«Инородный» артист Гидон Кремер

Легендарный музыкант, основатель камерного оркестра «Кремерата Балтика» ГИДОН КРЕМЕР в рамках Транссибирского Арт-Фестиваля представил два своих проекта — «Прелюдии к ушедшему времени» и «Разные миры». Первый сложился из 24 прелюдий Мечислава Вайнберга в переложении для скрипки самого Гидона Кремера и фотографий классика литовской фотографии Антанаса Суткуса. Второй объединил родоначальника американского минимализма Филипа Гласса и Бетховена.

Слушать мастера — что со скрипкой, что без инструмента — удовольствие. И лучше, когда выступление максимально сольное, с крохотной оркестровой поддержкой. Корреспондент «КС» постарался передать энергию встречи без вопросов и других информационных «шумов» — вслушиваясь в каждое сказанное слово.

О Транссибирском Арт-Фестивале Вадима Репина и о себе

— Я счастлив снова выступать в Новосибирске. Приятно, что мой коллега Вадик Репин так удачно продвигается на фестивальном поприще. Я сам руководил фестивалем 30 лет в Австрии и знаю, как это непросто. Вадим смог собрать подлинную команду энтузиастов, которая позволяет воплощать его идеи. Чего я ему и дальше желаю. И городу, и всем тем городам и странам, куда этот фестиваль попадает.

Я склонен никогда не повторять себя, стремлюсь делиться насущным. И, конечно, не забываю прошлого. Дело не в том, что я себя классифицирую как исполнителя современной музыки. Я прошел за свою жизнь «от А до Я» через все стили всю классику. Но всегда пытался сочетать академизм с музыкой текущих дней. Не только играть авторов, которых уже нет с нами.

О проекте-посвящении Мечиславу Вайнбергу

— К сожалению, современного композитора масштаба Альфреда Шнитке или его столь же выдающегося друга — Мечислава Вайнберга — нет. Программа Вайнберг + Шнитке реализована только для этого фестиваля, в других городах она не исполняется. А вот «Прелюдии к ушедшему времени» — совместный проект с Сантанасом Суткусом — я осенью впервые исполнил в целом ряде городов, в том числе в Нью-Йорке, Брюсселе, Берлине, Гамбурге, в Москве. С Альфредом Шнитке мы были близкими друзьями. И хотя сейчас мне приходится реже играть его произведения — вот, представился случай. С Вайнбергом я никогда не сотрудничал, пришел к его музыке очень поздно — только несколько лет тому назад я понял, насколько это важный композитор. Теперь я стараюсь быть его послом по всему миру.

Музыка Вайнберга очень личная. В ней не только есть схожесть по стилю с музыкой великого Шостаковича, с которым Вайнберг тесно дружил. Она вроде бы похожа на музыку Шостаковича. И хватает предубеждений и неправильных выводов. Кто-то считает Вайнберга учеником Шостаковича. Кто-то убежден, что это некий «второсортный» Шостакович. На самом деле совершенно не так. У Вайнберга своя линия, своя неподражаемая искренность, свой необычайный запас мелодий. И главное, Вайнберг всем хорошо знаком! И вам, только вы этого, наверное, не знаете. Его музыка сопровождала такие прекрасные фильмы, как «Летят журавли», «Каникулы Бонифация», «Винни-Пух», «Укротительница тигров», «Последний дюйм».

Вайнберг, безусловно, прожил очень трагическую жизнь. И в его творчестве следы этой трагичности буквально на каждом шагу. Он озвучил не только свою жизнь, но и жизнь своего поколения. Конечно, Дмитрий Дмитриевич тоже так делал. Я ни в коем случае не замахиваюсь на величие Шостаковича — наоборот, не случайно они были близкими друзьями. Не случайно существует запись четырехручного исполнения Десятой симфонии Шостаковича. Не случайно они друг другу посвящали сочинения. В конце концов, Вайнберга в ту ушедшую эпоху играло много выдающихся артистов: квартет Бородина, Давид Ойстрах, Михаил Фихтенгольц, Кирилл Кондрашин, Рудольф Баршай. Его музыка звучала, но он всегда оставался в тени Шостаковича. Даю вам личный совет: присмотритесь к его 22 симфониям, к 17 квартетам, огромному количеству камерной музыки и семи операм. Я знаю, что в Екатеринбурге уже поставили «Пассажирку». В Мариинке идет «Идиот». Его музыка возрождается, и я сделаю все, чтобы к его столетию в следующем году музыка Вайнберга была известна большому количеству людей.

О Вайнберге и Ростроповиче

— Прелюдии, кстати, написаны специально для Мстислава Ростроповича. К сожалению, великий виолончелист их никогда не исполнял… Я решил переложить этот цикл для скрипки в прошлом году. На работу ушло очень много времени. Но последние корректуры уже сделаны. Я недавно записал этот цикл — наверное, в следующем году он выйдет на диске. Как мне сказал известный режиссер Кама Гинкас после моего выступления в Москве в Гоголь-центре, «вы мне сказали все про мою жизнь». В этом цикле есть много всего — действительно, рассказ о целой жизни.

