оказаться даже важнее материальных благ. Но она, разумеется, не отменяет их. Человека делает счастливым среда его обитания — и это тоже один из наших национальных приоритетов: чем комфортнее Алтайский край, тем проще удержать в нем талантливых ребят. Если вернуться к образованию, откуда вышел я сам, еще одной ключевой составляющей можно назвать формирование интеллектуального сообщества: сильные университеты формируют сложившиеся коллективы профессионалов, востребованных хорошими компаниями. У нас все это есть. Недавно завершился конкурс «ИТ-Планета», где первое место в номинации «Проект на Java» занял студент нашего вуза. Именно алтайские студенты каждый год удерживают Кубок Сибири и стабильно попадают в число призеров на федеральном уровне. В 2006 году наши студенты стали победителями ICPC, чемпионата мира по программированию, в 2009 году снова вошли в число призеров. И что самое главное, эта школа генерирует новые поколения тех, кто приступает к решению интересных задач.
Д. Г.: — Итак, обучение закончилось — и что дальше? Кого вы отбираете себе в команду, какими критериями руководствуетесь?
Е. З.: — Выбор коллектива играет ключевую роль, ведь от того, кто и как работает в министерстве, зависят постановка целей и их воплощение. Внедрение отечественного ПО, создание регионального ЦОД, устранение цифрового неравенства, развитие услуг связи — вот такой круг задач привлек к себе тех, у кого, фигурально выражаясь, горят глаза. Какая-то часть команды пришла еще из Управления по информационным технологиям, которое существовало какое-то время отдельно, потом в составе Управления связи и массовых коммуникаций. Когда из его состава выделилось наше министерство, мы немного переформатировали работу, выделили критически важные направления и усилили команду ребятами из бизнеса, сферы образования, других госструктур. Мы предложили им то, что нужно любому айтишнику, — интересные задачи.
Ф. Т.: — В каких областях ИТ вы прибегаете к услугам аутсорсинга? Как и в чем вы измеряете их эффективность?
Е. З.: — Мы исходим из того, что содержать штат высококвалифицированных программистов на госслужбе — это большая роскошь. Создать какое-то решение с нуля сегодня практически нереально, поэтому мы пользуемся наработанным опытом, на основе потребностей, оценки перспектив, поиска решений и их реализации. Для этого нам и нужен аутсорсинг. Рынок постоянно открыт, каждый может поучаствовать в рамках закона о госзакупках. Так, с помощью партнеров из бизнеса мы создали региональную систему межведомственного электронного взаимодействия. Или тот же электронный документооборот: создавать такую систему с нуля — это изобретать еще один велосипед. В выборе партнеров мы руководствуемся абсолютно свободной конкуренцией, без каких-либо ограничений прав. Важно, чтобы у компании имелись компетенция в данном вопросе, кадры, опыт работы и история успеха. В то же время мы готовы и на эксперименты, на участие в пилотах. Недавно мы включились в работу по адаптации реестровой модели — вариант безбумажной работы с документами, который в рамках цифровой экономики станет основой хранения данных. И мы сейчас в авангарде этих процессов.
Ф. Т.: — Честная конкуренция — это, конечно, замечательно, но оказываете ли вы какую-то поддержку своим, алтайским компаниям? Не обязательно в форме преференций. Какие-то протекционистские меры у вас проводятся?
Д. Г.: — Мне кажется, достаточно уместный вопрос — в конце концов, любое министерство отвечает за подопечную отрасль, ведь это местные налоги, местный рынок.
Е. З.: — Если говорить о лоббировании интересов перед местными государственными органами — такого нет ни в коем случае. Если же речь идет про помощь стартапам и брендам региона… То, конечно же, мы продвигаем их на форумах и выставках. Есть у нас система «Город» — почему бы ее не продемонстрировать? Или цифровые сервисы для сельского хозяйства, о которых мы уже говорили? Если так, то мы всегда готовы помочь. Но в выборе партнеров мы берем лучших, а не своих. Признавать кого-то «лучшим» только потому, что он «свой» — это тупиковый путь.
«Меня как заказчика интересуют прежде всего результат и стоимость»
Д. Г.: — Чем в своей жизни вы больше всего гордитесь — в профессиональном плане и вообще?
Е. З.: — Если вообще, то, пожалуй, самый успешный мой проект — это семья. И он, скорее всего, останется таковым. В профессиональном плане я больше всего горжусь проектом, который я начал еще в вузе. Называется он «Разработка интеллектуальных программных продуктов для обработки высокоскоростного видео».
Д. Г.: — Он был внедрен в практику?
Е. З.: — Основная область его применения — контроль мостовых конструкций. Мы с его помощью отслеживаем низкочастотные вибрации, которые говорят об износе и возможном разрушении конструкций. Во многих мостах обнаружились технические проблемы, особенно в период паводка — точной экспертизы без применения технических средств провести было нельзя. Мы обследовали ряд объектов, включая мост через Обь, выдали резолюцию «Алтайавтодору».
Д. Г.: — В чем вы видите свое главное достижение в роли министра?
Е. З.: — Наверное, переход Алтайского края на цифровое телевидение. Конечно, это заслуга большого коллектива: сотрудников РТРС, которые построили сеть телевизионных передатчиков, журналистов, которые освещали этот процесс, волонтеров, помогавших устанавливать и настраивать цифровые приставки, работников социальной сферы, которые работали с малообеспеченными категориями граждан, и, конечно, сотрудников Министерства, вместе с которыми мы управляли этим процессом.
Д. Г.: — Представьте, что за окном 2025 год, и вам задают вопрос: чем вы гордитесь в своей жизни. Что бы вы ответили?
Е. З.: — Наверное, тем, что мы еще в 2021 году связали весь край быстрым Интернетом, успешно ликвидировав цифровое неравенство вместе со всей страной. Еще тем, что смогли добиться полной прозрачности и взаимоотношений государства и граждан без личного участия, созданием комфортной цифровой среды в государственном управлении и социальной сфере. Цифровизация должна убрать барьеры везде, в том числе посредством оптимизации транспортных потоков. И конечно, созданием комфортной среды проживания, как в городе, так и в сельской местности. Впереди у нас еще много задач, но все они ведут в одном направлении — государство постепенно уйдет в тень, потому что все его услуги будут прозрачны, понятны и доступны всем.
Финальный блиц:
— Три ключевых вещи, которые ИТ могут дать госуправлению
Прозрачность, эффективность, скорость.
— Три ключевых проблемы в государственных ИТ
Инерционность импортозамещения, ограниченные бюджеты, кадры.
— Три ключевых качества ИТ-руководителя в госструктурах
— Современность во всем, полная включенность во все процессы, человечность
— Если оценить по десятибалльной шкале, то какова зависимость госуправления в Вашем регионе от ИТ?
— Сейчас где-то в середине шкалы – баллов 5-6.
WPBuild.Ru