Банковский обозреватель газеты «Континент Сибирь»

Невероятное возможно?

О целях национальной денежно-кредитной политики, ликвидации национального банковского рынка как рынка и «девальвации» АРБ*

По ряду признаков денежным властям в недалеком будущем придется отказаться от «таргетирования инфляции» в роли главной цели денежно-кредитной политики — в силу объективной невозможности ее «таргетировать» после исчерпания к 2017 году суверенных резервов и неизбежности новых американских санкций. Целью Банка России на ближайшую пятилетку могло бы стать «стимулирующее» и «пропорциональное» регулирование… Но возможно ли, чтобы целью денежных властей стало развитие? Не гипотетической, а истинной целью ЦБ на деле можно считать манипуляцию валютным курсом и монополизацию национального банковского рынка (через истребление малых и средних кредитных организаций под флагом «очищения банковского сектора» и… «развития конкуренции»). И чтобы главная цель стала достижимой, необходимо отказаться от развития как «риска», связанного с ростом потребления товаров и услуг населением, «которое может разогнать инфляцию», и «девальвировать» крупнейший банковский профсоюз — ассоциацию российских банков.

Невероятное

Случилось невероятное. Небо не упало на землю, и реки не потекли вспять, но 13 июля на проходившем в Санкт-Петербурге XXVI Международном финансовом конгрессе (МФК), руководство российского Центробанка во главе с Эльвирой Набиуллиной признало, что им были допущены серьезные фактологические ошибки в части проводимой денежно-кредитной политики… Впервые глава Банка России заговорила (в комментариях «Царьграду») о необходимости регулирования денежных потоков, которые были бы направлены на развитие и стимулирование отечественной экономики…

Напомним, что, в отличие от денежно-кредитной политики большинства развитых стран, в число целей российской денежно-кредитной политики экономический рост вообще не входит: «…с учетом характера решаемых Центральным банком задач его политика по объективным причинам не может стать… движущей силой экономического роста…»

Однако после «нежданного» дефицита текущего счета внешнеторговых операций, наступившего уже во II квартале, все более негативного отношения глобальных «инвесторов» к рублевым активам в преддверии новых американских санкций в отношении финансового сектора России, последовавшего ослабления рубля, ускорения оттока капитала и нового всплеска инфляции, в позиции ЦБ что-то изменилось. О том, что Банк России задумался-таки над «стимулирующим регулированием» как альтернативой, говорит и название МФК-2017 — «Финансы для развития». По словам Эльвиры Набиуллиной «…попытки сделать дифференцированное регулирование, которое препятствовало бы одним направлениям бизнеса и стимулировало бы приоритетные… [еще недавно] воспринимались почти как ересь… Но, например, пропорциональное регулирование, которое мы начали развивать, [сегодня] стимулирует развитие кредитования малого бизнеса… Или другой пример: дестимулирование необеспеченного потребительского кредитования заставило банки… развивать ипотеку…».

Что же вынудило верную ученицу Евгения Ясина (и Германа Грефа?), прямо причастную к кратному обрушению курса национальной валюты, вывозу из России нескольких сотен миллиардов долларов, введению запретительных ставок на рефинансирование национального банковского сектора сдать свои, казалось, несокрушимые (после недавнего переизбрания на посту председателя) позиции и усомниться в «таргетировании инфляции» как главной цели денежно-кредитной политики Центробанка? Не приведет ли подобное небрежение «либеральными ценностями» к неразрешимому конфликту главы ЦБ с остальной «национальной элитой», (безапелляционно) подконтрольной глобальному капиталу? Элитой, основным источником доходов которой является не российская экономика и банковский сектор, а Московская биржа (MOEX)? И, главное: насколько можно верить искренности «программных» заявлений председателя Центробанка? Для того чтобы попробовать ответить на эти вопросы следует немного «отмотать назад».

