В периоды обострения идеологической борьбы спрос на историю растет. Если его не удовлетворяют профессиональные историки, этим начинает заниматься массовая культура. Могут ли попытки государства навести порядок в исторических вопросах стать новым национальным проектом и какая роль в этом отводится воссозданному в 2012 году Российскому историческому обществу — об этом «КС» побеседовал с исполнительным директором его Сибирского отделения ЕКАТЕРИНОЙ БОЛДЫРЕВОЙ.
Русское историческое общество (РИО) было основано в 1866 году (с 1873 года — Императорское Русское историческое общество). Его задачами являлись сбор, обработка и распространение материалов по истории Отечества — с целью «всесторонне содействовать развитию русского национального исторического просвещения». После Октябрьской революции 1917 года было ликвидировано. 20 июня 2012 года оно было воссоздано при поддержке 27 ведущих российских учреждений образования, науки и культуры, исследовательских фондов и СМИ. Председатель — спикер Государственной думы Сергей Нарышкин, сопредседатели — академик Анатолий Деревянко, академик Анатолий Торкунов, академик Александр Чубарьян. В мае 2015 года создано отделение РИО по Сибирскому федеральному округу в Новосибирске. Председателем Совета избран академик Вячеслав Молодин, вице-председателем Член-корреспондент Владимир Ламин, директором доктор наук Сергей Сверчков.
— Сегодня в российском обществе наблюдается всплеск интереса к изучению собственной истории. С одной стороны, после распада Советского Союза поиски национальной идентичности так и не прекращались. С другой — идет ответная реакция на использование, к примеру, Великой Отечественной войны в качестве разменной карты в геополитических играх. Можно ли говорить о том, что история становится одним из новых национальных проектов?
— Я думаю, что это действительно так. В настоящее время мы переживаем переломный момент, для которого обращение к истории не только оправдано, но и необходимо. Вспомните легенду Айтматова о манкурте, где человек, лишенный памяти о своем прошлом, своих предках, семье, превращается в идеального раба. Международный кризис последних полутора лет показал, что искажение истории используется в качестве основы для антироссийской пропаганды. Исторические факты фальсифицируются, умаляется вклад Советского Союза в победу над фашистской Германией. Не исключено, что скоро нам скажут, что СССР вовсе не принимал участия во Второй мировой войне, а Соединенные Штаты единолично избавили мир от фашизма.
Празднование юбилея Победы в этом году было во многом показательным. Я в силу своей общественной работы активно участвовала в подготовке городских мероприятий и видела, насколько для подавляющего большинства людей важно помнить и уважать свою великую историю. К сожалению, ветеранов у нас осталось мало. Наши дети уже не смотрят тех фильмов о войне, на которых воспитывались мы, у них другие игры. Но память об этом должна передаваться. Иначе пройдет еще полвека, и все затрется. И это самое страшное. Чтобы этого не случилось, нужна кропотливая работа. И этим в том числе должно заниматься Российское историческое общество.
— История — наука не точная, историки могут по-разному интерпретировать одно и то же событие прошлого. Попытки объявить одну интерпретацию единственно верной — это уже идеология. Вы не видите опасности в том, что государство монополизирует сферу исторического знания, хотя бы и для отдельной эпохи?
— Людям, которые выросли и сформировали свои взгляды на жизнь в 90-е годы, мысль о том, что государство должно заниматься вопросами идеологии, наверное, будет непривычна. Только сейчас приходит осознание того, что это вопрос национальной безопасности и выживания страны. Могу привести цитату из учредительных документов Российского исторического общества, образованного в 1866 году: «Общество было основано, чтобы положить конец недостойным нападкам, коим в отечественной прессе подвергается история России». Вполне отчетливо проводятся параллели с сегодняшней ситуацией. Мы в рамках воссозданного Исторического общества должны заняться всесторонним содействием развитию национального исторического просвещения. Можно называть это идеологией. Самое главное во всей этой ситуации — это формирование единой гражданской позиции. Или, как выразился председатель РИО Сергей Евгеньевич Нарышкин, «единого непротиворечивого видения истории».
