Соединенные Штаты искусства

Мы знаем Анну Терешкову в разных ролях: красавица и модница, супруга влиятельного бизнесмена, мать пяти детей, светская дама, участница благотворительных проектов, основатель галереи «Старый город», задиристый политик и член Общественного совета при Министерстве культуры России. В последние три года ее имя стало синонимом термина «современное искусство». О русском авангарде и судьбах актуального искусства с директором СЦСИ Анной Терешковой беседовала корреспондент «КС» АННА ОГОРОДНИКОВА.

— Анна, как прошла презентация портативного монумента русскому авангарду Black Currency?
— Мы провели ее на крыше бизнес-центра «Гринвич» с видом на панораму Новосибирска. Участвовали наши партнеры: внук Эль Лисицкого, основатель Центра Лисицкого, издатель уникального семитомника «Фильм жизни» о своем деде Сергей Лисицкий; министр культуры НСО Наталья Ярославцева, пообещавшая нашему проекту поддержку; Александра Архипова, автор единственного на сегодняшний день фильма об Эль Лисицком. Нас поддерживает Краеведческий музей, Андрей Шаповалов тоже участвовал в презентации. Мы показали этот металлический многоугольник, который, надеемся, станет символом нашего города, потому что Новосибирску очень «к лицу» авангард. И Транссиб, и Оперный театр, и Академгородок — это авангардные проекты. Осенью мы объявим второй этап международного конкурса — уже с конкретной площадкой, на которой и будет стоять объект, посвященный авангарду. Думаю, второй этап будет очень серьезным и по составу жюри, и по составу участников.

— Как можно использовать Black Currency?
— Этот знак русского авангарда хорош тем, что он соразмерен человеку и приглашает к взаимодействию. Его можно взять с собой в путешествие, положить в карман, подвесить на цепочку как украшение… Можно придумать множество смыслов или просто поставить на письменном столе. Мне нравится концепция первого в мире путешествующего памятника. Возможно, потом он будет повторен в городском ландшафте, в большом масштабе, но сейчас мне нравится этот минимализм в противовес гигантам советской поры. Первые двести экземпляров мы направим людям по всему миру, которые занимаются русским авангардом: кураторам, искусствоведам, директорам музеев. К «Интерре», надеюсь, выпустим партию Black Currency в виде сувенирной продукции.

— Русский авангард — волшебная тема.
— Это наша вторая победа. Первая — то, что мы поняли, чего мы хотим и кто мы — и открыли Сибирский центр современного искусства. Мы замахнулись на русский авангард в Сибири потому, что искали идеологию Центра. Вспомнили про фильм Саши Архиповой про Эль Лисицкого, про выставку в Академгородке в 1967 году. Погрузившись в эту тему, мы были поражены ее силой и глубиной. В мире признают два русских культурных бренда: балет и авангард. Первая послевоенная выставка работ Эль Лисицкого состоялась именно в Новосибирске, здесь же прошли выставки Фалька и Филонова. Тема стала обрастать внутренней мифологией. Вспомнили, что жена Эль Лисицкого София Кюпперс-Лисицкая похоронена в Новосибирске, а его родные до сих пор живут в Академгородке.

— Какие еще из проектов СЦСИ вы можете назвать знаковыми?
— Выставка «Соединенные Штаты Сибири» — это наша безусловная удача. Ее куратор — Вячеслав Мизин, хорошо известный как художник, член группы «Синие Носы». Проект был впервые показан на фестивале «Белые ночи» в Перми год назад, он был назван по работе омского художника Дамира Муратова, которая принадлежит нашему Фонду поддержки современного искусства и впервые была показана на открытии центра. Мы разработали идеологию и внутреннее содержание выставки, собрали художников. Зимой мы показали более полный вариант выставки в СЦСИ, огорчили местных «борцов за нравственность», посмеялись над этим. А потом выставку пригласили на «Винзавод», где она имела огромный успех: такого количества посетителей, по словам московских кураторов, они не видели, пресса была положительной. Потом выставку попросил Санкт-Петербург, и в июне она с успехом была показана в выставочном центре «Этажи». Подтверждено и участие выставки в параллельной программе Пятой Московской биеннале современного искусства. Более того, в следующем году, который будет Годом России и Англии, при поддержке федерального Министерства культуры мы будем показывать «СШС» в Великобритании. Так что за «Соединенные Штаты Сибири» мы ставим себе жирную пятерку, это наш очень успешный проект.