Очевидное

После драматической девальвации рубля в октябре 2014 – феврале 2015 во избежание дефицита бюджета и социальной нестабильности «экономическому блоку» правительства пришлось пожертвовать Резервным фондом Минфина для сохранения хоть сколько-нибудь «приличного» курса национальной валюты в условиях масштабного падения доходов от экспорта энергоносителей, минимум которых пришелся на декабрь 2015 — январь 2016 года. Однако после короткой «передышки» (в I квартале 2016 года), ознаменовавшейся минимальным курсом национальной валюты, распродажа Резервного фонда продолжилась, но уже в условиях не падения, а роста доходов от экспорта нефти. Результатом стало самое продолжительное в современной истории укрепление рубля (март 2016 — март 2017 года) за счет трехкратного сокращения Резервного фонда и заметного повышения доходов от экспорта нефти в 2016 году (диаграмма).

Динамика средств резервного фонда РФ и курса USD

По мнению ведущих экономистов Российской академии наук, не вызывает никаких сомнений, что фантастический отток капитала в 2014 году (-$152 млрд) был спровоцирован Банком России в строгом соответствии с «рекомендациями» МВФ по девальвации национальной валюты в условиях прекращения политики «количественного смягчения» и последовавшего острого дефицита ликвидности в мировой финансовой системе. Проведенная руками ЦБ РФ конфискация так называемых «молодых денег» (бегство капитала в результате искусственной девальвации) не просто лишила экономику России источников кредита и инвестиций, повлекшая затяжной спад, но и позволила «заработать» баснословные деньги участникам торгов на MOEX –- как иностранным «инвесторам», так и располагавшим инсайдерской информацией ведущим российским банкам. Напомним, что масштабных волн девальвации было три – с октября 2014 по февраль 2015 года, с мая по сентябрь 2015 года и с ноября 2015 по март 2016 года (диаграмма).

Что же было делать «нашим спекулянтам» (тандему денежных властей с крупнейшими банкирами — трейдерами на MOEX) в период с марта 2016 года по апрель 2017 года — в условиях продолжительного укрепления (ревальвации) рубля и резкого сокращения оттока капитала? Такой рецепт давно известен. Зарабатывать на спекуляциях можно не только в условиях девальвации, но и ревальвации национальной валюты, например, через операции carry trade (инвестирования валютных капиталов в рублевые инструменты на разной динамике курсов и ставок фондирования в СКВ и вложений в рублях — с последующей обратной конвертацией и вывозом доходов). Самые благоприятные условия для инвестирования валютных капиталов в рублевые инструменты на разной динамике курсов и баснословном разрыве ставок фондирования в СКВ и вложений в рублях (с последующей обратной конвертацией и вывозом доходов) денежные власти России успешно генерировали на протяжении всего года — за счет обеспечения фантастической рублевой доходности депозитных аукционов и ОФЗ, а также распродажи валюты из Резервного фонда. Напомним, что с начала IV квартала 2014 года Резервный фонд Минфина сократился более чем в 5 раз (с $90 млрд до $16 млрд).

После «финальной» распродажи «резервной» валюты в декабре 2016 года (более $15 млрд за месяц) возможности Резервного фонда денежные власти, очевидно, сочли исчерпанными и приостановили продажу резервов в преддверии намеченного на июль «вливания» Резервного фонда в Фонд национального благосостояния (во втором чтении законопроект принят Госдумой 14 июля).

С начала же II квартала 2017 года на фоне дефицита внешнеторгового баланса началось новое ослабление рубля (диаграмма) и «необъяснимое» ускорение инфляции, в котором, по мнению денежных властей, оказались виновно неуклонно нищающее, но продолжающее беззастенчиво потреблять (несмотря на исчерпание прошлогоднего урожая отечественных овощей!) население. В целом же, по словам первого зампреда ЦБ Ксении Юдаевой, «…в ЦБ рассматривают восстановление российской экономики в качестве «риска», поскольку рост потребления товаров и услуг населением может разогнать инфляцию…». Стоит ли спрашивать, «где сидят» главные русофобы?

