Банковский обозреватель газеты «Континент Сибирь»

О рентабельности и дискриминации, оздоровлении и открытости

Экономически важный, финансово неэффективный?

Ситуация, когда более четверти всего банковского сектора страны несет убытки, не может не тревожить. По итогам I полугодия 2015 года в число убыточных (по данным Finmarket) попали крупнейшие универсальные банки страны — Банк Москвы (-38 млрд нераспределенной прибыли), Газпромбанк (-19 млрд), Альфа-банк (-17 млрд), Россельхозбанк (-16 млрд) и МДМ Банк (-10 млрд), ведущие розничные — Банк ВТБ24 (-12 млрд), ХКФ Банк (-9 млрд), КБ «Восточный» и «Русский Стандарт» (по -6 млрд рублей). То есть именно те, кто «до последнего» активно поддерживал своими кредитами российскую экономику (производство, строительство, торговлю) и/или потребительский спрос.

При заданном Центральным Банком уровне кредитных ставок, отсекающих от банковского кредита большинство производственных и строительных предприятий, наибольшее удивление вызывают не убытки нерентабельных кредитных организаций, общая сумма которых за полугодие достигла их суммы за весь предыдущий год (-256 млрд против -264 млрд рублей), а тот факт, что совокупный финансовый результат национального банковского сектора вообще оставался в плюсе. Очевидно, многие банки в своей деятельности успели «перенести» приоритеты с кредитования на валютные, фондовые и комиссионные операции. Многие же — в силу масштаба и «инерционности» кредитования — сделать этого просто не могли и превратились в заложников государственной кредитно-денежной политики.

В результате количество убыточных банков по итогам I полугодия достигло 209 (против 88 на начало 2014 года), а общее число кредитных организаций в составе банковского сектора за тот же период сократилось с 923 до 797 — в том числе и в результате продолжительной потери рентабельности. Но если государственным и «квазигосударственным» банкам опасаться почти нечего – в крайнем случае, их «докапитализируют», «санируют» или «сольют» с более крупными системообразующими (в новой редакции ЦБ РФ — «системно значимыми») банками, то многим частным угрожает реальная опасность, особенно если они не попали в дискриминационный список правительства на «докапитализацию».

От контроля — к «контрольному выстрелу»?

Новая волна дискриминации кредитных организаций началась с их отбора в «список на докапитализацию» по размерам собственного капитала, который на 01.01.15 должен был быть не меньше 25 млрд рублей. В результате в перечень попали всего 27 из восьми сотен действующих банков. Вероятно, даже «либеральному» правительству стало понятно, что оно все же «перегибает палку», и в августе к первоначальному списку были торжественно добавлены 10 региональных кредитных организаций, прошедших по размеру собственных средств через порог в 5 млрд рублей.

Однако при этом федеральными властями было установлено, что от одного субъекта РФ может быть выбран лишь один банк — крупнейший по капиталу среди тех, кто соответствуют другим требованиям, а их докапитализация будет осуществляться путем передачи ОФЗ с номинальной стоимостью не в 25%, а в 7,4% от размера собственных средств на 01.05.15. Общая же сумма, выделенная на докапитализацию «регионалов» составила менее 8,5 млрд рублей в номинальной стоимости передаваемых ОФЗ, то есть меньше 1% суммы, отпущенной на докапитализацию крупнейших банков.

По заявлению, сделанному председателем Совета АРБР (Ассоциации региональных банков России) и исполнительным президентом РСПП Александром Мурычевым председателю правительства, при отборе «региональных» банков в список на докапитализацию полностью игнорируется, в каком регионе отобранный банк не официально зарегистрирован, а реально работает. Зачастую в удаленных регионах реально работают гораздо менее «капитальные» банки. В свою очередь, заявление Александра Мурычева было проигнорировано правительством с довольно циничной мотивировкой первого зампреда ЦБ РФ Алексея Симановского: «максимальный прирост кредитов экономике могут обеспечить… крупные региональные банки». Будто «крупные банки» только спят и видят, как бы дать кредит «удаленным» субъектам малого и среднего бизнеса или жителям «удаленных» территорий.

Вместо банков, реально развивающих кредитование удаленных заемщиков, но не прошедших «капитальный ценз» в «региональный список», по личному ходатайству Рустама Тарико в августе к «федеральному» списку (казалось, «закрытому» еще в феврале) был добавлен не вошедший в него столичный розничный Банк «Русский стандарт» с возможностью докапитализации на 5 млрд рублей. Для этого Совету директоров АСВ «по поручению правительства» пришлось уточнить «условия размещения имущественного займа Российской Федерации в имущество Агентства в субординированные обязательства и привилегированные акции банков в части… требования к банкам о максимальном значении доли кредитов, предоставленных физическим лицам» (50%).