— В отношении советского прошлого это будет проблематично. Для многих российских граждан это еще и личная история, история их семей. Мы пока не отошли от этого периода на достаточное расстояние, чтобы воспринимать советскую эпоху как единое целое, без эмоций.
— В связи с этим я хочу рассказать об одном из проектов, которыми сейчас занимается новосибирское отделение РИО. Мы планируем сделать сайт, который предоставит всем желающим возможность разместить на нем информацию о своей семье, рассказать историю своего рода. В советской истории были свои славные и героические страницы, и они были написаны людьми, это совокупность их подвигов. Были и неоднозначные эпизоды, и трагедии.
Например, историю своей семьи я считаю в чем-то уникальной, а в чем-то похожей на историю многих других семей. Моя мама из семьи забайкальских казаков. До войны это была приграничная территория. Так получилось, что когда-то их вывезли в Китай. Она родилась в русской общине в Китае, жила там до 17 лет. Большинство из этих людей безумно хотело вернуться на Родину. Такая возможность появилась после смерти Сталина. Собрали состав, на котором добирались 32 дня. Родина их встретила «ласково». Было решено поделить состав пополам: первую часть отправили в Казахстан на целину на три года, вторую увезли на Колыму. Брат моей бабушки, ехавший во второй части состава, отсидел 10 лет.
Мой папа в войну был эвакуирован с матерью и младшими сестрами из Донецка в Казахстан. Все эти годы они жили в страшной нищете. Уже из Казахстана он пошел в армию, где окончил школу. Позже он поступил в Новосибирский государственный университет. Там учился на дневном отделении и работал на двух работах. Он историк, кандидат исторических наук. Поэтому у меня к истории особое отношение. С трех лет я знала, что нужно вести себя тихо, потому что папа работает, пишет диссертацию. По всей квартире были разложены вырезки из статей. Нужно было ходить на цыпочках.
Но, несмотря на все трудности того времени, не было тотального озлобления. Было ощущение причастности к истории, к общей судьбе, которое сегодня во многом утеряно.
— Как должен быть выстроен механизм передачи исторической памяти? Одной из задач, которой занялось возрожденное Российское историческое общество, было создание единого учебника истории для средней школы. Помимо этого, что это должно быть — правильные с точки зрения государства книги и фильмы?
— Российское историческое общество в силу своей миссии активно включилось в этот процесс. Речь не о создании унифицированного понимания истории, нужно было убрать множество противоречий в учебных пособиях. Эта работа еще не завершена. Но уже сейчас новые учебники лучше тех, что были, скажем, восемь лет назад. Я это вижу, потому что у меня дети учатся в старших классах.
Речь не идет о цензуре или спускании сверху указаний. Российское историческое общество — это общественная организация. Среди его учредителей — Российская Академия наук, МГУ, МГИМО, Эрмитаж, Третьяковская галерея и другие музеи, фонды и ведущие вузы страны. Всю основную работу делают профессиональные историки. Государственная вертикаль оказывает поддержку этому движению, координирует работу. Это и поддержка новых научных исследований и проектов, более глубокая и структурированная работа с российскими архивами, повышение их доступности.
— Повальное увлечение историей имеет и обратную сторону. Право высказываться по поводу исторических событий, давать оценку прошлому присваивают себе люди, имеющие в лучшем случае опосредованное отношение к историческим дисциплинам. Интерпретацией истории сегодня занимаются журналисты, политтехнологи, байкеры. Как вы к этому относитесь?
— Историей, разумеется, должны заниматься историки. Я видела на примере своего отца, насколько это тяжелая, взвешенная и профессиональная работа. Качественная историческая работа — это ведь не набор идей и не компиляция того, что можно раздобыть в Интернете. Это колоссальный труд, работа с архивами, с первоисточниками. Это особо тонкая наука, даже несмотря на то, что не относится к точным. Она требует предельно уважительного отношения к себе, к источникам, к гипотезам и выводам. Нельзя допускать передергивания фактов.
— Новосибирск — один из городов, где появилось региональное отделение Российского исторического общества. Расскажите о ваших планах и задачах на ближайшую перспективу.
