ВИЛОР КОЛЯДА возглавляет одну из старейших новосибирских виноторговых компаний, дюжину розничных бутиков. Но остается романтиком, идеалистом и Винни-Пухом. Ему пеняют, что принципиальный запрет на бренды — от опилок в голове. А он летит на своем шарике идеализма дальше, наотрез отказывается от пива и «возгоночной» водки. И может легко долететься до двух десятков магазинов к концу десятилетия.
Вилор так много говорит о вине, что некогда закусывать. Тирады об истории виноградарства приперчивает: «Бренд — это когда всем известно название, цена высокая, качество зачастую среднее». Виноторговец искренне переживает за «паству» — 20 лет он бьется за их лучшую долю, оправданные затраты и энологическое счастье: «Люди зациклены на этих брендах, а они ведь совсем не повышают культуру потребления!»
— Алкогольный рынок можно считать достаточно жестким. Как такой улыбчивый «винный» человек смог выжить в жестоком пиво-водочном мире 90-х?
— Винным оптом я занялся в 1995 году, а название моей фирмы пришло в следующем, 1996-м. Время было замечательное — все разлеталось «с колес». Главное — не загубить по цене. Нынешние пафосные магазины тогда в очередь стояли за отсрочкой платежа. Постепенно появилась розница — ларьки на оптовом рынке. Первый бутик я запустил в 2004 году в центре города. Из ныне действующих он один из старейших в городе. Сетевых магазинов в Новосибирске тогда еще не было. Важно работать по другой схеме — личные отношения с каждым, на них настроенным, дегустации, акции. Тогда начались поставки из Чили и Южной Африки.
— Экзотика и тонкая классика — это хорошо. Но что мешает с точки зрения бизнеса тут же дать людям то, чего они алчут — «Мартини» какой-нибудь?
— У меня концептуальный бизнес, имею право! Поначалу часто спрашивали: «Вилор, ты когда делом займешься? Поставь водку и начни уже зарабатывать!» Магазины без водки и без брендов одних привлекали, а других очень уж раздражали — эти выходили из бутика со скандалом: «Где «Мартини»? Где водка? У вас ларек, а не бутик, дайте книгу жалоб! У вас тут кто директор? Он кто вообще по жизни?» Со временем люди разобрались, культурный слой появился не водочно-пивного стиля. Дело пошло.
— Водочникам вы все же потрафили!
— На новосибирских полках прозрачный напиток появился уже давно, но только премиального формата. Первой была шведская водка из молодого картофеля. Сейчас всего три наименования. Остальную, как правило, делают из спирта и пищевого сырья. А что это такое — не ясно. Мой приятель-ученый рассказывал, что китайцы — жители Иркутска — наладили производство из дерьма. И им удавалось продать его на предприятия по выпуску водки — все параметры были в норме. Похоже на аллегорию, но, кажется, это правда. В нашей стране пользуется спросом дешевый товар, полученный методом ректификации. Исторически так сложилось. Первые ректификационные колонны запустили в СССР под брендами «Комсомолец-1» и «Комсомолец-2». Эта технология решала вопрос сырья, вернее, плохого сырья.
Химическая технология «спасала» прогорклое зерно или портящуюся картошку. Получался дешевый «огненный» продукт терпимого качества. Со временем так «оптимизировать» возгонку принялись и в Европе. Но дешевая водка там не очень-то в чести — предпочитают виски, ромы, араманьяки и другие дистилляты. Такой бывает и водка — по-настоящему Менделеевской, например, та, что идет из Исландии. А французские коньячные дома применяют возгонку, но оперируют высококачественной малоградусной брагой — получается «легкость». Другие французы в свою Source капают коньячного спирта.
— Я помню, когда в Новосибирске появился премиальный японский виски. Но теперь у вас новая любовь — родом с Тайваня…
— Японский тогда и правда «выстрелил». Но с тех пор в Японии появилось множество вискокурен разных ценовых сегментов, которые снизили и пафос, и класс японского виски в среднем. А вот на Тайване вискокурня до сих пор одна — и она производит премиальный сегмент. Редкое сочетание грамотного и ответственного подхода в бизнесе и субтропического климата. У индусов и тайцев так не получается…
— Парадокс — в виски многих смущает, что они чуть дороже коньяков, но выложить за столетний коньяк целое состояние готовы запросто…
— Мне больше по душе подарочные чемоданы: когда за 70–80 тысяч рублей формируют шикарный подарочный набор из 6–7 бутылок — это что-то с чем-то, ведь столетних коньяков не бывает. Коньяк, если он по-честному выдерживается в бочке, через 70 лет становится вязкой жижей. Молодые спирты неизбежны.
— Жаль, что рассчитывать на импортозамещение в этом сегменте не приходится…
— Еще как можно надеяться на русских висковаров. Открытие коньячного завода в станице Просковейской патронировал лично Александр III. Цель у государя была простая: после победоносного шествия по мировым выставкам русского шампанского добиться такого же успеха и в производстве коньяков. Так вот, у казаков сформировался сорт, аналог французского «Фоль Бланша» — из него получалось плохое белое кислое малоградусное вино или коньячный спирт экстра-класса. Просковейцы еще не восстановили свою технологию восьмилетней выдержки, но все к тому идет. Зато начали гнать зерновой виски, который относительно недорогой.
— У российских виноделов тоже хватает поводов для гордости?
— Спасибо советской селекции. Часто она оказывалась очень удачной, хоть и застревала в одном-двух хозяйствах. Виноделие какое-то время больше развивали в Армении, Туркмении и Киргизии, а традиционные российские винные «места» — Краснодарский край — засаживали рисом и кукурузой. Виноград царствовал в пределах Темрюкского района. И еще в одном месте — в станице Запорожской, там сложилось грамотное хозяйство. В 90-е я был знаком с главным виноделом, сидел у них в лабораториях, смотрел технологические карты — я же биохимик, мне это интересно. Они вывели несколько удачных сортов.
— Это уже классические истории. А невероятные, малоизвестные есть?
— У Массандры появляются периодически интересные вещи — родом с Дона. А другой удачный вариант из донских почти полностью исчез. Дон — самый маленький винодельческий регион России. Хозяйств мало, площади мало. Остались старые казачьи сорта, которые русские аристократы почему-то не начали развивать, как только южный берег Крыма оказался в составе Российской империи, а повезли лозы из Европы. Так вот, на Дону делают красное сухое вымороженное вино. Берут красное сухое, чуть подмораживают — чтобы вода превратилась в лед, и ее легко можно было бы вычерпать. Остается более насыщенное вино, ради которого, скажем, итальянцы подвяливают виноград.
WPBuild.Ru