Тем, кто участвовал в избирательной кампании 2014 года, впервые сделавшей новосибирским градоначальником Анатолия Локтя, есть с чем сравнивать деликатное и неторопливое хождение оппозиции вокруг да около здания мэрии пять лет спустя. Что это вообще сейчас было и зачем?
Как известно, предвыборная ситуация в Новосибирске оказалась почти полностью предопределена договорённостью двух ведущих политических сил – «Единой России» и КПРФ, ещё в начале лета прошлого года достигших понимания, кто в регионе будет губернатором, кто мэром областного центра. Это программно-компромиссное решение до сих пор подвергается критике, однако у него в любом случае имеются и положительные стороны, которые стоит сейчас отметить.
Как я уже сказал в эфире у Андрея Жирнова в ночь подсчета голосов, устойчивое развитие политической системы требует от её участников умения «не только жестоко соперничать, но и жестоко договариваться». Если избирательная кампания 2014 года останется в новосибирских анналах нетленным образцом борьбы на уничтожение, то в 2018 – 2019 годах региональная элита тренировалась в другом важном искусстве – компромисса и соглашения.
В том, что касается кулуарных разводок и тайных диспозиций, дело всегда обстояло у нас более-менее благополучно. Но публичный альянс, особенно между заядлыми антагонистами, обозначает качественно более высокий уровень политического развития – каковой вообще и всегда тождественен степени дифференциации, которую может допустить внутри себя система. Сильное, правое (согласно принятой классификации), политически дееспособное общество, не отделяющее себя от власти, оптимально функционирует и реализуется в обстановке многопартийности, дифференциации институтов и властных ветвей. Сильное социальное единство не теряется, а осуществляется в этом многообразии форм и структур власти (о чём как раз наш спецпроект «ТрансфЕР»; кстати, заодно приглашаем к сотрудничеству авторов-экспертов и политиков). Тогда как в левой популистски развращенной среде, по существу аполитичной, власть традиционно скатывается к комкообразному аморфному состоянию: она, казалось бы, везде, как КПСС в 1985 году, однако именно поэтому, не успеешь моргнуть глазом, а уже и нигде, как КПСС в 1990 году: в решающий момент куда-то «слиняла» (ala Российская империя незадолго перед тем по выражению В. В. Розанова), слилась с местностью и никто ни за что не отвечает.
Виктор Толоконский: «Договоренности не распространяются на следующие выборы»
Семь десятилетий популистских речей о счастье простого советского человека под бурные продолжительные аплодисменты последнего(человека) привели к социальной и умственной отсталости, из которой новейшая российская политсистема выбирается лишь медленно и грустно. Несмотря на практику ритуального хождения строем вперёд-назад, а если быть точнее, именно вследствие оной, Советский Союз генерировал социально ущербного атомизированного индивида, приспособленного к коллективному действию лишь в бандитской антисоциальной форме или в форме бессмысленного придворного существования. Пост-социалистический человек способен к комкообразованию, он кликабелен, то есть склонен слипаться в клики, кланы и банды, но он идеологически и политически нищ, у него отсутствуют модусы политического и ценностного самосознания, которые могли бы дать начало партиям и институтам.
Развитая политическая система чаще всего известна нам из зарубежных примеров в своей двухпартийной конфигурации. Её загадочная для советского человека специфика состоит в том, что партии отличаются друг от друга программными установками, но сосуществуют в политическом пространстве и вовсе не стремятся устранить одна другую, придя к власти, провозгласив с этой целью оппонентов врагами народа, демократии, человечества, Христа, капитализма или социализма, агентами олигархии, Госдепа/МИДа/ФСБ/ФРС/РПЦ/etc. Постсоветскому индивиду воспринимать такое чудо, в рамках коего наблюдается сосуществование различного без чьей-либо попытки воспользоваться временным текущим положением и под корень свести других на нет, кажется невероятным и невозможным. Ему проще убедить себя, что всё это фикция, что нет никакой разницы между лейбористами и консерваторами в Британии, между республиканцами и демократами в США, чем поверить в то, что разница есть, а смертоубийства нет. Привычка, следуя которой родственные фракции РСДРП-ВКП(б)-КПСС, различающиеся незначительными нюансами в тактике построения социализма, уничтожали друг друга буквально выбивая конкурентам зубы, выдавливая им глаза и вынося мозги на бетонный пол, до сих в крови. Однако заметны и усилия её преодолеть.