Давно известно, что изначально «идея» Центрального банка и сводилась (в целях усиления «контроля») к избавлению от массы небольших кредитных организаций. Однако сегодня уже понятно, что истинным мотивом является латентная «национализация» банковского сектора. При этом Регулятора уже не смущают ни масштабы «съедаемых» частных банков, ни ослабление конкуренции на банковском рынке, ни колоссальные выплаты компенсаций вкладчикам из фонда Агентства по страхованию вкладов (АСВ). Элиминацию конкурентной среды словом «национализация» мы назвали условно. По сути, это просто новая «приватизация» (уже частных к тому времени банков), только «приватизация» не народом России, а «государственными» монополиями всенародно избранных «менеджеров».

Воплощение идеи «избавления» банковского сектора от «финансово-несостоятельных» кредитных организаций явно ускорилось с назначением главой Центрального банка Эльвиры Набиуллиной летом 2013 года. И хотя весной она говорила, что Банк России «уже проделал значительную часть работы» по выводу с рынка финансово-неустойчивых банков, интенсивность «отъема» лицензий лишь растет. Так если за 2013 год было отозвано 33 лицензии, то за 2014 год – почти 9 десятков, а с начала текущего года – уже более полусотни. И это неслучайно. Если, «лишние» банки несмотря ни на что сохраняют легальный бизнес, значит, их нужно на некоторое время просто сделать нерентабельными, а еще лучше – «вытолкать» в бизнес нелегальный.

Помимо непредоставления отчетности, оснований для отзыва лицензий у Центрального Банка в основном две – потеря рентабельности и нарушения «антиотмывочного» законодательства. Это очень «веские» основания, но, во многом, — две стороны одной медали. «Блестящей операцией» внешних «управляющих» российской экономикой в прошлом году следует признать введение «свободного плавания» рубля, искусственное обрушение его курса с последующим удвоением ключевой ставки. «Монетаристская» же мотивировка повышения ключевой ставки борьбой с инфляцией выглядит беспомощной даже не столько из-за внутреннего логического противоречия, сколько просто по результатам. Ее повышение привело не к снижению, а удвоению темпов инфляции, прекращению инвестиций, быстрому «сжатию» кредитования экономики и потребительского спроса.

Впрочем, федеральную власть двукратное обнищание населения и депрессия в экономике, похоже, не беспокоит: действия Центрального Банка признаны «адекватными», дефицит же государственного бюджета успешно покрыт за счет девальвации. К «добиванию» реального сектора национальной экономики, которое «внешним управляющим» удалось в 90-х не до конца, следует добавить осознанное разрушение национального банковского сектора, которое сегодня состоит в искусственной ликвидации массы банков и как результат конкурентной среды на банковском рынке.

В заданных правительством и ЦБ РФ условиях банки, которые еще недавно активно кредитовали экономику и население, столкнулись с растущей массой некредитоспособностью предприятий, не способных привлечь заемные ресурсы даже на поддержание текущей деятельности. Одновременно резко снизилась платежеспособность массы населения, еще недавно исправно платившего по ипотечным и потребительским кредитам, а сегодня потерявшего доходы в результате обвальной девальвации, галопирующей инфляции, явной или латентной безработицы. В результате быстро сжимается кредитный портфель российских банков, растет доля просрочки и сумма резервов, которые кредитные организации должны создавать за счет собственных средств. Наиболее активные из них из доходных довольно быстро превратились в убыточные, что и через некоторое время становилось поводом для отзыва банковской лицензии.

«Заданная» потеря рентабельности зачастую толкает кредиторов на поиск новых клиентских ниш и доходных инструментов, а многих – просто «выдавливает» в нелегальный бизнес и/или вывод активов через безвозвратные кредиты, то есть ведет к отзыву лицензий в результате нарушения закона. И в эту группу попадают все более крупные банки.