Отметим, что и обрушение рубля, и его укрепление профинансировали (и продолжают финансировать) не только иностранные «инвесторы», но и Банк России, без ограничений предоставлявший участникам валютных торгов и депозитных аукционов (например, Банку «ФК Открытие») ликвидность на короткий срок… Не напоминают ли 2016-2017 годы преддефолтную пирамиду ГКО 1997-1998 годов и византийское заявление Ельцина «…девальвации не будет!» накануне дефолта в августе 1998 года? Судьба же ничего не дает навечно…

Заканчивается и укрепление рубля, и carry trade, и последнее доверие к денежным властям активных (предприятия) и пассивных (население) российских субъектов экономических отношений. Почему же большинство упорно «не слышит» «честных предупреждений»? Разве сегодня денежные власти не продолжают обещать 4-процентную инфляцию в условиях тотального отсутствия источников кредита и инвестиций в реальной экономике? Разве что-то, кроме сентябрьских выборов-2017 и мартовских выборов-2018, способствует поддержке рубля? Разве после проведения выборов у правительства останется что-нибудь, кроме остатков «пенсионных гарантий» ФНБ в резервах (если останется) и неизбежного дефицита бюджета?

Неочевидное

В России давным-давно табуирована тема субъекта управления — как в финансовым, так и в нефинансовым секторах национальной экономики. Люди же сколько-нибудь «осведомленные» прекрасно понимают, что большая часть нефинансового сектора (так называемый «крупный бизнес») имеет иностранную (оффшорную) юрисдикцию, а финансовым сектором управляют не национальные денежные власти, а иностранные (ФРС и его институты – МВФ, Всемирный банк, Банк международных расчетов и ВТО) руками самого ЦБ и доминирующих на MOEX иностранных трейдеров.

Впервые с марта 2016 года «глобальные спекулянты» сегодня стали интенсивно терять интерес к операциям carry trade, резко понизив на Чикагской бирже (CME) ставки на укрепление курса рубля и повысив их на его ослабление -– в преддверии очевидного принятия новых санкций США против финансового сектора России. Последний раз до этого чистая позиция (разность между количеством длинных и коротких позиций) хедж-фондов по рублю была отрицательной четыре недели подряд в декабре 2015 — январе 2016 года, когда курс рубля опускался до своих минимальных значений (диаграмма).

Быстрое сокращение притока «портфельных» инвестиций не могло не привести к заметному ослаблению рубля и последовавшим за ним ускоренному трансграничному оттоку капитала и новому росту инфляции. В результате «инфляционное таргетирование»  — знамя, под которым Банк России запретительными ставками три года душил банковский сектор (а вместе с ним потребительский и промышленный спрос), уже не выдерживает «порывов ветра».

О том, что победить немонетарную инфляцию, связанную со сжатием производства, покупательской способности населения и дефицитом товарного предложения, можно монетаристскими методами (сжатием платежеспособного спроса), руководители денежных властей, скорее всего, прочитали в злокозненных учебниках Economics. Ведь даже распродав все суверенные резервы, невозможно разучить людей есть и одеваться. Для достижения этой цели (окончательной победы над инфляцией через подавление спроса) их придется просто уморить.

Невозможность продолжать зарабатывать на укреплении рубля и операциях carry trade в новых условиях делает неизбежным дельнейшую приватизацию и новый виток девальвации рубля. При этом в условиях тотальной зависимости страны от импорта новая девальвация неминуемо означает новый виток инфляции. Представители же экономических властей по-прежнему не желают связывать рост инфляции с ослаблением рубля, на которую прямо указывает свежее исследование Sberbank CIB на базе «индекса Иванова», указывающее на резкое ухудшение настроений потребителей во II квартале, связанное с новым ощутимым (-9% с начала декабря 2016 года по начало июля 2017 года) падением курса национальной валюты.

Денежные власти все еще «склоны верить» в загадочный экономический рост за счет инвестиций не в производство, а в казначейские обязательства США, которые достигли рекордных (с октября 2014 года) $109 млрд. Очевидно, «неудержимая потребность» в вывозе капитала (через вложения в US Treasures) уже никогда не даст «экономическому блоку» (и Думе) проиндексировать пенсии работающим пенсионерам или вложить хоть что-то в развитие технологий и инфраструктуры («денег нет!»).