Отсутствию кланово-партийного смертоубийства всегда предшествуют технические компромиссы и соглашения, останавливающие вражду – переводящие её в другое русло и канонизирующие то, что прежде казалось немыслимым: coexistence, равноправное сосуществование и коллегиальную, институциализированную власть. Новосибирская область и прежде отличалась в определённую сторону от порядков, царящих на просторах нашей необъятной Родины: в то время, как в целом там цветёт суперпрезидентский монопартийный строй, в отдельно взятом сибирском субъекте РФ осуществляется нечто вроде почти парламентской республики. Уважительные отношения на равных – в соответствии с буквой уставов территорий – мэра и городского совета, губернатора и законодательного собрания области характеризуют новосибирский политический ландшафт как минимум с 2016 года. Ну, вот, предположим, к названной специфической черте постепенно добавляются элементы двухпартийной системы, собрать аналог которой на федеральном уровне пока просто не представляется возможным. Предпосылки для этого в регионе созданы, посмотрим, что получится дальше.
Глеб Павловский: «Идёт процесс передачи непередаваемой власти»
Расходятся с привычными общероссийскими представлениями и некоторые другие выводы из случившегося. Навязчивое реноме «Единой России» в определённых кругах гласит, что где она есть, там нет свободных выборов, демократии, честной борьбы и всё такое прочее. С явным злорадством должны были бы единороссы читать комментарии, например, такого известного политтехнолога, как Яков Савченко, по итогам прошедшей избирательной кампании: «Люди чувствуют, что их обманывают. Никакой реальной конкуренции нет. Все решено заранее». Московские и иные системные и несистемные оппозиционеры, бившиеся с «Единой Россией» словно головой об стену, явно не поняли бы, о чём речь. На выборы не пустили «ЕР» и «никакой реальной конкуренции нет»?? Чёрт возьми, Новосибирск опять открывает что-то новенькое в политсистеме – её тайные глубины и смыслы, о которых, похоже, не подозревают в других краях. «Единая Россия» как столп и светоч конкурентности – это нечто интригующее. Кто грезит чуть ли не упразднением «ЕР» как зловредного и мешающего развитию явления – тем сюда, на аудиенцию к Якову Евгеньевичу. Он расскажет, почём тут без ЕР, и как рухнула без «партии-монстра» новосибирская демократия.
Нет, конечно, КПРФ и «Единая Россия» сберегли массу сил на этой избирательной кампании, а они весьма пригодятся обоим мастодонтам в следующем году, когда региону предстоит избрать Законодательное собрание и совет депутатов крупнейшего российского муниципалитета. Подумаешь, мэр – Локоть: если обложить его депутатским корпусом, выдержанным в нужных тонах, он будет «наш» и неважно, как его зовут, рассуждают сейчас в различных партийных, околопартийных и межпартийных кружках влияния в Новосибирске. Понятно, что не собирается дремать и сам Локоть. И политический менеджмент губернатора во главе с Юрием Петуховым планирует более активно контролировать следующую избирательную кампанию, после того, как отмодерировал эту.
В том числе потому, что к списку проблем, которые выявило временное – и весьма познавательное – электоральное самоустранение «Единой России», прибавилось знание истинного качества «возмутителей спокойствия», которые два или три года пытались делать вид, что определяют областную политическую повестку. Оппозиция окончательно открыла личико. Оказалось, что Гюльчатай – это Сергей Бойко. То есть, приходится признать, в современных российских условиях, практически тупиковый вариант. А все остальные крикуны, получается, гласно или негласно работали на него? И что из этого следует?
Люди, которые при каждом неудобном поводе имеют обыкновение напоминать, что это они сменили в 2017 году губернатора Новосибирской области и в любой момент не моргнув глазом сменят кого-угодно ещё, вдруг получили возможность на практике продемонстрировать, чего они реально стоят. И показали, что не способны ни самостоятельно аккумулировать ресурсы, ни провести собственной заметной избирательной кампании, ни скоординировать усилия между собой в пользу реального кандидата. Уничижительная критика Локтя, звучавшая в адрес мэра год за годом, в отсутствие единороссов оказалась простым сотрясением воздуха. Какой смысл хаять лидера КПРФ, если никого лучше в окрестностях нет, по крайней мере, убедить в наличии такового никто никого не смог (и даже по сути не пытался)?Какой город, какое городское сообщество, такой и мэр. Рудольф Джулиани тут даром никому не нужен, поэтому живёт в Нью-Йорке, а не в Новосибирске.
«Индустрия протеста», взрощенная в Новосибирской области в 2017 году, сдулась. Пар ушёл… в Бойко. Стало ясно, что «общественники по вызову», профессиональные горлопаны за народное счастье не будут инструментом давления на следующих выборах. Они ничего не могут сами по себе, если их искусственно не накачивать деньгами и заказами, но именно постольку, поскольку это сделалось очевидным, заказчикам отныне будет трудновато прятаться за их спинами. В том числе заказчикам из органов власти, включая саму же мэрию или областное министерство региональной политики во главе с Игорем Яковлевым, которые, как бы это ни парадоксально было, годами сознательно финансировали медийный компонент «индустрии протеста». О том, что дело движется к 19 % в пользу Навального, можно было догадаться ещё в 2017 г., о чём мы и предупреждали тогда,когда протестная тусовка устремлялась к зениту славы, купаясь в деньгах и внимании влиятельных региональных лиц. Сейчас, конечно, начнётся борьба за интерпретацию достижений – как-то придётся объяснить Москве, что же это «вдруг» стряслось в «столице Сибири» и правда ли, что красный регион отныне надлежит считать красно-оранжевым?