— На самом деле отделение, созданное этой весной в Новосибирске, ориентировано на весь Сибирский федеральный округ. Это первый шаг в процессе формирования сети региональных подразделений. В феврале этого года по приглашению академика Анатолия Пантелеевича Деревянко, являющегося сопредседателем РИО, в Новосибирске состоялось беспрецедентное по масштабам для нашего региона совещание с историками субъектов СФО под руководством председателя Государственной думы Сергея Нарышкина.
Мероприятие посетило много серьезных и уважаемых людей: историки, заведующие кафедрами в вузах, доценты, профессоры, руководители музеев, архивов, библиотек сибирских регионов. Обсуждали необходимость цивилизованного диалога власти, общества, экспертов по вопросам исторического характера, чтобы, как пояснил Сергей Евгеньевич, открывалась дорога глубоким и профессиональным исследованиям, а не тем, кто ищет в прошлом лишь повода для провокаций и конфликта. По итогам совещания был запущен процесс создания Исторического общества Сибирского федерального округа как регионального отделения РИО. Инициаторами этого процесса выступили академик А. П. Деревянко и директор Сибирского института управления — филиала РАНХиГС при Президенте Российской Федерации С. Р. Сверчков. Инициатива нашла поддержку в Москве, и в мае текущего года общество было создано.
Планируется, что оно должно не только заняться организацией и проведением крупных совещаний, конференций, выпуском обобщающих трудов, но и стать, что очень важно, массовым движением. Например, в Новосибирской области много музеев, где работают уникальные и влюбленные в свое дело люди. Даже теми силами, которые у них есть, они делают колоссальную работу. Материалов много, но они не оцифрованы, не учтены. Это большая работа. Поэтому у нас появилась идея виртуального музея истории Новосибирской области. Необходимо свести все имеющиеся экспонаты и документы в единую базу и открыть к ним доступ для широкого круга заинтересованных граждан.
— Все это подразумевает наличие серьезного бюджета, грантовой системы?
— Есть проекты, которые можно уже сейчас реализовывать своими силами, привлекая частные пожертвования, участвуя в программах местных органов власти. Например, проведение выставок, конференций, семинаров для преподавателей, студентов и школьников. Есть проекты, в которых без помощи государства не обойтись. Так, одной из генеральных задач нашего отделения является подготовка и издание многотомной «Сибирской исторической библиотеки» (это давно вынашиваемая идея академика Деревянко), в рамках которой будут опубликованы исторические документы, историко-этнографические описания, мемуары, научно-исторические труды, освещающие важнейшие вехи истории Сибири. Это в определенной мере аналог известных «Сборников РИО», издававшихся во второй половине XIX — начале XX века (и недавно переизданных). Реализация данного проекта позволит, условно говоря, собрать под «одной обложкой» разное видение событий сибирской истории, зафиксированное в официальных государственных документах, описаниях и воспоминаниях наблюдательных современников, научных интерпретациях профессиональных историков. Этот проект потребует усилий многий людей: ученых, архивистов, краеведов, музейных работников, издателей. На его выполнение уйдет немало времени.
— Как региональная история, если оставить за скобками вклад сибирских регионов в победу в Великой Отечественной войне, может вписаться в единый государственный проект Российского исторического общества? По каким критериям вы будете отбирать проекты?
— Мы привыкли к европоцентристскому взгляду на мировую историю. Сибирь — самобытный регион, сыгравший в мировой истории свою заметную роль, начиная с самых древних эпох. Это доказывают работы новосибирских археологов под руководством Анатолия Пантелеевича Деревянко на Алтае. Исследования в Денисовой пещере за последние годы перевернули представления о древней истории человечества.
Изучение истории — это задача не только академической науки, если мы говорим о том, что история сейчас влияет на жизнь каждого человека. Особенно в такой огромной многонациональной стране как Россия. Замечу, что освоение Сибири является примером интеграции народов и культур в рамках одного государства. Если сравнивать этот процесс с освоением западно-европейцами Северной Америки, повлекшим жесточайшее истребление коренных народов, то вполне можно говорить об особом характере российской культуры и государственности, обеспечивших не только сохранение, но и в целом успешное развитие народов Сибири.
WPBuild.Ru