«Сизифов труд»

В условиях запрограммированного сжатия кредитного рынка одним из механизмов в «битве» за рентабельность стало сокращение нерентабельных филиалов и внутренних структурных подразделений сетевых банков. Достаточно сказать, что если на начало 2014 года общее число филиалов в национальном банковском секторе достигало 2005, то к 01.06.15 оно уже не превышало 1626. Еще более масштабное сокращение коснулось внутренних структурных подразделений (дополнительных, операционных, кредитно-кассовых офисов и операционных касс), число которых за этот период сократилось с 43 до 39 тысяч. Что касается банковского сектора Сибири, то количество самостоятельных кредитных организаций в его составе за это время сократилось с 51 до 41, число филиалов – с 225 до 184, а число внутренних структурных подразделений – с 5,7 до 4,9 тысяч (данные ЦБ РФ).

Как утрата лицензий в результате потери рентабельности, так и сама борьба за рентабельность за счет сокращения подразделений неизбежно ведут к сокращению банковской сети в России, а, следовательно, и доступность банковского сервиса. Если же говорить о массовом «переводе» клиентов на ДБО (дистанционное банковское обслуживание), то пора честно признать, что далеко не все действующие или потенциальные клиенты банков в регионах способны или имеют возможность перейти на системы «интернет-банк» или «клиент-банк», и далеко не на всех удаленных территориях есть cash-in банкоматы и/или даже элементарный доступ к интернету.

Таким образом, если в период до 2008 года бурный рост национального банковского сектора шел за счет строительства ведущими банками своей региональный сети, а основную прибыль им тогда обеспечили ресурсодефицитные региональные рынки, то сегодня в борьбе за свою рентабельность они эту сеть вынужденно режут, сокращая в итоге и собственный региональный рынок. В I полугодии 2015 года, когда кредитный рынок Москвы сокращался темпами в 3% годовых, кредитный рынок всей остальной «региональной» России — в 8% годовых, а «отсталой и удаленной» Сибири – темпами в 10% годовых.

Страхование вкладов и финансовое «оздоровление»

Огромные выплаты вкладчикам из фонда страхования вкладов (ФСВ) уже почти «вычерпали колодец». В сравнении с кровожадными аппетитами Регулятора емкость ФСВ отнюдь не безгранична. К началу сентября 2015 года количество банков, в отношении которых уже наступил страховой случай, достигло 261 (на начало 2014 года их было 157), а страховая ответственность АСВ перед 4 млн 168 тысячам вкладчиков, имеющих право на возмещение, превысила 598 млрд рублей. При этом АСВ уже выплатило 1 миллиону 698 тысячам из них почти 573 млрд рублей. После же выплаты компенсаций вкладчикам банков «Российский кредит» (40,7 млрд) и «Транспортный» (37,6 млрд рублей), объем фонда составлял уже менее 31 млрд рублей. По итогам этих выплат Совет директоров АСВ признал, что Агентству нужна помощь и загодя одобрил заем у Банка России 110 млрд рублей на 5 лет.

По словам пресс-службы АСВ «…в октябре 2015 года агентство намерено перейти на финансирование выплат страхового возмещения за счет кредитов Банка России, если размер фонда обязательного страхования вкладов опустится ниже 40 миллиардов рублей. В этой связи предоставление оперативной информации о размере фонда НЕ БУДЕТ отражать РЕАЛЬНОЙ ФИНАНСОВОЙ УСТОЙЧИВОСТИ системы страхования вкладов, которая и далее БУДЕТ неукоснительно выполнять свои обязательства по выплате страхового возмещения». Еще в начале июля заместитель генерального директора АСВ Андрей Мельников прямо сказал, что принципы финансирования фонда страхования вкладов меняются «с фактических взносов, которые нам платили банки, на кредиты Банка России». «Мы предполагаем планомерно обращаться за кредитом к Центральному банку и… гасить его за счет текущих взносов…», — сказал «Деловому Петербургу» Мельников.

Таким образом, летом этого года из саморегулируемой (по сути) организации АСВ, «тихой сапой» превратилось в очередную бюрократическую структуру, призванную вполне легально «дербанить» бюджет через созданный в конце прошлого года механизм «докапитализации», и уже в декабре получило на эти цели (в форме ОФЗ) имущественный взнос правительства на 1 трлн рублей. Недавно АСВ прекратило публиковать на своем сайте актуальную информацию о размере фонда страхования вкладов, которая до этого традиционно была в открытом доступе, ссылаясь на изменения в принципах его финансирования.

«Хвост виляет собакой»?