— Будете ли вы еще показывать выставку «Соединенные Штаты Сибири»?
— Конечно. Она постоянно меняется и растет. Мне кажется, выставка «Соединенные Штаты Сибири» вывела сибирских художников на новую орбиту, в стратосферу российского современного искусства, позволила преодолеть негласное деление искусства на столичное и провинциальное, которое политкорректно принято называть региональным. Но это совсем не так. Группа «Синие Носы» уже давно завоевала международную известность, а генеральный директор Государственного центра современного искусства Борис Миндлин на открытии Томского филиала назвал Славу Мизина одним из великих творцов современного искусства Сибири. Понятно, что теперь многие художники хотят попасть в наш проект, зная, что при хорошей кураторской поддержке могут быть востребованы. Уверена, что «Соединенные Штаты Сибири» не только войдут в историю как одна из первых масштабных сибирских выставок, но будут жить и развиваться.

— Как вы относитесь к ситуации, которая сложилась в Перми в связи с работами Василия Слонова?
— Такой скандал мог произойти только от невежества. Надо уметь смеяться над своими недостатками, а не относиться ко всему «со звериной серьезностью». Человек, который может смеяться над собой, способен стать лучше, совершеннее. Художник имеет право на свою точку зрения — пусть эта точка зрения сатирическая. Ну давайте тогда вычеркнем из школьной программы Салтыкова-Щедрина и Гоголя!

— Каковы, на ваш взгляд, функции современного искусства?
— Николай Грицюк, который сегодня является классиком, в свое время считался оппозиционным, авангардным автором. Да, сегодня есть художники, которые продолжают традиции, работают в привычных техниках. Они тоже нужны. Но мне интересно работать с теми, кто чувствует сегодняшний день, реагирует на него, чьи работы вызывают сильные эмоции. Современное искусство — это в первую очередь развитие мышления, внутренний «мозговой штурм». Мне понравилось, как описала свой идеальный день французская актриса Кароль Буке: «Выспаться, выпить чашечку кофе в постели, сходить на выставку современного искусства». Сегодня нельзя жить в шорах. Если ты хочешь развиваться, необходимо найти способ встретиться с искусством.

— Стоит ли сталкивать с корабля современности традиционное искусство?
— Конечно, нет. Нам повезло, у нас в городе есть великолепный Театр оперы и балета, я туда вожу детей на все премьеры. У нас есть хорошие постановки в «Красном факеле», в Театре Афанасьева, в «Глобусе». Есть филармония и музыкальные школы, которые формируют в нас потребность в классической музыке. Но сегодня уже понятно, что наряду с традиционными учреждениями культуры в городе, тем более претендующем на статус столицы региона, должен быть Центр современного искусства. Китай, например, планирует за десять лет открыть 200 тысяч музеев современного искусства, там уже проходит одна из лучших биеннале современного искусства, китайские современные художники заполняют мировой арт-рынок. Чтобы страна развивалась, надо поддерживать современную драму, музыку, изобразительные искусства. Современное творчество вызывает сильный резонанс в обществе — и так создается огромный круг креативных людей.

— Недаром интерактивность — один из главных принципов актуального искусства.
— Молодежь вовлекается в творческий процесс, возникает все больше интересных проектов. Не надо навязывать творчество сверху, это непродуктивно, лучше просто поддержать людей, если у них есть идеи. Самое лучшее делают сами люди, возьмите тот же «Тотальный диктант», конкурс «Открой рот» или «Монстрацию», которую при отсутствии конфронтации можно было бы развить до международного молодежного фестиваля. У этого карнавала огромный потенциал в плане маркетинга территорий.

— Как сделать, чтобы споры об искусстве обходились без казаков с нагайками?
— К сожалению, между властью и современным искусством есть взаимное недоверие. Я боюсь, что снова приходит время внутренней иммиграции интеллигенции. Помните все эти квартирные выставки и разговоры на кухнях? Боюсь, нас заставляют играть в игру с двойными стандартами: официально государство не запрещает современное искусство, но в то же время не останавливает ряженых с нагайками и позволяет «искусствоведам» из РПЦ учить художников быть художниками. Достичь примирения непросто. Для того чтобы диалог стал возможен, нужна разумная, в хорошем смысле толерантная власть, которая умеет решать конфликты и разногласия в легитимном поле. Тем не менее я верю, что понимания добиться возможно. Ради сотрудничества и возможности конструктивного диалога мы готовы идти на компромисс. Например, в этом году мы не показали несколько выставок, чтобы не провоцировать столкновений.