Таким образом,  дальнейшее удушение нефинансового сектора и потребительского спроса вряд ли возможно под знаменем «таргетирования инфляции». Сегодня даже денежные власти начинают понимать, что очередная девальвация (в том числе, для исполнения бюджета-2017) и связанный с ней всплеск инфляции неизбежны. Вероятно, это только это как-то может объяснить паническое настроение и «невероятные» заявления председателя ЦБ РФ на МФК-2017.

О банковском надзоре и развитии конкуренции в банковском секторе

В своем докладе на МФК-2017 председатель ЦБ РФ немалое внимание уделила конкуренции в банковском секторе. Правда, понимает она развитие конкуренции довольно своеобразно —  в первую очередь, как «очищение рынка» и полный вывод с него «недобросовестных игроков».

На фоне завершения начатого в 90-х разгрома нефинансового сектора (прежде всего, обрабатывающей промышленности) через запретительные ставки по кредитам четвертый год под руководством Эльвиры Набиуллиной идет истребление и самого национального банковского сектора — через отзыв банковских лицензий. Всего же с начала 2014 года по июль 2017 года Россия «потеряла» 334 банка, общее количество которых за этот период сократилось с 923 до 589.

Фото Вячеслава Богомолова
Фото Вячеслава Богомолова

Латентной целью массированного отзыва лицензий, по нашему убеждению, является не призрачная «санация» банковского сектора, а монополизация банковского рынка. И, по большому счету, значительная часть этой «работы» уже выполнена. В пятерке крупнейших российских банков (государственных Сбербанка, банков ВТБ и ВТБ24, Россельхозбанка, а также «квазигосударственного» ГПБ) уже сконцентрировано более 55% национальных банковских активов  и практически вся рекордная прибыль банковского сектора, которая за I полугодие 2017 года достигла 770 млрд рублей.

В ходе неутомимой санации банковского сектора «под раздачу» попадают все более крупные банки. С начала 2017 года с рынка были выведены уже 25 кредитных организаций, а 10 июля страховые случаи наступили в отношении сразу трех из них — Банка «Премьер Кредит», «Сталь Банк» и Банка «Югра». Введение внешнего управления в последнем из них ознаменовало наступление крупнейшего страхового случая в современной истории — в «Югре» были застрахованы вклады на сумму около 170 млрд рублей, которых в Фонде страхования вкладов (без новой эмиссии и кредита ЦБ) просто нет.

Любопытно, что 19 июля Генпрокуратура опротестовала приказ Банка России о введении временной администрации в «Югре»: «Прокуроры сочли приказы ЦБ безосновательными, так как он не выявлял нарушений «Югрой» обязательных нормативов». «Протест Генпрокуратуры беспрецедентен, и как он повлияет на граждан, чьи вклады подпадают под страховые выплаты, непонятно. Действия Генпрокуратуры обусловлены интересами крупных или забалансовых вкладчиков, но никак не застрахованных лиц», – сетует «Ведомостям» президент Международной конфедерации обществ потребителей Дмитрий Янин.

 

Добавим, что в начале июля Аналитическое кредитное рейтинговое агентство (АКРА – российский аналог S&P – одно из двух РА, получивших аккредитацию ЦБ РФ) впервые присвоило рейтинг ВВВ- одному из 10 «системно значимых», с точки зрения ЦБ РФ, кредитных организаций – частному Банку «ФК Открытие» в связи со «слабым качеством» его кредитного портфеля. А это означает, что с 14 июля на банковских депозитах «ФК Открытие» не могут размещаться средства федерального бюджета, а также пенсионные накопления негосударственных пенсионных фондов (НПФ). Кроме того, бумаги банка, выпущенные после 14 июля, из-за недостаточного рейтинга не будут включены в ломбардный список ЦБ.

Чтобы адекватно оценить последствия «зачистки» банковского сектора ЦБ РФ нелишне напомнить о драматической неадекватности самого банковского сектора России сектору нефинансовому. По своим масштабам он не просто не отвечает задачам развития. Он ничтожен: в долларовом эквиваленте его совокупные активы составляют около $1,3 трлн, что меньше активов одного испанского Banco Santander, не поднимавшегося за последние годы выше 19 позиции в мировом рейтинге, и кратно меньше активов крупнейшего ICBC — Промышленного и коммерческого банка Китая.

