Новосибирцам предъявили кинематограф будущего. Те, кто добрался до залов и высидел арт-хаус до конца, были вознаграждены. О главных «трудных» фильмах последнего времени и о самых многообещающих режиссерах современности корреспонденту «КС» рассказали составитель программы «Фестиваль Локарно», сооснователь проекта Cineticle СЕРГЕЙ ДЕШИН и главный редактор этого журнала, программный директор новосибирского кинотеатра «Победа» МАКСИМ СЕЛЕЗНЕВ.
— Сергей, вас можно назвать киногиками?
— Фестиваль организовал журнал Cineticle, в который пишут… лучше сказать синефилы. В интернет-проекте, которому уже шесть лет, участвуют кинокритики из России, Украины, Германии, Филиппин и многих других стран. Мы пишем о новых именах в мире кино. Часто больше вы о них нигде и не прочитаете. В какой-то момент я устал писать о фильмах, которых в России никто никогда не увидит. Даже если Влад Лазарев (новосибирский переводчик, автор субтитров к 300 фильмам. — «КС») переведет, на торренте эти фильмы могут появиться этак года через три после фестивальной премьеры.
И тогда мы решили устраивать и дальше такие фестивальные показы — наподобие тех, что проводил, например, Гёте-Институт. Дело в том, что несколько лет назад мы первыми на русском языке стали рассказывать о режиссерах берлинской школы и даже посвятили им целый номер. И этот красивый жест не ушел в пустоту. В 2015 году Гёте-Институт при поддержке заместителя главного редактора портала Colta Михаила Ратгауза провел ретроспективу берлинской киношколы. Теперь в России это уже состоявшееся явление. Надеюсь, признают и Локарно.
— Как вы получаете доступ к новым фильмам? Если мы подружимся, я тоже все увижу?
— Мы ездим по фестивалям — Берлин, Локарно… Лично я не бываю в Каннах, потому что это дорого. Я не езжу в Венецию, потому что не вижу смысла на фестивале смотреть фильмы Эмира Кустурицы, Франсуа Озона и Дени Вильнев — не важно, люблю я их или нет, но все они осенью выйдут в прокат. Практически параллельно с «главными» фестивалями кинообщественность собирается в Локарно, а в конце октября проходит Viennale — там нет конкурсной программы, зато будут лучшие кураторы в мире! Они гарантированно отберут лучшие фильмы со всех фестивалей — из Канн, Венеции, Берлина и Локарно.
— Максим, для кого все это культурное великолепие? Киногики не с вашей стороны, а среди зрителей?
— Массовыми такие фильмы, конечно, не назовешь. Но поверьте, у них много зрителей — не только «профессионалы» от кино, но и те, кто стремится охватить весь общекультурный набор интересной литературы, музыки и кино. Мы показываем только те кинокартины, которые что-то новое привносят в киноязык. Вот у нас Тимофей Кулябин поставил в театре «Красный факел» «Процесс». Много ли почитателей Кафки, казалось бы? Да и форма непростая. А билеты, можно сказать, до конца года распроданы.
— Бывает такое, что в Локарно показали фильм нишевого режиссера, вы написали, потом какой-то куратор привез его фильмы в Канны — и закрутилось, имя «выстрелило», фильмы стали обязательны к просмотру!
— Так было с мастером венгерского авторского кино Бела Тарр, с тайским режиссером Апичатпонгом Вирасетакулом, получившим впоследствии «Золотую ветвь» Каннского фестиваля.
— Значит, Канны — не корень зла?
— Проблема Канн — это такой фестиваль для своих. Пол Верховен, Педро Альмодовар, Джим Джармуш, братья Дарденн, Ларс фон Триер — у них абонемент в Канны. Каждый их новый фильм автоматически попадает в программу. Молодым же сложно попасть в основной конкурс. Есть исключения — например, канадец Ксавье Долан. Обычно приходится пройти через уйму параллельных программ. Чтобы познать что-то новое в кино, Канн точно мало. Локарно, Сан-Себастьян или Роттердам позволяют держать «руку на пульсе». Это в России люди не особо привыкли разбираться в направлениях кинематографа, а в Европе режиссеры, о которых мы пишем, давно вошли в золотой список — их нужно знать всякому интеллигентному человеку. Хон Сан Су давно уже настоящий классик, но только не в России — здесь он мало кому известен. Зато у нас гением до сих пор почитается Ким Ки Дук, которого весь мир давно забыл.
— Что объединяет локарновских триумфаторов? Похоже, не возраст и не малобюджетность?
— Новый киноязык и творческая молодость. В Локарно главный приз получали Роберто Росселини — отец итальянского неореализма, Джон Форд — отец американского вестерна, первый фильм Милоша Формана, один из первых Стэнли Кубрика и Микеланджело Антониони, второй фильм Джима Джармуша. Что этих режиссеров объединяет? По сути, ничего. Но каждый создал свою, ни на что не похожую киновселенную и стал всемирно признанным классиком — через несколько лет после первой награды в Локарно.
— В Локарно представлена русская школа?
— Хорошо принимали Киру Муратову, Германа-старшего. Светлана Проскурина побеждала в 1991 году. Первый фильм Глеба Памфилова «В огне брода нет» был отмечен «Золотым Леопардом».
— Можно ли говорить о «поколенческом кино»?
— Нам бы хотелось соврать, что это кинематограф молодых. Но Хон Сан Су — 56, Рите Азеведу Гомеш — под 60. С другой стороны, возраст — обманчивая вещь, и все они творчески юные режиссеры. Когда Мануэлу ди Оливейре стукнуло 101, он снял фильм под названием «Причуды юной блондинки». Вот, кстати, один из главных героев Cineticle, о котором у нас также выходил номер. По фильмам Оливейры можно изучать историю кино, от раннего немого до самого современного. Он начинал в 1931-м и завершил в 2015-м. Винодел, автогонщик, культурист, в 1980-х ему уже вручали торжественные награды «За вклад в кинематограф» как патриарху, но оказалось, что в то время он только открывал свое второе дыхание, чтобы снимать еще более 30 лет. А 44 года назад завещал показать свой новый фильм только после смерти — его премьера прошла в прошлом году. Оказалось, в этой «документалке» ничего скандального нет.
Рита Гомеш работала с Оливейрой — и сейчас развивает его кинематограф. Есть анекдотичная история о том, как они начинали вместе работать. Когда Рита, художник-декоратор и художник по костюмам, попросилась к мэтру на проект, заверила: «Я все умею делать!» На что Оливейра парировал: «Никогда не говорите этого мужчине!»
WPBuild.Ru