— Откуда, на ваш взгляд, взялось это засилье национализма и мракобесия?
— Не от хорошей жизни, я думаю. Что происходит в стране, где принимаются законы об оскорблении чувств верующих, о запрете пропаганды гомосексуализма? Народ реагирует на поведение власти, и это совершенно понятно. Я включаю Первый канал и вижу сплошную нетерпимость — к гомосексуалистам, атеистам, современным художникам, американцам, мигрантам… Все это так мелко на самом деле и нужно лишь для того, чтобы отвлечь внимание народа от реальных проблем. Хочется, чтобы страна смотрела в будущее, а не в прошлое, чтобы представители власти ходили на выставки современного искусства, а не на крестный ход. В конце концов, вопрос веры — это личное дело каждого. Я считаю себя верующим человеком, но это не мешает мне заниматься современным искусством, его продвижением.

— Получается, что у нас актуальное искусство постоянно становится чем-то оппозиционным, вроде скоморошества?
— К сожалению, получается именно так. На Западе оно тоже говорит о новом и сложном, но это не становится поводом для нетерпимости и шельмования. Наоборот! Один из самых провокационных художников современности Марк Куинн говорит об актуальных социальных проблемах, и общество готово его услышать. Его гигантская скульптура беременной художницы-инвалида Элисон Лэппер была установлена на Трафальгарской площади в Лондоне, а потом стала символом Паралимпийских игр. Это заставляет людей задуматься о жизни, о потребностях инвалидов, о том, что они тоже хотят любить и рожать детей. У нас предпочитают делать вид, что инвалидов не существует. Ни общество, ни власть не готовы обсуждать реальные проблемы.

— Давайте искать конструктивную линию в нашей беседе.
— Время все расставляет по местам. За три года существования СЦСИ современное искусство стало важной частью культурной жизни Новосибирска. Главное — чтобы нам не мешали. А если будут помогать, мы будем только рады. Мы открыты для самых разных инициатив и с удовольствием работаем с молодежью.

— Непризнанные гении могут идти к вам со своими идеями?
— Конечно. Вот недавно пришла студентка третьего курса НГАХА Маяна Насибулова, принесла фотографии. Посмотрели, немного сориентировали ее — и сделали выставку. Молодой художник из Германии попросился к нам на стажировку на два месяца, и мы с удовольствием его примем.

— Значит, громкими резонансными проектами деятельность СЦСИ не исчерпывается?
— Мы ведем повседневную, можно даже сказать рутинную, музейно-выставочную работу. В Томске открыли выставку незаслуженно забытой новокузнецкой фотогруппы «ТРИВА», выпустили хороший каталог. За названием группы скрываются три фотографа: Владимир Соколаев, Владимир Воробьев и Александр Трифонов. В конце 70-х они создали свое объединение, но быстро попали в поле зрения органов безопасности и были закрыты. На открытии выставки они были очень растроганы — оказалось, что это первая официальная экспозиция их работ в России. Для нас это была большая радость. Осенью выставку «ТРИВА» предстоит показать на Красноярской биеннале, в Новосибирске и в музее современного искусства «Эрарта» в Санкт-Петербурге. Эту выставку, кстати, мы тоже покажем в Великобритании в рамках Года Англии и России, и тоже при поддержке Минкульта. Проект «Миры Эль Лисицкого» тоже будет продолжаться и развиваться: предстоит перевод книги о Софии Кюпперс с немецкого и издание здесь, надо работать с архивными материалами, готовить выставки. Это серьезная работа, которая требует времени и сил.

— Планируете ли вы привозить в Сибирь мэтров западного актуального искусства?
— Проекты такого уровня не под силу СЦСИ без масштабной поддержки государства или крупного капитала. Перевозка предметов искусства требует особых условий, для экспозиции нужны современные выставочные пространства. Здесь нужны государственные решения: провезти по стране большую выставку, построить в регионах выставочные центры. Вряд ли за это возьмутся частные фонды. Во-первых, государство не дает меценатам никаких преференций, во-вторых, с точки зрения пиара современное искусство пока не является бесспорным, скорее, наоборот, это рискованные инвестиции.

— Ваше напутствие читателям «КС»?
— Люди, будьте добрее!