Добавим, что в своем докладе на МФК-17 председатель Центробанка заявила, что «…по мере очищения рынка и раннего выявления проблем мы надеемся, что будет больше случаев, когда будет целесообразно попытаться восстановить платежеспособность банка, а не отзывать у него лицензию».

Остается только понять, кто, если не ЦБ, ведущий ежедневный мониторинг деятельности российских банков, отвечает за «раннее выявление проблем»? Каким образом можно верить его намерениям «восстанавливать платежеспособность, а не отзывать лицензию» на фоне фантастических заявлений о «пользе отзыва лицензий для малого и среднего бизнеса», что «способствует росту конкуренции», «снижает уровня монополизма» за счет «…ослабления позиций малых и средних банков». Ну не бред ли? При этом, по данным портала «Бухгалтерский учет. Налоги. Аудит», ЦБ склоняется к отзыву лицензии у «Югры», которая уже в ближайшие дни может ее утратить.

Какую «пользу» для малого и среднего бизнеса, потерявшего за последние годы несколько триллионов рублей в ликвидированных банках, «разглядел» Банк России, и каким образом истребление малых и средних банков может способствовать «повышению конкуренции» в банковском секторе?

«Холодное блюдо» для АРБ

Мы уже писали о категорическом неприятии, которое в конце марта у Банка России и отдельных крупнейших банков (в частности, Альфа-банка и Банка ВТБ) вызвал годовой доклад Ассоциации российских банков. На самом деле, ярость вызвал даже не (вполне объективный) доклад Ассоциации российских банков (АРБ), а публичная позиция президента АРБ по отношению к надзорной политике Банка России. Открытые обвинения Банку России в «фаворитизме» и массовом отзыве банковских лицензий у малых и средних банков в годовом докладе и непосредственно на XXVI Съезде АРБ простить Гарегину Тосуняну уже не могли.

Обвинения АРБ попали «не в бровь, а в глаз» не только Регулятору, но и его партнерам («подельникам») по операциям на MOEX и «санации» проблемных банков. Действительно, «фаворитам», которым, в отличие от остальных российских банков, реально не грозит отзыв лицензии, и которые имеют доступ к «привилегированным» кредитам ЦБ (так называемых «специальным инструментам рефинансирования») не по ключевой ставке, а под 0,5% годовых, например, на оздоровление проблемных банков.

Таким образом, речь идет уже не о «равной конкуренции», а о «княжеско-боярском комбайне» — настоящем симбиозе Регулятора с крупнейшими государственными, «квазигосударственными» и аффилированными банками, для которых ЦБ запретительными ставками и нормативными требованиями перманентно создает «кормовую базу» из все новых «проблемных» малых и средних банков.

Президент АРБ покусился на «святое» — источники доходов. За такое не прощают. Настоящая месть Гарегину Тосуняну «пришла» 17 июля, когда из Ассоциации вышли сразу 8 крупнейших российских банков (Сбербанк, Банки ВТБ и ВТБ24, ГПБ, РСХБ, Альфа-банк, «ФК Открытие» и БИНБАНК), контролирующих около 70% всех национальных банковских активов и подписавших 17 июля классический «поклеп» — совместный пресс-релиз о выходе из АРБ: «…зачастую решения принимаются президентом ассоциации единолично и носят популистский характер, а отсутствие… диалога между ним и кредитными организациями препятствует дальнейшему развитию ассоциации…»

Мало того, что это можно считать чистой ложью (все значимые решения принимаются коллегиально – на Совете или съездах АРБ), за сам послуживший «яблоком раздора» годовой доклад АРБ, голосовали все (за исключением Альфа-банка) крупнейшие кредитные организации, выходящие сегодня из Ассоциации. Понятно, что после «выхода» из АРБ всех «фаворитов», резко падает ее «общественный вес» в качестве «профсоюза» российских банков, с мнением которого Регулятору уже можно будет и не считаться, а самой Ассоциации станет гораздо труднее защищать интересы малых и средних банков.