Возможно, немногие во второй половине прошлого года обратили внимание на исчезновение на сайте Банка России региональной аналитики «по головным офисам кредитных организаций и филиалам, расположенным на территории региона», формируемой на основании бухгалтерской отчетности, предоставляемой ЦБ РФ российскими банками. Исчезновение «отдельных показателей, характеризующих активные и пассивные операции кредитных организаций в разрезе федеральных округов и субъектов Российской Федерации» коснулось не только «Регионального раздела» сайта, но и собственно «Обзоров банковского сектора» в разделе «Информационно-аналитические материалы». Мотивировка же этого оказалась на удивление простой: «В связи с отменой представления территориальными банками Сбербанка России отчетности по форме 0409101 по субъектам Российской Федерации… в рамках уменьшения административной нагрузки на банки и оптимизации отчетности».

Вообще-то по отношению к Банку России, владеющему контрольным пакетом его акцией (по информации Сбербанком же предоставленной, но «за достоверность которой Банк России ответственности не несет»), Сбербанк является дочерней организацией Центрального банка. А вовсе не наоборот. Получается, что «хвост виляет собакой», и «решения» принятые дочерней организацией, становятся основанием для информационной закрытости организации головной. При этом полностью «закрытой» оказалась информация ЦБ РФ по ВСЕМУ национальному банковскому сектору в региональном разрезе.

Возможное объяснение этого «казуса» в том, что нынешний председатель Центрального Банка Эльвира Сахипзадовна, побывав в 1997-98 годах заместителем тогдашнего министра экономики Евгения Григорьевича Ясина, в 2000 году (не без помощи министра МЭРТ Германа Грефа) вернулась в состав высшей бюрократии страны, став его первым замом, которого она и сменила в 2007 году на посту министра МЭРТ. С 2013 же года, недолго побыв зампредседателя Национального финансового совета, она стала председателем Центрального Банка России.

Может ли протеже диктовать что-то своему патрону, а из «ученика» превратиться в «наставника»? Вообще-то, в жизни такое случается редко. Ну, разве что в случае недееспособности патрона. Герман же Оскарович такого впечатления не производит — совсем наоборот. Не знакома ли такая картина по президентско-премьерскому тандему? Так что все нормально, вовсе не «хвост виляет собакой»!

О мании величия

Если Центральный Банк, являясь собственником Сбербанка, не несет ответственности за информацию своего дочернего акционерного общества, кто же несет ответственность за информацию и действия самого Регулятора? Герман Оскарович, МВФ, ФРС, или вообще кто? Юридически Банк России является независимым и правительству Российской Федерации не подчиняется. Не стоит ли следовать его примеру? Конечно, стоит! Когда и кому вообще нравилась информационная открытость?

Ряд руководителей крупнейших российских сетевых банков сегодня испытывают скрытую (хотя и трудно скрываемую) гордость за статус «своей» кредитной организации как организации «федерального масштаба». Они придирчиво отслеживают место «своего» банка в национальных рейтингах и (по той же причине) уже с пренебрежением относятся к рейтингам региональным. Последние лишены заветного «статуса», поэтому куда менее интересны руководителям центрального аппарата сетевых банков, чем их региональным клиентам.

Заметим, что если создание «национальных» банковских рейтингов представляет собой не слишком сложную задачу по агрегированию консолидированных бухгалтерских балансов (доступных на сайте Банка России), то создание рейтингов региональных является проблемой в принципе более сложной. Региональная (филиальная) отчетность не относится к «публикуемой», и доступ к ней возможен исключительно «по доброй воле» руководителей конкретных кредитных организаций (центрального аппарата сетевых банков или отдельных филиалов). И хотя этой самой «доброй воли» у кого-то все же достает (например, у Газпромбанка и Банка ВТБ24), то не у всех.

Случается, что руководителям центрального аппарата ряда сетевых банков (равно как и многим руководителям федеральных органов власти) «федеральный» статус уже застит глаза, и ряд из них просто прекращает предоставлять отчетность в региональном разрезе, необходимую не только Центральному Банку для «Обзоров банковского сектора», но и, например, для подготовки региональных банковских обзоров.

Кроме руководителей Сбербанка, в их числе оказались не только руководители крупнейших государственных Банка ВТБ и Россельхозбанка, но и частных кредитных организаций, например, универсальных Банка «ЮниКредит» и МДМ Банка или розничного КБ «Восточный». К сожалению, руководители этих сетевых банков очень легко забывают, что любой банк — это его клиенты, а большинство из которых живет и работает российских регионах.