Цикл из 24 прелюдий — это каноническая форма, ею пользовались многие авторы. Шопен, Шостакович, Бах… Вот и Вайнберг расписался в своей способности написать такой цикл. Но у него много и других замечательных — я уже записал два диска его музыки.

У Вайнберга имен у прелюдий нет. И даже темп обозначен метрономом. Но я имена для этого проекта придумал. Они не были опубликованы — это моя фантазия. Мне хотелось немного помочь зрителям найти связь с композитором. Как-то я пошарил в памяти и вспомнил, как Мария Вениаминовна Юдина давала концерт в Московской консерватории, а я был счастливым студентом, который оказался на этом концерте. Она играла прелюдии Шопена. И поделилась названиями прелюдий, которых не существует. Насколько этот факт подсознательно мне помог последовать примеру Марии Вениаминовны — не знаю. И все же: Мария Вениаминовна позволила себе такое сделать с Шопеном, а я дерзко обошелся с Вайнбергом.

Над фоторядом к этому циклу работали несколько месяцев. Сначала у меня была идея на каждую прелюдию найти по одной фотографии. Но когда я увидел количество и качество фотографий Суткуса — выдающихся, — я понял, что не обойдусь четвертью сотни. Тогда мы отобрали больше. И складывали их по музыке. Также родился и проект Максима Кантора. Все это хитро, невидимо и важно.

О мультимедиа

— Фотографический цикл — это не то, что теперь называют «шагом к зрителю». Конечно, сейчас есть некая тенденция облегчать восприятие. Ни в коем случае! Я настаиваю, что этот цикл самодостаточный, значительный и без всякой визуализации. В данном случае это просто мостик в другое искусство. Я большой противник того, что понимается под crossover. Это ширпотреб. Желание проехаться на знакомом, чтобы лучше продавалось. Любые любимые мелодии, подложенные под бит… Все это существовало уже 20–30 лет, очень популярная тогда запись называлась Rock on classics, продавалась миллионами, кто-то на этом зарабатывал большие деньги. Но никакого отношения к классике это не имеет! И люди, которые думают, что они привлекают аудиторию к вечному, — они думают не по существу. Они отталкивают от сути классической музыки. Наш проект — это разговор с другим художником. Композитора с фотографом. Я посредник. Хотя я и придумал этот проект. И еще целый ряд подобных. Я назову только три из них. Еще фильм, который я в прошлом году сумел создать, — «Картинки с Востока». Без слов, но говорит о многом. В этом проекте я продюсер, горе-продюсер. Потому что это детище обошлось в большие суммы. А коммерчески оно, наверное, не интересно. Но для людей, которые живут внутренними переживаниями, оно важно. И еще два — сотрудничество с Максимом Кантором, писателем, философом, художником. На базе «Картинок с выставки Мусоргского», который я назвал «Картинки с другой выставки». Это тоже сотрудничество музыки с художником. Хотя это еще и социальный проект — этот проект носит второе название «Россия. Лица и маски». И еще одно важное сотрудничество — с великим мимом и клоуном Славой Полуниным, вместе с «Кремератой Балтикой» мы создали проект под названием «Снежная симфония». Мы надеемся показать его в Москве осенью.

О России

— Я приезжаю в знакомую мне страну, в которой многое изменилось. Теперь мне в этой стране многое не близко. Но люди, публика, музыка, коллеги, фестивали — все это мне близко и знакомо. И Новосибирск, конечно, сильно изменился внешне. И здесь я умею порадоваться многим вещам, которые делают мой приезд осмысленным для меня. Здорово, что моя музыка кого-то интересует, что кто-то меня помнит, а кто-то на меня смотрит как на легенду. Я переживаю за процессы, которые в этой стране происходят. Даже находясь далеко, живя в другой стране. Не случайно я большую часть жизни говорил и говорю по-русски. Хотя по своему происхождению я — «инородный» артист. Так, кстати, называется одна из моих книг. Звание народного артиста я никогда не получал — видимо, я чужой. Не то чтобы мне звания важны… Я очень переживаю, как и вы все переживаете за все то, что несправедливо. Где могу — вставляю словечко в защиту. Но я не политик. Может, поэтому стараюсь не врать. Я понимаю, что всем не поможешь, и мое словечко, которое хочется замолвить за того же Кирилла Серебренникова, едва ли что-то изменит. Но я хочу таким образом подать сигнал, чтобы каждый, кто с чем-то не соглашается, мог замолвить словечко, задуматься, что-то важное решить для себя. Когда я играю большие произведения — вроде 24 прелюдий, — я понимаю, что из 1000 зрителей эта музыка дойдет, может, до десятка-двух. Но дело не в этом. Если других это заставит призадуматься, отнестись с вниманием к другим исполнениям Вайнберга или других современных композиторов — я буду считать свой долг исполненным.

Редакция «КС» открыта для ваших новостей. Присылайте свои сообщения в любое время на почту news@ksonline.ru или через нашу группу в социальной сети «ВКонтакте».
Подписывайтесь на канал «Континент Сибирь» в Telegram, чтобы первыми узнавать о ключевых событиях в деловых и властных кругах региона.
Нашли ошибку в тексте? Выделите ее и нажмите Ctrl + Enter

ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