Конечно, во многом «виновата» и сама Ассоциация, демократически уровнявшая при любом вотуме голоса крупнейших и «прочих» членов АРБ, невзирая на их «вес». Сразу после своего выхода из АРБ «фавориты» заявили о своей готовности создавать «собственную» (гораздо более весомую!) ассоциацию российских банков, например, под руководством Георгия Лунтовского, «неожиданно» выходящего с 1 сентября в отставку с поста   первого   заместителя   председателя  Банка  России.

Таким образом, не АРБ, а лишь ее Президент, посмевший открыто критиковать Центробанк, является истинным «объектом» столь сокрушительного «наезда». Однако, несмотря на однозначные «сигналы», Гарегин Тосунян – настоящий кшатрий — не собирается уходить «по собственному желанию» (его отставка является прерогативой съезда или Совета АРБ), продолжая защищать от тотального уничтожения остальных членов АРБ – «малые», по мнению ЦБ, российские банки. При этом он по-джентльменски отрицает Банк России и в роли «бенефициара». Возможно, кое в чем он и прав: выгодоприобретателем является не сам ЦБ РФ, а «княжеско-боярский комбайн». Просто всем понятно, что без одобрения Банка России «фавориты» никогда бы не покинули Ассоциацию.

 Гарегин Тосунян. Фото: Arb.ru
Гарегин Тосунян. Фото: Arb.ru

Важнейшим условием симбиоза Регулятора и «фаворитов» является полное одобрение последними денежно-кредитной и надзорной политики ЦБ, а неподъемные для «прочих» российских банков ставки рефинансирования обеспечивают их колоссальной маржей (за счет льготных условий кредитования) и «кормом» в лице проблемных банков (кредитами на их «оздоровление», денежными и залоговыми активами). То есть нерыночными преимуществами.

Если же вернуться к нефинансовой экономике, то, по мнению ведущего научного сотрудника Института экономики СО РАН, д.э.н., Владимира Клисторина,  «зачистка банковского сектора уничтожает денежную массу даже в большей степени, чем высокие процентные ставки. Отзывы [банковских] лицензий лишают бизнес оборотных средств, провоцируют сокращение [кредитного] предложения и рост [рыночных] процентных ставок не меньше, чем монетарная политика ЦБ».

Невозможное – возможно?

Несмотря на бесконечные уверения центральных властей о приоритете развития национальной экономики и повышения благосостояния, почти четыре года в стране идет последовательное падение инвестиций и внутреннего производства, доходов населения и розничного товарооборота на фоне тотальной лжи о происходящем, которая окончательно «утратила берега» после подчинения Росстата Министерству экономического развития, а ГК «АСВ» — Банку России.

Что же заставляет людей еще и еще раз верить в «возрождение России» под дланью «руководящей и направляющей» силы — капиталистической партии, которая спит и видит, как ее «усадят за один стол» с хозяевами «мировых денег»? «Партии», которая за четверть века по сути, как видно из статистики, окончательно разрушила экономический суверенитет и производственные мощности страны?

Почему люди в очередной раз готовы верить в то, что руководство российского Центробанка – краеугольного камня в системе разрушения экономики, вывозе из страны колоссальных средств, перманентном истощении бюджета на «докапитализацию» и «оздоровление» проблемных банков, расхищению средств юридических лиц в ликвидированных кредитных организациях — всерьез признало свои «ошибки» в части проводимой денежно-кредитной политики и перейдет к «стимулирующему финансированию» реальной экономики? Да, полноте…  Ни один «честный вор не замарает своих рук трудом».

* — мнение автора может не совпадать с мнением редакции

Редакция «КС» открыта для ваших новостей. Присылайте свои сообщения в любое время на почту news@ksonline.ru или через нашу группу в социальной сети «ВКонтакте».
Подписывайтесь на канал «Континент Сибирь» в Telegram, чтобы первыми узнавать о ключевых событиях в деловых и властных кругах региона.
Нашли ошибку в тексте? Выделите ее и нажмите Ctrl + Enter

ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