Депутат горсовета Наталья Пинус, сама участница предвыборной гонки, с сожалением пишет, комментируя данные избиркома: «Да, расстраивает итоговый результат. Получается, из десяти человек на выборы пришли двое. Один из десяти горожан избирательного возраста выбрал действующего мэра на следующую пятилетку.Восемь человек из десяти избирателей просто не пришли на избирательные участки. Если приложить результаты на весь город, то один из тринадцати решил, как будет дальше жить Новосибирск». Голосование показало, что власть остаётся внутриэлитным делом, продуктом усилий активного меньшинства. Внутриэлитное решение отдало город Локтю (а 19 % – Навальному). Но стоит ли огорчаться этому выводу, как поступают Савченко и Пинус? То, что случилось в Новосибирске – профанация демократии? Но демократия и есть: приглашение к профанации. Оно действительно в обоих вариантах: и когда «все пришли к избирательным участкам» и когда «все пришли, но куда-то не туда». Всё, что связано с большинством – профанация по-определению. Так что можно не сомневаться: да, демократия состоялась. Профанация состоялась. Большинство себя предъявило, а «профаны» как раз его и составляют (и снова «по определению», по этимологии).
Александр Проханов: «Сибирь всегда обещала России абсолютную новизну и новое качество»
Касаясь фактического элитного консенсуса в пользу Локтя, следует заметить, что найти ему реального соперника было бы непросто даже в том случае, если бы «Единая Россия» всеми своими мощностями участвовала в выборах. В околовластных кулуарах не оглашался длинный список желающих на пост мэра. А те, чьи имена звучали, к примеру, генеральный директор Агентства инвестиционного развития Александр Зырянов, пока не обладают позитивной электоральной историей (в 2015 году Зырянов не избрался в центре Новосибирска в ЗС, уступив коммунисту Вадиму Агеенко). Кадровая проблема достаточно остра. Тем не менее, сформировать кандидатский список на выборы в горсовет, чтобы коллегиально помочь Локтю управлять городом – задача решаемая. «Единая Россия» всё-таки заключила в 2018 году не самую плохую сделку, пойдя на «пакт» с КПРФ.
В свою очередь и Анатолия Локтя могут попытаться убедить, опираясь на одержанную победу и привлекая союзников, побороться за влияние в ЗС. Однако как минимум личный контакт, установившийся между мэром, губернатором, признанным лидером ЗС Андреем Шимкивом обязан способствовать исключению потрясений, подвохов, ударов общественниками ниже пояса и прочих конфронтационных как бы сюрпризов. Дубина народной войны в качестве внутриэлитного коммуникационного инструмента, заготовленная в 2017 году для Владимира Городецкого и с тех пор гниющая на площади Ленина, должна быть причислена к средствам ведения войны, запрещённым Женевской конвенцией, запакована и сдана в архив.
Политическая конкуренция в городе и регионе продолжится, но мы выбрались из «пакта» на её новый, более цивилизованный уровень. Не думаю, что можно согласиться с Виктором Толоконским, который высказывает мнение, что 9 сентября «договорённости» бесследно растаяли и забыты. Полагаю, что и Анатолий Локоть не должен принять такую точку зрения. Нет, подобные вещи не забываются. Но, конечно, всем придётся ещё немного поучиться и попривыкать работать в новых условиях.
WPBuild.Ru
Где-то в Новосибирске обосновался мой киселёвский племянник Костя Антонов. С юных лет печатался в районке В бой за уголь, выучился в Томске, защитил канд. и докторскую. На Кемеровском ТВ крыл со страшной силой Губера Тулеева, особенно распоясался с его приходом во Власть. Тут его Хан и сожрал, сбежал в Новосибирск к Доренко, но его и тут Хан достал. Ушел преподом философии в НЭТИ, выгнали за что-то. Весь прошлый год в Фэйсбуке поливал этого Локтя чуть ли не матом. Потом, видно, прищучили. Не слышно давно, родню избегает.
Yes. Если бы г-н Локоть .как положено, работал с избирателями, ему было бы невозможно скрывать свои недоделки и пр. Но компания прошла крайне поверхностно, не затронула коренные проблемы города и горожан. Жаль.