Возможно, не все из руководителей российских банков сегодня даже помнят, что до 1987 года банковскую систему страны формировали всего три кредитные организации — Госбанк СССР, Стройбанк СССР и Внешторгбанк СССР. Лишь в 1987 году появилась двухуровневая система, состоящая из Центрального (эмиссионного) банка, государственных же Промстройбанка СССР, Агропромбанка СССР и Жилсоцбанка СССР, которые стали специализироваться на обслуживании народнохозяйственных комплексов. При этом вновь созданным Сбербанку СССР и Внешэкономбанку СССР было предоставлено право на обслуживание населения и отдельных видов трансграничных услуг. Все специализированные госбанки были переведены на хозрасчет и в целом справлялись с финансированием как (на порядок большего, чем сегодня) народнохозяйственного комплекса, так и вдвое большего населения, заложив основу банковской системы России.

Прямые наследники Сбербанка СССР и Внешторгбанка СССР работают на банковском рынке России и сегодня. Они «унаследовали» колоссальную клиентскую базу своих советских предшественников и вполне объяснимо занимают ведущие позиции в национальном рейтинге. Однако может ли это «весомое» обстоятельство оправдать пренебрежительное отношение к региональным клиентам, региональным «коллегам» или региональным СМИ?

Апофеозом пренебрежения стала телевизионная самореклама Сбербанка, в которой навязчиво звучит «наивный» рефрен: «А что, разве есть другие банки?» Возможно, нелишне напомнить, что если в России никто не «может сравниться с Матильдой моей», активы ВСЕГО российского банковского сектора кратно меньше активов любого из ведущих мировых банков, а Сбербанку в этом списке не нашлось места и в числе первых 50.

Но если в банковском секторе России вес Сбербанка и Банка ВТБ все же может как-то объяснить их пренебрежение к коллегам, региональным клиентам и региональным СМИ, то частных-то банков до 1991 года не было вовсе. Более того, упомянутый КБ «Восточный», несмотря на сегодняшнее положение в национальном рейтинге (в числе 50 крупнейших) формально остается, а МДМ Банк (в числе 30 крупнейших) до I квартала этого года оставался банком «региональным». Откуда же «мания величия»? Из «федерального статуса», положения в национальных рейтингах или переезда центрального аппарата в Москву?

Кто останется?

В условиях затяжного кризиса кредитоспособности предприятий и платежеспособности населения, дискриминации со стороны Регулятора многие из российских частных банков, ориентированных на выживание, скорее всего, уйдут. Само следование «выживательной» стратегии предопределяет «реактивное» поведение. Для выживания же и прогресса необходимо поведение активное. Поэтому положительную динамику активов в условиях кризиса смогут обеспечить лишь банки с собственной стратегией развития, способные не просто «изо всех сил» продавать продукты, которые все еще продаются, но создавать новые, потребности в которых непрерывно возникают в периоды нестабильности, инфляции и/или девальвации, например, брокерские и инвестиционные услуги, услуги доверительного управления клиентскими активами на фондовом и/или валютном рынке. Равно как и те, кто в условиях запрограммированного «сжатия» клиентского рынка и «подавляющей» конкуренции со стороны госбанков сумеют сохранить корпоративных и частных заемщиков.

На наш взгляд, в складывающихся условиях выживут не только государственные и крупнейшие частные, но наиболее автономные и активные субъекты национального банковского рынка. Способные не только находить на нем «свои» ниши или создавать новые, «выращивая» собственных клиентов, но и просто сохранившие их в тяжелейших условиях заведомо неравной конкуренции с «государственными» монополистами. Примерно так обстоят дела и в мировом разделении труда. Шансы на выживание остаются лишь у стран, сохранивших (или вернувшие себе) экономический, финансовый и политический суверенитет. У них хотя бы остается ВОЗМОЖНОСТЬ. У остальных же шансов, увы, нет. Собственно, главной целью западных «партнеров» в отношении России было и остается лишь то, чтобы ее не было. Как «не было» Югославии. Как «не стало» Судана и Сомали, Эритреи и Ирака, Ливии и Сирии, а скоро и Украины.

Редакция «КС» открыта для ваших новостей. Присылайте свои сообщения в любое время на почту news@ksonline.ru или через нашу группу в социальной сети «ВКонтакте».
Подписывайтесь на канал «Континент Сибирь» в Telegram, чтобы первыми узнавать о ключевых событиях в деловых и властных кругах региона.
Нашли ошибку в тексте? Выделите ее и нажмите Ctrl + Enter

ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